Несбывшиеся планы барона Врангеля и участь союзников Советской власти

Полуостров Крым, в одноименном романе В. Аксенова, представляет собой суверенное государство, изолированное от Советского Союза с процветающей экономикой.
Аристократы разъезжают на шикарных «Руссо-Балтах», фермеры используют скромные марки типа «Форд», а местная валюта ценится выше американского доллара.

По замыслам барона Врангеля, так и должен был выглядеть кусок русской земли, отгороженный от большевистской России.
Заняв место главнокомандующего, Петр Васильевич говорил: «Я добиваюсь, чтобы в Крыму, на этом клочке, сделать жизнь возможной. Показать остальной России – у вас там коммунизм, то есть голод, разруха и чрезвычайка, а здесь земельная реформа, порядок и свобода. Никто тебя не душит, никто не мучает. Мне надо выиграть время, чтобы слава пошла».

Этим планам не суждено было сбыться, так как большевики, заключив перемирие с Польшей, сосредоточили свои силы на южном направлении. Здесь, они вынуждены были считаться с силой, которую представляла армия батьки Махно.
Вольный атаман, получивший признание местного крестьянства, громил и белых, и красных, не признавая над собой никакую власть.

После победы революции, Батька рассчитывал на автономию. (фото из открытых источников)

Несмотря на почти одинаковую ненависть к основным противоборствующим сторонам, Нестор Иванович с бОльшей симпатией относился к большевикам.
Это объяснялось тем, что провозглашенный им лозунг «Мир хижинам, война дворцам», в определенной мере, соответствовал марксистской идеологии, хотя, лидер анархистов, как и кремлевские товарищи, не ущемляли себя в быту.

Переговоры о совместных действиях против Врангеля поручили командующему Южным фронтом тов. Фрунзе.
Со стороны анархистов прибыл матрос Дмитрий Попов, арестовавший самого Дзержинского, во время мятежа эсеров и сбежавший после этого на Украину.

Красный командир, от имени партии и правительства обещал все, что хотели услышать сторонники вольной жизни из Гуляй-Поля.
После того, как договоренность была достигнута, беглого матроса арестовали и тайно вывезли в Москву, поместив в Бутырскую тюрьму.
Тов. Дзержинский приказал беречь парламентера как зеницу ока и расстрелять сразу же после того, как будет покончено с Махно.

О самом батьке распространили слухи, что он одумался, проявил сознательность и покаялся в прежних заблуждениях.
Нестор Иванович, узнав об этом, опубликовал ответ в выпуске газеты Путь к свободе». Там он писал: «Никакого идейного контакта и сотрудничества с Советской властью или ее признания не могло и не может быть. Мы всегда были и будем идейными непримиримыми врагами партии коммунистов-большевиков».

Статья не сыграла никакой роли, так как участь Махно была решена заранее. (фото из открытых источников)

О Несторе Махно отзываются как о волевом, целеустремленном человеке, умеющим просчитывать ситуацию на несколько шагов вперед.
После таких заявлений, напечатанных в официальной прессе, остается только оставить такую характеристику на совести людей, ее дававших.

Как известно, полуостров атаковали со стороны Сиваша, откуда белогвардейцы никак не ожидали наступления.
Командовал на этом направлении подручный Батьки, Семен Каретник, назначенный командующим особой Крымской группой войск.
В момент перехода, холодный ноябрьский ветер внезапно переменился и брод, по которому шли бойцы, стало заливать водой.
Каретник, проявив чудеса героизма, сумел выполнить задание и довел операцию до конца.
Сразу же после взятия Крыма, его расстреляли, как злостного контрреволюционера.

Самому Махно, чудом удалось уйти в Румынию, где он сдался пограничникам, а позднее перебрался в Париж, умерев там в полной нищете.

Несмотря на твердые гарантии тов. Фрунзе, не преследовать, оставшихся в Крыму офицеров и местное население, большевики не сдержали обещание.
Тов. Ленин пожурил Михаила Васильевича, а тов. Сталин приказал немедленно начать массовый террор.

Тов. Фрунзе не стал переживать из-за нарушенного слова. Ведь, впереди было еще так много славных дел. (фото из открытых источников)

Тем, кто, в последний момент, покинули Россию, пришлось испытать все беды безденежного существования на чужбине.
Население Советского Союза, в этом плане, отличалось от белоэмигрантов только тем, что они нищенствовали на родной земле.