Германия все забыла и хочет разговаривать с Россией с «позиции силы»

Почему министр обороны ФРГ предлагает строить отношения с Москвой на угрозах

Светлана Гомзикова

<source media="(min-width: 672px)"/>

На фото: министр обороны Германии Аннегрет Крамп-Карренбауэр (Фото: DPA/ ТАСС)

Материал комментируют:

Вадим Трухачёв

Угроза со стороны России, которая сегодня располагает новыми видами вооружений, стала более «явственной», поэтому Европа должна быть готова вести с Москвой диалог «с позиции силы». Такое заявление сделала на днях министр обороны ФРГ Аннегрет Крамп-Карренбауэр.

По ее словам, «это всегда была хорошая позиция германской внешней политики, и так должно остаться в будущем». Кроме того, она предложила провести переговоры по данному вопросу с коллегами из Швеции, Балтии, Центральной и Восточной Европы.

Свои рекомендации министр озвучила на слушаниях в бундестаге, отвечая на вопрос одного из депутатов об оправданности высоких бюджетных расходов НАТО, в том числе, на фоне пандемии. И в определенной степени ее риторика понятна — фрау отстаивает интересы своего ведомства, требуя увеличения субсидирования. Обычная практика.

Призывы разговаривать с Россией с позиции силы мы слышим из Берлина (и не только) не впервые.

Урсула фон дер Ляйен, занимавшая ранее пост главы германского военного ведомства (сейчас — председатель Еврокомиссии) тоже высказывалась многократно в том же духе, напутствуя страны Запада вести диалог с Москвой «с позиции силы и единства». Поскольку, по ее выражению, российский лидер «не ценит слабостей».

Министру обороны России Сергею Шойгу пришлось как-то даже ответить коллеге, напомнив, что «после всего того, что Германия сделала в нашей стране, там еще лет двести по этому поводу не надо выступать». Он также посоветовал немцам спросить у дедушек, «каково это — разговаривать с Россией с позиции силы».

На этот раз выпад немецкого министра отразил сенатор Алексей Пушков.

«Вести диалог о разоружении с Россией „с позиции силы“, как хочет глава Минобороны ФРГ, не выйдет. С позиции силы выставляют ультиматумы, но ультиматумы в адрес России не работают», — написал он в своем Twitter.

Но, судя по всему, немецкая элита, действительно, многое забыла и намеренно ищет новой конфронтации с Россией. И дело не только в инциденте (а точнее, провокации) с Навальным, который, как считается, значительно осложнил отношения России и ЕС.

Мог бы, скажем, Маттиас Сонн, посол ФРГ в Литве, еще несколько лет назад позволить себе сказать, что целью освобождения Красной армией Германии от фашизма было «установление в побежденной стране сталинского репрессивного режима»? Вряд ли…

Поэтому трудно не согласиться с мнением нашего министра иностранных дел Сергея Лаврова, который недавно сказал, что «Германия взяла на себя роль лидера нового обострения в отношениях с РФ».

Вопрос, зачем взяла?

— У нас долгие годы было слишком много иллюзий относительно Германии и того, что Германия лучше, чем другая европейская страна, может нас понять, — комментирует ситуацию доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ) Вадим Трухачёв. — Между тем, Германия, единственная из крупных европейских стран, которая не имела длительного великого прошлого. И по этой причине у нее больше, чем у любой другой крупной страны, желание самоутвердиться в мире, как великой державе.

Проявилось это с самого начала 90-х и никуда за тридцать лет не делось. И продолжалось так все эти годы, когда риторика была совершенно другой, а линию они проводили ту же. Изменилась форма, а содержание не изменилось.

Интересы России и Германии сталкиваются на очень многих направлениях. Прежде всего, на Балканах и на постсоветском пространстве, где наши точки зрения не совпадают, наверное, на 75−80 процентов. Целью Германии является создание своей сферы влияния возле границ Евросоюза, куда входят эти регионы.

Подобное столкновение интересов рано или поздно выплеснулось бы в публичное поле. И это случилось.

Кроме того, что Аннегрет Крамп-Карренбауэр, что Урсула фон дер Ляйен, они обе представляют Христианско-демократический союз (ХДС), а это империалисты. Это в смягченном виде немецкие империалисты, типа Бисмарка. Не Гитлера, конечно. Никакую расовую теорию они там близко не строят. И генетически неполноценными русских не называют.

Но геополитически они являются наследниками Германской империи. И, соответственно, действуют по тем же направлениям — с поправкой на время — что действовали представители Второго рейха.

Заблуждений по поводу ХДС здесь быть не должно. Такой была линия Гельмута Коля. Такой, в меньшей степени, была линия Меркель, которая идеологически ближе к Партии «зеленых», а в ХДС больше из карьеристских соображений.

Но Крамп-Карренбауэр и фон дер Ляйен, они плоть от плоти ХДС.

«СП»: — Учитывая глобальную роль, которую Германия играет в Европе, насколько это тревожный симптом, что элиты страны забыли об уроках Второй мировой? Но как сказал недавно президент, вспомнив слова из песни «если надо повторим».

— Германия не собирается воевать в прямом смысле этого слова. В отличие от США, Британии, Турции, где, действительно, военная составляющая является значительной (это англосаксонский мир и турки, если уж брать НАТО), в ФРГ именно военная составляющая значительно меньше. Но с помощью других, невоенных средств, Германия, безусловно, хочет продвинуть и свои национальные интересы, и европейские ценности. Здесь не следует преувеличивать прагматизм немцев.

Современные немцы, как, в целом, современные европейцы (по крайней мере, западные), придают большое значение таким вещам, как «ценности».

Мы можем над этим иронизировать, можем недоумевать по поводу того, что они понимают под этими ценностями, но для них эти ценности, действительно, являются всеобщими. И они готовы продвигать их дальше по периметру границ Евросоюза.

То, что Россия не хочет следовать в русле идеи ЕС, в основе которой лежит этот «набор», безусловно, вызывает раздражение Германии. Поэтому она будет принуждать Россию, как минимум, не мешать продвижению этих ценностей по периметру границ ЕС. А фактически по периметру, собственно, российских границ.

С «позиции силы» Германия пытается разговаривать с Россией, по крайней мере, с момента прихода к власти фрау Меркель. И пусть это выглядело более вежливо, не так откровенно, но, на самом деле, такой разговор шел давно.

Так было в конце «нулевых», когда у нас был «пересменок» Путина и Медведева. Так было непосредственно перед Евромайданом в Киеве. И во многом случился он из-за того, что немцы уже тогда разговаривали с нами с позиции, скажем так, «мягкой силы».

«СП»: — Скорее, наши европейские «партнеры» (не только немцы) не столько разговаривают с нами, сколько пытаются через губу указывать…

— Не только немцы, разумеется. Но дело в том, что Германия, сколь бы влиятельной она ни была, она определяет политику ЕС не в одиночку. И даже не в паре с Францией. Все-таки стран, определяющих политику Евросоюза, больше будет. И в том, как себя ведет Германия, она до некоторой степени вынуждена учитывать, например, точку зрения Польши.

Учтите, что, во-первых, в Германии работают миллионы поляков. Во-вторых, часть Польши входила в состав Германии, и сама Меркель имеет польские корни, и у других немецких политиков они тоже есть. Со всеми вытекающими отсюда последствиями в виде отношения к России.

Кроме того, часть истеблишмента имеет корни в Восточной Пруссии. Такие политики есть в ХДС — в первую очередь, в «Союзе изгнанных», который объединяет потомков немцев, выселенных из Калининграда, Польши, Чехиии т. д.Они тоже влияют на политику и ХДС, и других партий.

Опять же, в Германии сейчас усиливается Партия «зеленых». Она «не про войну», в прямом смысле этого слова, но это партия жесткого отношения к России. И для того, чтобы не позволить «зеленым» прикрыть «Северный поток — 2» нужно делать вот такие реверансы в их сторону в виде жестких антироссийских заявлений.

Ну, и Германия вынуждена учитывать интересы таких своих партнеров, например, как Швеция, Дания и Голландия. В особенности, Голландии, у которой отношения с России сейчас находятся на нулевой отметке.

«СП»: — Они так носятся со своими «ценностями». Но не очень верится, например, что простые немецкие бюргеры так уж толерантны ко всякого рода «радужным» меньшинствам…

— Понимаете, до сих пор, действительно, мнение народа относительно ЛГБТ — именно этой части — удалось узнать только в одной стране — Словении, где в 2016 году был референдум, и 63% населения высказались против однополых браков. Ни в одной другой стране больше референдумов не проводилось.

Но европейские элиты, они в значительной степени оторвались от своих народов и живут в своем собственном выдуманном мире. Преувеличивать этот отрыв не надо, но он есть.

Однако куда большую роль, чем права ЛГБТ, играет такая вещь, как сменяемость власти и разделение властей — не сосредоточение больших полномочий в руках одного человека и одной партии. За что собственно сейчас в ЕС пытаются «пороть» Польшу и Венгрию.

«СП»: — Меркель сама на посту канцлера пятнадцать лет уже находится. Ничего…

— Меркель — не президент. Ее полномочия все-таки ограничены.

То есть, ценности для них, это их понимание сменяемости власти, разделение властей и свобода слова, которая включает в себя и свободу пропаганды ЛГБТ. Они готовы идти, что называется, до конца в невоенных средствах продвижения этих своих ценностей. И то, что Россия проводит иную политику, в том числе, внутреннюю, им категорически не нравится. Они хотят это исправить, поэтому такие заявления будут следовать еще и еще, в очень больших количествах.

Международное положение