КРОВАВЫЙ ОКТЯБРЬ 1994. ПАМЯТИ ПАССАЖИРОВ АВТОБУСА №5.

• <abbr class="datetime">22 окт, 2020 в 9:00</abbr>

Стандартный

Александра Шапирштейн обычно не пользовалась этим тель-авивским маршрутом. К старушке, за которой она ухаживала, ехала автобусом №19. Но в тот день она пообещала купить ей хорошие и недорогие фрукты, специально отправилась на рынок, а оттуда на работу. И так изменились ее дорожные планы, оказалась Александра в автобусе №5… Это случилось 19 октября 1994 года. В 9 часов утра.

О чем она думала в то ранее утро, может быть, о маленькой внучке, которую помогала дочери нянчить. Александра специально брала выходной день среди недели, чтобы помочь Зое, занимавшейся в педагогическом колледже.

И мама, и дочь – учителя. Но маме, преподавателю химии, не удалось в Израиле устроиться работать по профессии. Она из всех сил изучала иврит, и все же языковой барьер оставался. Зато Зоя продолжила свое образование здесь, и для мамы было очень важно ей помочь.

А может быть, Александра думала о новой квартире, в которую только въехали супруги Шапирштейн. Своя квартира в Израиле! Как мечтали о ней Саша и Борис. И смогли себе позволить маленькую квартирку в старом доме Бат-Яма.

С какой любовью она обустраивала ее, что-то из мебели прибыло в контейнерах из той прошлой жизни в Черновцах, что-то нужно было докупить. Только месяц прошел, как они поселились в новой квартире, а Саша уже и занавески пошила. Она сама и шила, и вязала хорошо.

А когда оказалось, что денег на новые стол и стулья не хватает, было решено купить пока старые, на рынке. Но и на перевозку денег не было. И поехала мебель в Бат-Ям с помощью лошадки, запряженной в телегу, а мама с дочерью шли рядом пешком. Все случалось в первое репатриантское время… Но ведь и все еще было впереди. Особенно, если человек оптимист, и рядом любящий муж, единственная любимая дочь и внучка появилась.

Работа нелегкая — ухаживать за стариками, ну что делать, в жизни нужно уметь приспосабливаться. Ехала Саша в автобусе №5, день рабочий только начинался…

А в это время рядом с одной из тель-авивских автобусных остановок остановился автомобиль. Из него вышел молодой человек с сумкой. Таких тысячи в нашем городе, и сумки у многих из них. Тогда, четверть века назад, люди спокойно заходили в общественный транспорт, не задумываясь ни о чем трагическом. И Александра спокойно ехала вместе со всеми пассажирами. Всеми. Кроме одного…

Впрочем, это не было заметно. Молодой человек, которого подвезли к остановке, устроился в левой части автобуса, а коричневую сумку положил себе под ноги. Ему было все равно, в какой части автобуса расположиться и в какой автобус войти. Он дальше жить не собирался. Террористы-самоубийцы — страшная рулетка. Сумку ему, кстати, лично передал Яхйя Айяш известный под кличкой «Инженер». Он же и собрал взрывное устройство, которое ехало в мирном автобусе рядом со стариками, женщинами, детьми.

«Инженер» на основе противопехотной мины египетского производства собрал бомбу мощностью, эквивалентной 20 кг тротила, начиненную гвоздями и винтами, предназначенными для евреев Тель-Авива.

Взрывное устройство сработало недалеко от площади Дизенгоф в районе 9 часов утра. При взрыве погибли 22 человека: 21 гражданин Израиля и один голландец. Очевидцы позже рассказывали: «Взрыв был такой мощности, что кузов слетел с шасси, а весь пластик оплавился. Фрагменты тел разлетелись на большое расстояние, некоторые упали у близлежащих ресторанов…»

Двадцать две жизни унесло то кровавое утро, распылило их надежды, мечты, оставило сиротами их детей, навсегда поселило боль в родительских глазах. Тель-Авив. Автобус №5 компании Дан. Улица Дизенгоф.

Это был один из первых «послеословских» терактов. Многие из нас тогда были еще совсем новыми репатриантами, многие только задумывались о пути на Землю обетованную.

На тот момент этот теракт стал крупнейшим в истории Израиля, а также первым крупным терактом в Тель-Авиве. Ответственность взяла организация ХАМАС. Это чуть позже кровь польется рекой, автобусы будут взрываться один за другим, а новости — начинаться страшными кадрами терактов. Тогда Тель-Авив даже не мог представить себе подобного…

Саша Шаперштейн погибла в этом автобусе. Ее мечту – работать в Израиле педагогом — воплотила в жизнь Зоя. Она логопед–дефектолог.

Общаясь со мной, Зоя грустно заметила, что теперь ей столько лет, сколько тогда было Александре.

Уже более четверти века она живет без матери. Бабушка так и не узнала, что кроме внучки, у нее появился внук. Арика назвали так в память о ней. Вместе с Зоей живет отец Борис. Уже четверть века он вдовец. Борис после гибели Александры сказал, что женщин на свете много, а жена – одна…

Зое до сих пор тяжело вспоминать этот день. А помнит она его, словно и не прошла эта четверть века.

Когда Зоя услышала о теракте в Тель-Авиве, она никак не связала его с мамой, ведь Александра не ездила пятым автобусом. После занятий Зоя поехала к родителям, но мамы не было дома. Она решила, что та задержалась на работе, подождала ее и в какой-то момент начала волноваться…

Звонки в срочную информационную службу не дали результатов, им посоветовали ехать в центр Абу-Кабир. Муж остался с малышкой, а Зоя с отцом поехали туда. Маму опознали по ее любимым сережкам… В автобусе она сидела фатально близко к эпицентру взрыва…

Жертвами теракта в автобусе №5 стали:

Хавив Тишби (57, Тель-Авив)
Моше Гардингер (83, Тель-Авив)
Пнина (Паула) Рапапорт (75, Тель-Авив)
Галит Розен (23, Холон)
Циппора Ариэль (66, Тель-Авив)
Давид Лида (71, Тель-Авив)
Пуа Ядгар (56, Гиватаим)
Далья Ашкенази (62, Тель-Авив)
Эстер Шарон (21, Лод)
Офра Бен-Наим (33, Лод)
Тамар Карлибах-Сапир (24, мошав Масуот-Ицхак)
Шира Мероз-Кот (20, кибуц Бейт-ха-Шита)
Мирьям Адаф (54, Сдерот)
Анат Розен (20, Раанана)
Салах Овадья (52, Холон)
Элияху Вассерман (66, Бат-Ям)
Александра Шапирштейн (55, Бат-Ям)
Пьер Атлас (56, Кирьят-Оно)
Алла Волков (21, Цфат / Тель-Авив)
Айелет Лангер-Алькоби (26, кибуц Йирон)
Кохава Битон (59, Тель-Авив)
Риниер Юрест (Вербист) (25, Нидерланды)

Мирные люди, которые ехали по своим делам…

***

В этом же автобусе спешила на работу и Алла Волкова, младшая дочь Милы Розенфельд.

Ей теперь всегда двадцать один год…

Алла любила куклы, славные резиновые куклы нашего детства, в простеньких платьях, со скромными прическами, вечно спадающими туфельками. Любила играть в них, относилась к каждой кукле удивительно бережно, а когда Мила с дочерьми собралась репатриироваться, Алла сложила все свое кукольное царство в багаж. Было ей шестнадцать лет, но мама не отговаривала дочь. Ей импонировало увлечение девочки куклами. А дорога с дальнего Востока на Ближний, из Хабаровска – до Цфата, бесконечно длинна.

На каком этапе растерялась Аллина коллекция, Мила не знает, да только не репатриировались любимые куклы в Израиль. И однажды мама сделала в подарок своей взрослой дочери фарфоровую куклу.

Тогда она еще не следила за внешним сходством своих героев, просто создала что-то нарядное, воздушное и очень обрадовала дочку. Эта первая кукла в костюме мадам Помпадур положила начало созданию будущего музея.

А тогда Мила не думала об этом. Нужно было вести хозяйство, заботиться о будущем дочерей. Хотя, наверное, лучше о будущем не думать. Оно придет, оно неизбежно и не всегда зависит от нас, наших мыслей и чаяний… Алла подросла, отслужила в ВВС ЦАХАЛа, после армии вернулась домой. Немного поработала в Цфате, поступила в педагогический колледж в Рамат-Авиве, но решила отложить начало занятий на год.

— Тебе и так тяжело, — сказала она матери, — а я немного подработаю себе на учебу.

Алла переехала в Тель-Авив и устроилась на работу в бюро по трудоустройству в Дизенгоф-центре. Она собиралась снять квартиру вместе с армейскими друзьями, а пока временно поселилась в студенческом общежитии, где жила ее старшая сестра Лариса.

Алла Волкова, как и Александра Шаперштейн, ездила на работу другим автобусным маршрутом, а в тот день проспала. Она вообще была типичной «совой», тяжело вставала, и «жаворонок» Лариса всегда будила ее. В этот день Лариса и Алла договорились вместе поехать в Дизенгоф-центр, но Лариса, подрабатывавшая у одной старушки, задержалась и не успела вернуться в общежитие. А Алла проспала. Чтобы не опоздать на работу, она села на первый подошедший к остановке автобус. Автобус №5.

Мила все время думает, что было бы, если бы Лариса пришла вовремя в общежитие, и Алла не спешила бы на работу. И еще Мила пытается не думать, что было бы, если бы обе сестры, как договаривались, поехали вместе на автобусе №5. Ведь могло получиться и так.

О трагедии Мила услышала по радио. Земля Цфата поплыла перед глазами. Служащие тель-авивских больниц, принявших раненых, и сотрудники патологоанатомического центра Абу-Кабир однозначно отвечали «С такой фамилией у нас никого нет».

Телефон старшей дочери не отвечал, Алла не звонила, и страх все больше сгущался в душе матери. Окончательный приговор она услышала лишь в восемь часов вечера в передаче новостей. Просто Ларисе не хватило сил сказать маме правду в лицо.

…Золотой осенью город Цфат хоронил Аллу. На ее надгробии выбита октава фортепиано – любимого музыкального инструмента Аллы, которым она владела в совершенстве. А Мила хранит пробитые порохом удостоверение личности и военный билет дочери.

«Если Алле было суждено умереть в 21 год, — сказала мне однажды Мила, — то единственное что успокаивает меня – она не мучилась, не терпела издевательства, а погибла мгновенно».

Правда, мысли эти – слабое утешение для матери.

Алла любила играть в куклы, и Мила стала создавать куклы, добрые и светлые существа, которые непременно понравились бы дочери. Так появился в Цфате известный многим музей кукол Милы Розенфельд.

***

Но вернемся к тем дням, когда страна с трудом привыкала к новой действительности, вернее, возвращалась к пониманию того, что террор рядом…

Премьер-министр Израиля Ицхак Рабин в это время был с визитом в Великобритании, он немедленно вернулся на родину. Фотографии разрушенного автобуса и имя «Инженера» опубликовали все международные СМИ.

Было установлено также имя террориста–смертника, его звали Салех Абдель Рахим аль-Суви. Незадолго до этого в одной из стычек с израильскими военными погиб его старший брат. И таким образом он решил отомстить за его гибель. Семья гордо приняла смерть «мученика», а также комплименты от тех, кто приветствует террор. Но буквально назавтра дом семьи Аль-Суви был разрушен.

А «инженер» Яхья Абд аль-Латиф Айяш, действительно инженер по профессии, выпускник факультет электротехники палестинского университета Бир-Зейт, продолжал развивать свои способности.

Перед вами неполный перечень терактов, подготовленных Айяшем:

— 06.04.1994 Афула. Заминированный автомобиль врезался в пассажирский автобус. 8 погибших, свыше 50 раненых;

— 13.04.1994 Хадера. Теракт-самоубийство в автобусе. 5 погибших, около 40 раненых;

— 19.10.1994 Тель-Авив. Теракт-самоубийство в автобусе. 22 погибших, около 60 раненых;

— 22.01.1995 Перекресток Бейт-Лид, около Нетании. Взрыв на «солдатской тремпиаде»: 21 погибший, около 70 раненых;

— 09.04.1995 Гуш Катиф. Заминированный автомобиль врезался в пассажирский автобус. 8 погибших, около 40 раненых;

— 19.05.1995 Иерусалим. Теракт-самоубийство в автобусе. Около 50 раненых;

— 24.07.1995 Рамат-Ган. Теракт-самоубийство в автобусе. 6 погибших, около 50 раненых;

— 21.08.1995 Иерусалим. Теракт-самоубийство в автобусе. 4 погибших, около 50 раненых;

Ну что же, это был его выбор, не строить и созидать, а нести горе и смерть. За это обычно в какой-то день приходит расплата. Должна прийти. Айяш был убит 5 января 1996 года в секторе Газа с помощью заминированного сотового телефона, переданного ему человеком, в верности которого он не сомневался. На его похороны пришло более ста тысяч человек. Ясир Арафат назвал Айяша мучеником.

***

Светлая память пассажирам рейса №5.

Лина Городецкая