Как большевики подавили Ярославское восстание, и что случилось с памятью о нем

Летом 1918 года Ярославль на две недели оказался неподвластен большевикам, — случилось первое в истории общегородское антисоветское восстание. Вооруженное выступление под руководством белых офицеров было жестоко подавлено Красной армией, значительную часть города уничтожили артиллерией, а в советской историографии событие назвали «мятежом».

Спустя сто лет после окончания Гражданской войны память о ней интересна скорее гражданским активистам и интеллигенции, но не власти, а имена восставших никак не увековечены в городском пространстве. Рассказываем, как большевики подавили Ярославское восстание, и что происходит с памятью о тех событиях сейчас.

Как Ярославль стал центром антибольшевистского восстания

До и во время Первой мировой войны Ярославль был промышленным городом, где сосредоточились заводы и мануфактуры с массами пролетариев. Рабочие неоднократно выходили на стачки, большевики долгое время издавали в Ярославле газету «Северный край», которая под давлением цензуры сменила несколько десятков названий. Демонстрации во время первой революции 1905-07 годов разгоняли казаки. И тем не менее именно Ярославль стал центром массового антибольшевистского выступления, которое нашло отклик среди разных слоев горожан. Готовили восстание офицеры из «Комитета защиты Родины и свободы», которым руководил эсер Борис Савинков. По его задумке, вооруженное выступление офицеров в Ярославле должно было стать отвлекающим маневром, а в Рыбинске его сподвижники уже хотели захватить большой арсенал формировавшейся 6-й армии красных. Ей, в свою очередь, предстояло воевать против войск Антанты (интервентов) на севере страны. Для восставших офицеров все произошло ровно наоборот: в Ярославле около сотни офицеров 6 июля захватили склады легкого стрелкового оружия, а в Рыбинске 8 июля 400 офицеров во главе с Савинковым не смогли собраться в один отряд, встретили активное сопротивление чекистов и отступили из города. В итоге ярославские восставшие получили время на подготовку к обороне.

Изначально планы Савинкова были не лишены логики, ведь в Рыбинске советская власть установилась позже всех в Ярославской губернии, там жило много купцов, офицеров и промышленников. Но он не учел ярославской специфики.

Восстанию предшествовали конфликты ярославских большевиков с местной общественностью: красный комиссар Давид Закгейм после Октябрьской революции обложил всех купцов контрибуцией, все местные газеты большевики закрыли, а на смену забастовавшим типографистам привезли более лояльных из Иваново. Противники большевиков еще в ноябре 1917 года создали в городе Комитет спасения родины и революции, который учредил специальные «дружины самообороны», и пытались мирно противодействовать новой власти. Служащие отдельных органов власти по призыву комиссара Временного правительства эсера Бориса Дюшена начали забастовку. После декрета об отделении церкви от государства православная общественность вышла на демонстрацию, ее участники пытались ворваться в административные здания, красным пришлось вызывать на подмогу солдат.

Подавление восстания

После вооруженного выступления офицеров красные опомнились не сразу — это дало фору восставшим ярославцам. Они полностью захватили центр города, вызвали на подмогу отряд из Костромы, раздобыли несколько броневиков и попытались поставить под ружье простых горожан и крестьян. В первые дни восстания белые получили много поддержки от горожан, поначалу ярославцы охотно брались за оружие. Например, отряд милиции, который власти города 6 июля послали к складам с оружием, присоединился к восставшим.

В первый день восстания неизвестные убили красных комиссаров, руководивших городом после революции, — Давида Закгейма и Семена Нахимсона. Позже советские историки обозначат эти убийства как одни из первых случаев «белого террора». Полковник Александр Перхуров, которому Савинков поручил возглавить восстание в Ярославле, приказал посадить захваченных коммунистов на баржу посередине Волги. По одной из версий, это сделали, чтобы спасти арестованных от самосуда горожан, при СССР же историки назвали это судно «баржей смерти». После начала боев за город снабжать коммунистов на барже едой стало опасно, те, оголодав, смогли сняться с якоря и уплыть вниз по Волге.

Стрелковый полк, который располагался за рекой Которосль напротив центра города, сначала заявил о нейтралитете, а затем принял участие в подавлении восстания. Опомнившись, красные стали стягивать к восставшему городу войска со всей округи. Ярославль осадили отряды красных из ближайших городов, из Москвы приехали бронепоезда, со строительства железной дороги сняли китайских и корейских рабочих, после подавления восстания в Рыбинске прибыли латышские стрелки. Остались свидетельства и о немецких военнопленных-артиллеристах, которые, якобы, организовали высокоточный обстрел города по квадратам от окраин к центру. В пользу этой версии говорит еще тот факт, что здание с пленными немцами внутри Ярославля почти не пострадало от обстрелов — их держали внутри Волковского театра.

Здание духовной консистории и жилые дома на Которосльной набережной после артобстрела. Фото: yarwiki.ru

Бронетехника красных на станции Всполье yarwiki.ru

Осадой и подавлением восстания командовали двое красных комиссаров — Анатолий Геккер наступал с севера, со стороны Вологды, с юга (со стороны Москвы) атаковал Юрий Гузарский. Оба командира имели в свои частях артиллерию и бронепоезда, и активно ими пользовались. Восставшие могли перебрасывать с одного края города на другой броневики с пулеметами, и только отсутствие единого командования у красных спасало белых от быстрого разгрома. Всю первую неделю осады красные командиры запрашивали у Москвы подкрепления и гнали своих солдат в атаку под угрозой расстрела.

Вместо домов на многих ярославских улицах остались только печные трубы yarwiki.ru

16 июля, на десятый день боев, Гузарский потребовал от московского командования прислать ему химические снаряды для обстрела города и готов был «срыть город до основания». Он также жаловался на вверенные ему войска: «Нужны самые энергичные работы. Для этого необходима хоть одна стойкая пехотная часть, мне же прислали отряды сборные и уже в силу этого без всякой справки [дисциплины — прим.]. Если не удастся ликвидировать дело иначе, придется срыть город до основания. Передайте немедленно копию этого разговора Троцкому».

План боев за город

Городские кварталы напротив ставки Гузарского на станции Всполье (нынешний вокзал Ярославль Главный) сгорели дотла. В городе вышла из строя водонапорная станция, с аэропланов красные разбомбили корпуса Демидовского лицея, которые занимали господствующую высоту над стрелкой Волги и Которосли. Сгорела библиотека лицея. Осажденным приходилось набирать воду из Волги под обстрелом красных.

Руины здания Демидовского юридического лицея. Фото: yarwiki.ru

Командование восставших осознало бесперспективность сопротивления в осаде, и полковник Перхуров решил собрать ополчение с окрестных деревень и ударить в тыл красным. Он же распространял по городу сообщения о высадке в Архангельске французских войск, хотя те появятся в Белом море только спустя месяц и не станут активно воевать против красных. Сам полковник в итоге 18 июля высадился у Толгского монастыря с отрядом сторонников, направился к северному флангу ярославского фронта на левом берегу Волги, но к тому времени бойцов Карла Гоппера уже выбили оттуда красные, и те ушли вдоль берега в сторону Костромы.

Перхуров с остатками своего отряда двинулся вслед. Из Костромы Перхуров и Гоппер уплыли в Казань, которую к тому времени захватили войска КомУча. Позже они сражались в войсках Колчака.

19 июля красные получили из Москвы тяжелую артиллерию и дали горожанам время на выход из города перед финальным штурмом. Оставшиеся оборонять город местные белые офицеры после нескольких атак красных сдались в плен немецкой комиссии военнопленных во главе с лейтенантом Балком. Те сохраняли нейтралитет и пообещали не сдавать ярославцев красным, но при первом же контакте с Гузарским разоруженных восставших передали «на милость победителя». Уцелевших участников восстания ждал расстрел — из Москвы Гузарского попросили не присылать им пленных. Свидетельств о непосредственном применении химического оружия не сохранилось, хотя красные до последнего оставляли за собой такую возможность.

Итоги и эхо восстания

Из семи тысяч жилых домов в Ярославле сгорели во время восстания более двух тысяч. Четверть всех фабрик и заводов подверглись разрушению, население города сократилось почти на треть. Красные израсходовали порядка 75 тысяч снарядов, их до сих пор находят в черте города при земельных работах. Сам Ярославль вскоре потерял статус губернской столицы и на семь лет перешел в подчинение Ивановской промышленной области.

Красные пулемётчики после ударной работы позируют фотографу

Бывшего предводителя восстания Александра Перхурова расстреляли в 1922 году. После разгрома армии Колчака его раскрыли при попытке устроиться в Красную армию в качестве военного специалиста.

После «освобождения» Ярославля Красной армией его жителям пришлось жить в самодельных хибарах yarwiki.ru

Карлу Гопперу удалось бежать на родину в Латвию, но советская власть настигла его в 1940 году после оккупации республики. Его приговорили к расстрелу по 58-й статье.

Комиссару Временного правительства в Ярославле Борису Дюшену удалось сбежать из разбомбленного Ярославля в эмиграцию. Там он устроился в просоветскую газету “Накануне”, историки объясняли такой шаг возможными контактами с ОГПУ. В 1926-м году он вернулся в СССР и спустя десять лет попал под каток репрессий. Перед войной он освободился из лагеря, чтобы устроиться работать в НИИ при НКВД. Умер своей смертью в звании инженера-полковника МГБ.

Красных комиссаров тоже ждала незавидная участь:

• Юрия Гузарского расстреляли по приказу Троцкого спустя полгода после подавления восстания. Ему вменили «невыполнение приказов командования и дискредитацию политработников».

• Анатолия Геккера расстреляли в 1937 году по «делу Тухачевского».

• Командира латышских стрелков Константина Неймана тоже расстреляли в 1937.

• Начальник красного бронепоезда «Победа или смерть» Александр Громов, которому пришлось обстреливать из орудий собственный дом, когда там засели белые, умер своей смертью в 1944 году.

Погибшим при подавлении восстания красноармейцам в 1958 году поставили монумент в центре Ярославля. Именами Закгейма, Нахимсона и Громова назвали улицы. Именем погибшего красноармейца Ильи Тутаева назвали город, который образовали, объединив Романов и Борисоглебск, расположенные на разных берегах Волги. В городе Буе Костромской области площадь назвали именем погибшего красноармейца Якова Хазова.

В память о жертвах подавления восстания остался памятный крест во дворе Кирилло-Афанасьевского монастыря. Однако ни одного монумента в память о восставших в общем городском пространстве Ярославля нет до сих пор.

Летом 2018 года в областной библиотеке презентовали книгу «Расстрелянный Ярославль» с фактологической подборкой из событий 1918 года.

Ярославский педагог и историк культуры Евгений Ермолин рассказал для “Уроков истории”, что в современном Ярославле просыпается интерес к теме восстания 1918 года и предположил, что это может быть связано с актуальной политической реальностью:

«В 1990-е годы, когда я и мои коллеги по научной группе “Мемориала” начали вникать в тему,  коллективная память о восстании в городе практически отсутствовала, а представления о нем в основном сводились к банальностям советской пропаганды. С течением времени мне начало казаться, что угасают даже эти вторичные интерпретации, не заменяясь никакими другими. То, что ситуация изменилась, я увидел на презентации книги Евгения Соловьева “Расстрелянный Ярославль”, и наблюдая спрос на нее. Природа этого резонанса мне не очень понятна. Соловьев интерпретирует восстание как источник травмы. Возможно, травматизм актуального ярославского опыта (засилье во власти приезжих управленцев-“варягов”) актуализировал и исторический сюжет. Я не уверен, что это надолго. У меня ощущение, что многие ярославцы не ощущают это восстание своим. Те горожане, для которых оно было своим, давно истреблены, не оставив потомства или уехали. Так что есть, вероятно, только мутное чувство солидарности к жертвам исторических поражений».

Ярославский кинолюбитель Андрей Алексеев снял летом 2018 года документальный «Дневник Ярославского восстания». Он выпускал 16 серий этого видеоблога день в день с событиями столетней давности.

В разговоре с корреспондентом «Уроков истории» Алексеев рассказал, удалось ли ему вернуть из забвения тему ярославских событий времен Гражданской войны:

«Для жителей Ярославля моложе тридцати тема восстания 1918 года — это вообще темный лес. Люди не знают, кто с кем воевал и кто победил. При этом несколько улиц в центре и на Перекопе [фабричный район Ярославля] названы именами участников тех событий. История восстания, конечно, должна изучаться в школе, местные власти должны поучаствовать в просвещении. Потому как восстание радикально изменило весь облик города, исторический центр был просто сметен, и только потом восстановлен. Но никому это не надо, потому что само событие противоречивое, в нем была ярко выражена местная идентичность. Я думаю, что никому из тех, кто управляет процессами в нашем городе, не хотелось бы возродить память о тех временах, когда ярославцы осознали, что это их город. И были готовы для него на все, в том числе отдать жизнь. В этом памяти об этом событии ярко выражена и излишняя жестокость красных, и общий подъем горожан, которые свергли ненавистную власть. Много противоречий, разные мотивы у сторон конфликта. Черно-белая история куда удобнее, все должно быть упрощено для понимания. Власти нужна героическая история с песнями и плясками вокруг нее.

Для меня показательно то, что Москва после подавления восстания лишила город губернского статуса и подчинила Иваново-Вознесенску. То есть наш город был публично административно унижен. В современности после победы на выборах мэра [в 2012 году] оппозиционного кандидата Евгения Урлашова городу не дали права на проведение Чемпионата мира по футболу, затем поставили нам иногороднего губернатора. Сейчас другие методы, но принцип тот же. Ярославль в том же положении: город себя дискредитировал в глазах верховной власти и должен быть наказан».

Память о Ярославском восстании попытались использовать и в политике — летом 2018 года проходила выборная кампания депутатов областной думы, и КПРФ по ее итогам получила второе место. 7 июля у памятника погибшим красноармейцам неизвестные молодые люди вышли на массовый пикет с требованием покаяния от коммунистов. Те в ответ предположили, что акцию организовали в правительстве области. За полгода до столетия восстания двое депутатов от ПАРНАСа предлагали сделать дату начала восстания памятной на региональном уровне. Их инициатива не нашла поддержки у коллег.

Официальные власти не участвовали ни в каких памятных мероприятиях в честь столетней годовщины восстания.

—

Даниил Кузнецов,  опубликовано в издании Уроки истории