Житомирская речь Генриха Гиммлера в 1942 году.

Мои старые товарищи, командиры СС!

10 лет назад мы едва ли могли мечтать о том, что однажды будем проводить рабочее совещание руководства СС в населенном пункте, который сегодня называется Хегевальд и расположен вблизи когда-то большей частью еврейского города Житомир. Я рад приветствовать вас здесь, в моем штабе, в качестве гостей на совещании, созванном обергруппенфюрером СС Прюцманном. Я охотно согласился и сам предложил, чтобы вы пришли сюда, поскольку таким образом получил возможность встретиться с вами, поговорить и сказать вам некоторые вещи.

Мы все еще находимся в гуще военных и солдатских сражений c коммунистическим режимом захватившим власть в России. Эта борьба очень тяжела.  Мы откололи от этого гигантского колосса в военном, человеческом и экономическом отношении значительную часть, и в будущем году, несомненно, разобьем ту часть, что еще осталась. В том, что коммунистическая система – самый сильный противник из всех, с кем мы сталкивались раньше, и кого, я думаю, мы вообще могли иметь в этой мировой войне, ни у одного солдата нет ни малейшего сомнения. Мы также едины во мнении, что эта система  -  наш смертельный враг. У нас впереди будут еще трудные месяцы, трудные кварталы, трудные полугодия или годы. Однажды история бесстрастно – какова она есть – зафиксирует, что эта война длилась три, четыре года или пять лет. Так она говорила о Первой мировой войне, так она будет говорить и о Второй мировой. Все те печали, та кровь, та ответственность, те трудности и заботы, с которыми мы столкнулись в эти месяцы и годы, и которые легли, прежде всего, на плечи фюрера – все это не будет отмечено и упомянуто. В конце концов, история фиксирует только то, чего удалось достичь.

Сколь ни важно нам военное противоборство и как ни ясно нам, что в этом противоборстве мы каждую роту и каждый батальон, которые сможем сформировать, будем ставить под ружье и снова и снова отправлять на фронт.  Не менее важным я считаю и то, чтобы мы, как мы всегда это делали, не ограничивались временными решениями, устаревающими уже через год, а посвятили себя вещам, которые протянутся на столетия и тысячелетия и касаются вечной жизни нашего народа. Именно в этом смысле я прошу вас взглянуть на Россию. Неважно идет ли речь о женщинах, девушках и детях на улице, о рабочем, который строит для нас дороги, или о борьбе с бандами. Вы увидите, что в деревнях каждая вторая или третья женщина, которую вы встретите, ждет ребенка. Подумайте, что это означает, если в этих деревнях ребенок за ребенком, мальчишка за мальчишкой играют и бегают друг за дружкой; уясните себе тот факт, что в самой тяжелой войне из всех, которые мы вели, мы имеем дело пока что лишь с авангардом этого евроазиатского континента. Речь идет о примерно 200 миллионах населения, причем это число ежегодно увеличивалось на два миллиона и сегодня все еще увеличивается. Это размножение происходит несмотря на голод, нужду и бедность, которые русское население вне всяких сомнений постоянно испытывает при большевизме. Потому что все эти большевистские диктаторы, Ленин, Сталин и еврейство –  эти люди типично азиатской помеси – стремятся лишь к наращиванию вооружений и завоеванию мира. 

Из этих 200 миллионов разнородных людей Сталин, управляемый мировым иудейством, сделал силу, с которой мы, 83 миллиона немцев вместе с нашими союзниками, смогли совладать прошлой зимой и сможем совладать в будущем лишь потому, что судьба была милостива и спустя тысячелетия подарила нам, наконец, Адольфа Гитлера. Иначе мы не справились бы с этой мощью, и большевизм, вместе со своими западными союзниками  -  такими же вассалами иудейства, правил бы сегодня везде: в Берлине, в Париже, в Мадриде, в Гааге. Он бы умертвил расово годных мужчин и благоденствовал бы в наших городах и селах, он бы принес неописуемую нужду и разрушения всей арийско-германской культуры или попытался бы это сделать. Тут и рассыпались бы все красивые карточные домики морали, культуры и хороших манер, если бы нам не повезло получить в подарок от судьбы фюрера.

Давайте углубимся в начатые размышления. За 20 лет Сталин, путем открытого террора и геноцида сумел вытравить из русского народа его лучшие арийские качества, и превратить его в тупую и послушную массу, которая позволяет убивать себя как скот на бойне и в мирное время, и сегодня на полях войны.. Этот Сталин мог бы точно также родиться в Китае или в Японии, и вместо Чан Кайши нашим противником там, возможно, был бы Сталин, который вместо 200 миллионов организовал бы 450 миллионов и привел бы в движение совершенно иные азиатские массы. Эту мысль я излагаю вам лишь для того, чтобы вы осознавали: также как Аттила родился в этом разнонародном месиве, так же внезапно из связи двух людей может вспыхнуть искорка, соединяющаяся растворенные в этой массе, потерянные частички нордическо-германско-арийской крови, которые единственно и позволяют править и организовывать; и тогда возникает Аттила, Чингисхан, Тамерлан, Сталин. 

Из этого мы должны сделать выводы. Всю существующую в мире хорошую кровь, германскую кровь, мы должны собрать вместе.  Любую хорошую кровь, что попадется вам где-то на Востоке, – и это первое правило, которое вы должны затвердить – вы должны либо заполучить, либо уничтожить. Оставить ее на стороне противника с тем, чтобы завтра снова объявился какой-нибудь вождь малого, среднего или крупного масштаба, было бы преступлением против самих себя, ведь победить нас может, в конечном итоге, лишь наша собственная кровь или – выразимся здесь, в России, иначе – плоды, достижения нашей собственной крови. Ведь это не большевики изобрели танк, не большевики изобрели «сталинский орган» и все прочие вещи. Они лишь придумали, как это половчее украсть и скопировать. И, разумеется, здесь остались еще частички, германские вершки и корешки нашей крови.

Здесь надо бы задуматься, как возникли все славянские и восточноевропейские народы. Они – типичный продукт смешения нордическо-германских, индогерманских остатков, верхней прослойки с нижним слоем. Рассмотрим практический пример: если бы мы здесь в России вели себя неправильно, так, как это теоретически представляют себе отдельные люди. Наша немецкая администрация организует среди жителей местное управление, заботится о том, чтобы местные жители не обкрадывали друг друга, поддерживает порядок, чтобы они друг друга не убивали, чтобы женщины здесь не делали бы абортов, чтобы гигиена  улучшилась, чтобы болезней не было, чтобы детская смертность уменьшилась. Мы заботимся о том, чтобы у них была подходящая церковь, чтобы они исправно молились, чтобы они были честными, порядочными и дисциплинированными, а также образованными. Мы открываем вечерние школы, средние школы, сельскохозяйственные школы, мы поддерживаем местные оркестры и заботимся, чтобы они сохранили свою письменность, возрождаем их культуру, поддерживаем их и говорим: смотрите, мы подняли ваш народ на высоту. За эти три года я узнал, что когда немца назначают к полякам, то он чувствует себя поляком и думает: этих поляков мне доверил немецкий рейх, я должен охранять и преумножать это добро. Отправить его в Чехию, и он станет там главным чехом, отправить в Африку – и он с восторгом будет защищать интересы готтентотов, отправить в Лапландию – станет главным лапландцем. Куда бы он ни отправился, везде он управляет честно и порядочно.  В нашу пользу говорит и тот факт, что любой иностранный рабочий сегодня в Германии живет намного лучше, чем простой человек в большевистской России, или к примеру, в Америке рабочий и безработный. Нам, немцам и германцам, не по душе мучить животных и еще более не по душе мучить людей.

Нам, немцам, присуща пагубная страсть в отношении к другим народам: мы хотим осчастливить их и, наконец, однажды поставить их на ноги. Не в обиду хорошему немецкому поэту Гердеру, но за то, что этот человек сделал своими идиотскими «Голосами народов» - извините, что я здесь так выражаюсь, но это действительно так – за это ему не оправдаться и до сегодняшнего дня, даже из гроба. Чешского языка сегодня не существовало бы, потому что чехи начали отрекаться от своего собственного языка с 1750 по 1830-1840 годы, и те, кто из Остмарка, подтвердят, что еще до 1914 года были сотни и тысячи чехов, которые признались бы во всем, кроме того, что они чехи. Они предпочитали говорить на ломаном немецком и утверждали, что они богемцы, а не чехи. Чешская интеллигенция – исторически доказано – поднялась на этих «Голосах народов» нашего дорогого идеалиста Гердера. Однажды в Праге было собрание, примерно в 1850 году, от 150 до 200 человек, и один чех сказал там: «Если сейчас в этом зале обвалится потолок, то те, кто все еще говорит по-чешски, погибнут, и чешского языка больше не будет». Вот так это тогда начиналось, и вот что мы из этого сделали. Во всех этих странах, в Польше, а также здесь, в России, мы с лучшими намерениями пытаемся организовать чужой народ, чтобы однажды он снова смог по нам стрелять.

Вы не должны в этом участвовать, вы должны соблюдать вечные законы нашей крови и только нашей крови. Большинство из вас в годы борьбы за свободу Германии от еврейского марксистского и либерального диктата, было в деле. Мы в годы борьбы не говорили ничего другого, и законы, которые действовали тогда, и в соответствии с которыми мы как национал-социалисты и как члены СС поступали, будут действовать и в будущем, они никогда станут ошибочными. Это настоящие законы. Поэтому национал-социализм и добился победы в нашей стране, поэтому СС обладает внутренней силой. Эти законы существуют с незапамятных времен. Пока мы подчиняемся этим законам, будет существовать арийское человечество; пока оно существует, земля будет прекрасна. Когда арийского человечества не станет, тогда мир под евреями постепенно будет пустеть и глупеть; тогда через 2000 лет будут все еще строить те же военные корабли, которые однажды сконструировали арийцы. Ничего нового изобретено не будет! Так же как китайская культура остановилась и законсервировалась. Если творческая кровь не бежит по венам, то однажды земля опустеет и в результате она погибнет, к тому времени она, вероятно, будет достаточно стара, чтобы разрушиться.

Тут я перехожу к вопросу, который в будущем будет вас очень занимать. Обратив внимание на отдельные рапорты, фюрер озаботился вопросом о 1-1,5 миллионе детей, зачатых в России немецкими солдатами. Возможно, их число меньше, но несколько сотен тысяч или даже почти миллион наберется наверняка. Для русского народа, теряющего сейчас свою кровь, это невиданное приобретение, как с количественной, так и, прежде всего, с расово-качественной точки зрения. Ведь каждый ребенок, рожденный от связи немца с русской девушкой, станет улучшением и для русского народа . 

Я еще не закончил свои рассуждения о возникновении славянских народов. Представим еще раз: если немецкая администрация останется в Польше, в генерал-губернаторстве и на прочих восточных территориях, и никто ей не помешает, то постепенно возникнет новый высший правящий слой, как это раньше уже происходило в Польше и во многих других местах. Она чувствует себя единым целым с польской знатью, предлагает Германии – как будто это самостоятельное государство – торговый договор. Каждое пространство имеет собственные законы, которые постепенно диктуют свое. Если оставить все как сейчас, то через сто лет это приведет к возникновению нового народа и у таких народов верх возьмут бесхарактерность, тупость, самомнение и мания величия. Люди станут придерживаться той точки зрения, что для лучшего взаимопонимания и привлечения на свою сторону поляков можно и разрешить брак немца той или иной расово годной полькой. Или господин Х. зачал ребенка, и это расовое улучшение. Отсюда и возникают все эти особы с голубыми глазами, эти женщины с широкими бедрами, но все еще светлыми волосами, или другие, с европейскими лицами, но монгольским строением тела, или мужчины и женщины нордического телосложения, но с раскосыми или темными глазами или с высокими скулами. Из всех народов, с которыми мы имеем дело, вся хорошая кровь из этой помеси, будь то поляк, украинец, белорус и т.д., из этого гигантского организма – если народ рассматривать как организм – каждая отцеженная капелька чистой крови должна быть отобрана.  Я хочу предложить фюреру платить за каждого такого ребенка по 10 рейхсмарок в месяц. Таким образом мы их хотя бы зарегистрируем. Затем работники главного управления по вопросам расы и поселения проведут – сначала черновой – расовый отбор, грубый отбор, при котором, например, скажут: та или эта мать совершенно неприемлема.

Ясно, что будет очень трудно. Но так и возникает загрязнение крови народа. Постепенно мы дойдем и до тщательного отбора. Я предполагаю, что пару сотен тысяч таких детей можно будет отправить в Германию, частично с матерями, частично без, чтобы растить их с самого малого возраста, с полугода или с года, в домах национал-социалистического благотворительного общества. То же самое верно и для прочих детей и людей с хорошей кровью. Но с этим пока еще рано начинать. Пока что Вы просто должны обратить на это внимание и уже сейчас присматриваться.

Пробы ради мы уже открыли в тыловом районе группы армий Центр в Бобруйске опытный детдом с регистрацией для сирот – бесхозных детей. Я сам уже привез в Германию нескольких детей, найденных на улице, двух или трех. Одного успешно, другого – с меньшим успехом. Разумеется, не исключены и ошибки, особенно если речь идет о мальчиках постарше.

В рамках этих размышлений важен еще один приказ фюрера, который выполняется не нами, а через организацию войск и гражданское управление. Нашим солдатам должны в больших количествах раздаваться противозачаточные средства, чтобы как можно эффективнее избегать зачатия детей от них. Ведь это исключительно вопрос везения, встретит ли солдат расово годную или расово негодную девушку, хотя и здесь оказывается, что девушка действительно хорошей крови менее склонна сойтись с [чужим] мужчиной, чем неполноценная. Мы ни в коем случае не должны заниматься – и это я категорически запрещаю полиции – какими-то абортами, которые делает русская или украинка. Это совершенно не наше дело. Я хочу, чтобы мне докладывали о каждом случае, когда, скажем, немецкий суд разбирает подобное дело. Занимающийся этим судья недолго останется в своем кресле и на свободе, можете ему сразу об этом сообщить.

Наша задача - извлечь все расово годное. Те, кто окажется еще более расово качественными, попадут в интернаты и национал-политические учебные заведения (НАПОЛА), так чтобы мальчик с самого начала рос сознательным носителем своей крови и сознательным гражданином великогерманского рейха.

И здесь я перехожу к вопросу охранных подразделений. Видите ли, господа: всегда хорошо взглянуть на такие вещи собственными глазами. В Киеве я видел такой охранный батальон и выяснил, что, якобы верно действуя на основании наших расовых представлений, мы назначили расово годных унтер-офицерами над прочими солдатами. Господа, но это же как раз неверно! Что мы делаем? Мы делаем расово годных [представителей местного населения] унтер-офицерами, возможно, даже офицерами, обучаем их и тем самым создаем для украинцев высший слой, расово отобранный и образованный высший слой. Но при этом мы не отрываем их от их украинских национальных идеалов! Они украинские националисты, и они говорят: наш батальон безупречен, смотри, какие мы бравые солдаты. Я не желаю и сразу же запрещаю подобное. Расово ценные элементы не должны становиться унтер-офицерами или даже офицерами. Для этого мы используем тех расово негодных, что получше других. А расово ценные будут отсеяны из каждой роты и образуют первую роту [батальона]. Эта первая рота должна учить немецкий, от нее должны требовать больше, чем от остальных, она должна вести себя безупречно. И когда она действительно выйдет на уровень немецкой роты. Я знаю, вы даете им всем петь немецкие песни, чтобы учить немецкий язык. Но на улицах я запрещаю охранным подразделениям петь немецкие песни. Они должны петь на своем языке. 

Здесь, на Востоке, для нас всех должен действовать один принцип: главное, чтобы что-то делалось, кем это делается, абсолютно все равно! В наших рядах и за их пределами есть достаточно людей, говорящих: пусть лучше не делается ничего, чем делается не той инстанцией. (…) В целом, господа, я желаю, чтобы эти дурная мещанская привычка, ссориться из-за полномочий, наконец, прекратилась. Важнее всего для меня – кто добивается больше всего, кто лучше выполняет свои задачи, кто приносит больше всего пользы.

Решения принимаются не за письменным столом, а на местах! 

Это действительно неспроста, что везде, куда я приезжаю, я решаю большинство проблем. Я решаю их не в Берлине, а еду в Люблин, Лемберг, Ревель и т.д., и там, на местах, за один вечер принимаются 10, 12 крупных решений. Делайте также!  Не держитесь за свой письменный стол, принимайте решения на местах! Именно там идет жизнь, а не за вашим столом.

Господа, достаточно просто время от времени появляться на местах. Если там что-то не в порядке – виновные немедленно будут призваны к ответу, и тогда вы доведете до сведения всех ваших командиров и ротных: «в одной из своих поездок я посетил такое-то жандармское отделение и застал его в таком-то состоянии. Виновника я немедленно отдали под суд СС или полиции. Он приговорен к 8 месяцам заключения. Я желаю, чтобы подобного больше не происходило». Тогда наказание этого единственного человека имеет смысл, тогда все скажут: «стоп, у нас такого не должно случиться!». Вам не нужно посещать 50 отделений, но я требую, чтобы вы съездили хотя бы в 10 в течение месяца.

Господа, я признаю, иногда бываешь сыт по горло тем, что постоянно приходится повторять одно и то же; все это действительно может осточертеть. Поверьте, я тоже не рад, что приходится десятилетиями повторять все те же самые старые истины. И все равно этого не понимают.

Несмотря на это, господа, не может быть никаких «я устал», мы не можем уставать, пока мы живы, даже и через 20 лет; в тот момент, когда мы устанем, нам лучше уйти в отставку. Пока мы являемся командирами – а мне, господа, вы будете нужны еще долго, и фюреру все вы будете нужны очень долго – вы должны возражать, если что-то делается неправильно.

(…) рассуждает о повиновении командирам, о поддержании жилья и казарм в чистоте, об облагораживании территории вокруг себя, а не деградации до уровня того, что есть, о сохранении культурного образа жизни.

Поверьте мне, все это бесконечно важно! Чем дальше мы забираемся в болота и грязь, тем важнее организовать для себя приличное жилище. Мы не собираемся здесь обрусеть, это – наш рейх, и через пару сотен лет здесь все станет германским. В этом состоит наша задача, для этого мы должны заложить фундамент.

Теперь я коснусь вопроса, который возвращает нас к началу и также относится к вопросам крови. И первыми каплями этой крови здесь являются фольксдойчи – этнические немцы. Я прошу вас, этих этнических немцев всячески поддерживать и не портить. А испортить вы можете их, например, тем, что дадите им – после того, как они так долго голодали – слишком много всего и сразу, в плане социального обеспечения и в духовном плане. Вы можете их испортить тем, что – я уже дал указания, больше такого не делать – позволите большей части из них переселиться в города, где они будут получать высокое жалованье и увидят мир.

Отнеситесь к этим этническим немцам с большой любовью и терпением. Я больше не хочу видеть фюреров полиции или СС, которые лично не знают и десятка своих немецких деревень; я требую, чтобы в течение года – и не рассказывайте мне о погоде и плохих дорогах, если нужно, езжайте на санях – вы посетили все места, где живут этнические немцы. Они будут благодарны, если к ним приедет фюрер СС или генерал, переночует у них, поговорит с ними, обсудит их заботы и нужды. Потому что они ведь очень недоверчивы, они боятся, что их обманут. Если в деревне есть больной ребенок, возьмите его с собой в сани или в машину и отвезите в штаб, в госпиталь. Если у кого-то рождается ребенок, станьте крестным. Вы не представляете, как люди будут благодарны! Так можно завоевать их доверие! Эти люди, которые после поколений ужасных преследований остались немцами, заслужили это. Кроме того: кто не заботится о собственной крови, тот все равно глупец, он ведь сам себя убивает.

В течение следующих 20 лет после заключения мира мы, нынешнее поколение, должны поставить себе следующие задачи, как раз мы, СС:

1. Как первое и самое важное мы должны сделать на этой территории все, чтобы присоединить и внутренне объединить германские народы. Мы должны привлечь германцев на свою сторону, прежде всего, внутренне, а не только формально, чтобы из 83 миллионов действительно получилось 120 миллионов сознательных германцев.

2. Мы должны совершить прорыв в самой важной области, которая только может существовать для народа, в области дальнейшей передачи крови. Должны дать нашим людям мораль, чтобы действительно – я бы сказал – без обсуждения, без дебатов, без проблем, стало само собой разумеющимся, что ни одна семья не вымрет, что у каждой семьи будут сыновья и дети. Недостаточно сказать: мы дадим детские пособия, налоговые льготы, хорошее жилье и т.д. Господа, эти виды помощи стары, как мир! Они уже существовали в Вавилоне и Риме, до распада Римской империи в Греции в Спарте и в Афинах, во Франции, в Англии, в Германии. Это не прорыв!

Единственный народ, который уже стоял на пороге смерти, и который смог возродиться – это китайцы. Китайский народ, терявший ежегодно от 10 до 20 миллионов – что при его темпах размножения было незаметно – когда-то зашел на пути к смерти так далеко, что ему пришлось строить Великую стену. Прорыв произошел только после того, как этот удивительный китаец двухметрового роста, Конфуций, возродил старое учение, которое еще раньше было мировоззрением наших индогерманских народов – культ предков, гласящий, что нужно почитать предков и поэтому иметь много сыновей и внуков. С этой проблемой должны справиться мы, СС, потому что больше с ней не сможет справиться никто.

(…) дальше критика христианства и христианских церквей, чья мораль негативно влияет на размножение и увеличение численности народа

Такова общая линия, согласно которой мы будем воспитывать своих людей. Подобного следует по возможности избегать! Заботьтесь о том, чтобы женатые, жены которых еще в детородном возрасте, так получали отпуска, чтобы их жены ежегодно могли рожать детей. Если же потребности крови, бытия и мужского организма во время войны таковы, что не дают о себе забыть, то скажите своим людям, что им разрешается вступать лишь в такие сношения, за которые они могут отвечать перед Германией, перед своей собственной кровью и перед будущим ребенком.

3. Третья проблема: почва и земля для людей! За эти 20 лет мы должны заселить сегодняшние немецкие восточные провинции, от Восточной Пруссии вниз до Верхней Силезии, все генерал-губернаторство; мы должны онемечить и заселить Белоруссию, Эстонию, Латвию, Литву, Ингерманландию и Крым. На остальных территориях, также как сначала и здесь, вдоль наших главных автобанов, железных дорог, аэропортов будут возникать маленькие города с населением в 15-20 тысяч жителей, защищенные нашими гарнизонами, и в окруженные в радиусе 10 километров немецкими деревнями, так чтобы деревни были все время вплетены в немецкую жизнь с городом как культурным центром. Эти «поселенческие жемчужины», которые будут располагаться отсюда до Дона, до Волги и, как я надеюсь, до Урала, в один прекрасный день, год и потом в течение одного поколения должны будут заполниться молодежью немецкой крови.

Этот немецкий Восток до Урала должен – и над этим мы, эсэсовцы, работаем в наших мыслях, жизни и воспитании, а наши товарищи на передовой сражаются за это, глядя в лицо смерти – стать питомником немецкой крови, чтобы через 400-500 лет, если судьба предоставит Европе столько времени до сражения между континентами, вместо 120 миллионов германцев мы имели бы 500-600 миллионов. Здесь они могут родиться, могут расти как крестьяне, здесь народ может обрести свою силу! Тогда у нас будет крестьянский народ со здоровым соотношением между деревней и городом, огромные пространства, на которых германцы могут вырасти, не становясь мелкими мещанами, как в Германии. Эта наша любимая нордическая кровь, наш собственный германский народ, из которого мы происходим и которому обязаны всем. Самый лучший народ на Земле, давший этой Земле смысл, содержание, культуру, который возвысился благодаря Адольфу Гитлеру, и мы как рыцари рейха, как эсэсовцы, имели счастье помогать в этом. И если вы везде выполните свои задачи – в большом и в малом – значит, вы поступили так, как приказал закон.

Местонахождение документа: Bundesarchiv NS 19/4009, 78-127