Абсолютно непонятно, каким должен быть вождь новой России

Я думаю, что Гоголь сделал невероятное открытие, и проблема-то как раз в том, что потом задним числом все начинает казаться все очень логичным и естественным. Вот мы живем сейчас в некоем аналоге николаевского мрачного семилетия. Мы прекрасно понимаем, что как только в России сменится власть, появятся новые люди, но какими они будут – это совершенно непредсказуемо. Это не будут реформаторы того же типа и склада, что, скажем, в 1859 году или 1861 году, это не будут перестроечники и революционеры. Это будут либо молодые технократы, что сулит нам огромные проблемы, потому что у молодых технократов прагматика обычно сильнее морали. Либо это будут какие-то новые гуманитарии, но в это мне верится вообще с большим трудом.

Это могут быть – как мне сказал Сванидзе в нашем разговоре – представители хунты, но представители хунты – это что-то старое, а вот что придет потом, что будет новое? Это непонятно. Какова будет смута, какова неразбериха, каков будет выход из нее? Понимаете, неопределенность, всеобщая озадаченность фигурой Навального (которую, я думаю, разделяет и сам Навальный) – она из-за того, что абсолютно непонятно, каким должен быть вождь новой России.

Понятно, с чем он должен бороться, но не совсем понятно, куда он должен вести. Это в принципе невозможно смоделировать заранее, надо быть Гоголем, чтобы угадать этих новых людей. С кем-то из них я общаюсь, безусловно, кто-то из них мои бывшие или нынешние студенты, особенно, кстати, публика, ходящая в «Прямую речь». Это публика, имеющая определенные перспективы в России будущего. Но во-первых, как скоро это произойдет? А во-вторых, успеют ли они сформироваться и успеют ли растлиться в этой России нынешней живя?

Я очень сомневаюсь, что сейчас можно что-то угадать. Тот, кто угадает, будет гений. Мне-то представляется, что это будут такие супер-профессионалы, мега-профи, я, собственно, о них и книгу написал. Но я боюсь, что такое фаустианство изжило себя еще в двадцатом веке, именно поэтому я не верю в технократов – людей, у которых совесть заменила профессия.