Как мы вправляли мозги Президенту России

Сейчас, когда Россия стоит на краю своей гибели, каждый русский человек обязан хоть что-то  сделать для ее спасения. Самый простой и действенный шаг - это не голосовать за нынешних руководителей и их проститутку - Единую Россию, а проголосовать за коммунистов.

Я, помимо этого, избрал еще и другой путь борьбы за социализм: своим литературным творчеством  противостоять развлекательному чтиву, одурманивавшему народ и отвлекавшему его от мыслей, в какое дерьмо затолкали Россию демократы.

В моей полуфантастической повести "Звезда Аморита" у  героя, русского парня Глеба инопланетяне  выкрали и увезли с собой невесту,   а через год, узнав, что  на далеком Аморите она родила ему сына, он без колебания улетел туда и сам. Там  правила   погрязшая в бездельи  и разврате элита. Глеб помог соверщить т на Аморите  социалистическую революцию. Когда же он вернулся в Россию, то увидел ту же картину:  власть элиты и нищий народ,  Но  совершить такую же революцию  здесь  Глебу было намного сложнее.  На помощь ему прилетел  аморитянин Яро, который  передал ему дар внушения  и телепатии.  Начали они с того, что решили  полностью перенаправить прозападные мозги Президента  на социалистический путь. Одевшись в невидимые покрывала, они проникли в кабинет Президента, только что вернувшегося с Давоса.

                  В приемную  Президента мы вошли вместе с секретаршей.  Точнее, первым протолкнул я в дверь Яро, а сам проскочил вслед за   каким-то мужиком. Он оказался пресс- секретарем Президента.  От него мы узнали, что в одиннадцать тридцать  Президент должен встретиться с представителями прессы и телевидения  -  как раз то, что нам было нужно.

                Яро вступил  в контакт с секретарем  и заставил ее проверить в кабинете Президента,   все ли  там готово к его приходу. Мы прошли туда вместе с ней. Она заглядывала еще дважды, подкладывая в две папки какие-то бумаги.

                Одна папка была с надписью «Сверхсрочно». Я открыл ее и положил поверх всех бумаг  копию письма девочки, вычитанного Ниной в какой-то газете. В письме, адресованному «Самому богатому дяденьке в Москве» одноклассница просила  прислать ей платье и ботинки, а то они у нее  с сестрой  одни на двоих,   из-за чего они ходят в школу через день.  Больше всего Нину возмутило, что  письмо было опубликовано в  рубрике «Не правда ли, смешно?».

                Мы предполагали, что после длительного  отсутствия  Президент минимум час  уделит  просмотру накопившихся документов.  Так и случилось.   Сев за стол, он  приоткрыл обе папки  и сказал в селектор: «Надежда Васильевна, до половины одиннадцатого ко мне  никого не впускать».

                Начал он  со сверхсрочной папки.  Не увидев на листе с письмом  девочки регистрационного номера, он отложил его в сторону  и стал читать следующую бумагу.

                -   А ну, вернись к письму девочки, - услышал я сердитый голос Яро.

                Президент  повернул голову  к письму,  и в его глазах я прочитал: «Какое еще письмо какой-то девочки?  Тут мировая экономика рушится».  Он пробежал  по письму глазами, сразу не понял и,   вернув  его в папку,  прочитал внимательно.   Его молодое  лицо,  посерьезневшее за время  встреч с руководителями ведущих стран,    нахмурилось,   и он что-то размашисто написал на письме.

               Стоявший  за его спиной  Яро  передал мне, что Президент дал указание, по возможности, отыскать девочку и помочь ей.

                -   А сотням тысяч других? -  спросил его  Яро.  -  Они чем хуже  ее?

                Я вдруг вспомнил услышанную как-то от Нины поговорку, поразившую меня своей  чисто женской логикой: «Всем давать -  сломается кровать».  Я подумал, что Президент ответит также, но он, видно,  уже вошел в роль политика  даже наедине  со  своими мыслями.   Вопросы Яро он воспринял, как дискуссию  с самим собой. Он часто так делал,  вникая в ту или иную проблему.

                -   Не хуже. Но так уж устроен этот мир. С этим ничего не поделаешь.

                Я быстро сбросил с  себя невидимый презерватив, подскочил к  столу,  и, отодвинув в сторону Яро,    спросил  с вызовом:

                -   Кем  устроен?  Богом  -  не думаю. Тогда кем?

                Он  посмотрел на меня с удивлением и спросил:

                -   Ты кто?  Как  сюда попал?

                Пока я обдумывал ответ,  Яро опередил меня: 

                -   Кто я?  Считай, что я    самый что ни есть представитель  твоего народа,   не того,  который  веселится, танцует    и поет,  погрязши в злате и разврате, а миллионов простых людей, которые  борются каждый день за  выживание.  Проникнуть в  твой кабинет мне помогли работающие здесь  люди.   Письмо девочки в твою папку положил я.   Его вычитала моя жена в газете под рубрикой  «Не правда ли,  смешно?».  

                Похвалив Яро за то, что он не говорил обо мне в третьем лице и сказал то, что надо, я уставился  Президента.

                Услышав название рубрики, он приподнял черные аккуратные брови, отчего  его   карие глаза  слегка округлились.   Опустив глаза, он стал перебирать пальцами  правой руки мочку уха.  

                 -   Вы не ответили на мой вопрос, кем  именно так устроен этот мир,  -  напомнил  я.                

                 -   Во всяком случае, не мной.

                -   И вы  считаете  такое мироустройство  единственно правильным, если так  старательно укрепляете его в  своей стране?

                -   Ты имеешь в виду капитализм?  Да, я считаю его единственно правильным государственным строем.  Только он обеспечивает людям полную свободу частной собственности и личности. Да, он допускает значительное социальное неравенство,  но как Президент я  все делаю для того, чтобы  уменьшить число  бедных в России.  И это мне  стало удаваться, но помешал    внезапно нагрянувший  кризис.

                 -    Мне очень нравится слово «внезапно». А экономисты и финансисты правительства на что?  Они, кретины, куда смотрели?

                 -   Только благодаря тому, что эти кретины предвидели сегодняшний кризис и копили деньги, мы сейчас держимся на плаву.

                 Это-то  мне и надо было:  сразу начать с внушения  ему своих  мыслей.   

                 -   В том, что кризис в России вот-вот грянет, по-моему,  были уверены    все более или менее грамотные люди. Кризисы при капитализме происходят регулярно.  Причин их появления   масса.   Но,  если смотреть  глубже  и проще, за всеми экономическими  кризисами капитализма  стоят  алчность и безудержное стремление получить прибыль любой ценой.  Ради  как можно большей прибыли  капиталист и банкир идут на любые нарушения закона и морали.  Чтобы это знать, не надо быть министром. Выходит, теперь кретины, видя  твое одобрение,   только тем и будут заниматься, что копить деньги от кризиса к кризису. А не лучше ли было им,  пока держалась баснословная  цена на  нефть,   закупить новейшие технологии, производственное оборудование, сельскохозяйственную технику  - то есть вложить полученные от продажи нефти огромные средства в развитие собственного промышленного и сельскохозяйственного  производства,  собственной науки? Сегодня страна имела бы и достаточный  для внутреннего потребления  объем своей  продукции и рабочие места.  И любые кризисы   были  бы нам нипочем.

                  -   Нипочем они  не могут быть, так как мы уже интегрированы в мировую экономику. Кстати, нынешний кризис начался не у нас, а в Штатах. Это они потянули всех и в том числе нас за собой.

                  -   А кто заставлял вас тянуть за собой Россию  в эту грёбаную мировую экономику?  Разве  у  России  мало природных и трудовых ресурсов, чтобы  быть самодостаточной страной,  не зависимой от других? Почему не было кризисов в Советском Союзе?

                  -   Не было? Отчего тогда он развалился? -  показал Президент в усмешке ухоженные     «Колгейтом»   зубы.

                  -   Предположим, он не сам развалился, а  его аккуратно развалили. И  социалистическая экономика тут была ни причем. У  Советского Союза были  кризисы, но совсем другого плана, имевшие   простые и объяснимые причины: засуху, наводнение,   землетрясение.  К кризисам, ослабившим страну, можно отнести также    урбанизацию, связанную со сменой образа жизни большинства населения,   и  выход общества из мобилизационного  состояния  становления   страны  и военных лет, когда у людей появились возможности и потребности большего.    Самым страшным кризисом, хуже любого  экономического кризиса,   была  кровопролитная война с  фашизмом. Победил  СССР   в ней  лишь  благодаря тому, что у него была развита промышленность,  а не только  треть  земных природных богатств. А Россия сейчас живет за счет одной нефти. Если бы цена на нее в последние годы не была  заоблачной, вполне возможно, и России уже не было бы как государства.  Скажи, не так?

               Я перешел  с ним на  ты, так как  не любил, когда те, кто был   приблизительно моего возраста и  к кому я обращался на вы, в ответ мне тыкали. А то, что он был Президентом, для меня не имело  значения.   Сегодня он Президент,  завтра  - никто. На его месте мог быть любой  другой, на ком остановил бы свой взор его предшественник.  

               Мне было интересно знать, что он ответит на мой вопрос. Я действительно не был уверен, что Россия  сохранилась бы как государство, если бы  цена на нефть  все эти годы   оставалась  в районе 8 долларов за баррель, а не доходила до 150.  Но Президент молчал,  хмуря   аккуратные брови.   Я  хотел попросить Яро прочитать его мысли, как вспомнил, что могу это делать сам, о чем все время забывал.  Я закрыл глаза, сосредоточившись на желании  проникнуть в мысли Президента,   и с удовлетворением отметил, что он был согласен с моими доводами, но не хотел в этом признаться. Я пощадил его и продолжил:

               -   Советский Союз  проиграл не  столько экономически,  сколько   в «холодной войне»  своим идеологическим  противникам снаружи и влиятельным силам   в самом советском обществе и его правящей верхушке. Как ты думаешь,  кому принадлежат вот эти слова: «Целью всей моей жизни было уничтожение коммунизма…   Именно для достижения этой цели  я использовал  свое положение в партии и стране…  Мне удалось найти  сподвижников  в реализации этих целей. Среди них особое место занимают  А.Н. Яковлев и Э.А. Шеварднадзе, заслуги которых в нашем общем деле просто неоценимы?». Эти  двое, если ты не забыл,  были: один  главным идеологом партии,  а второй  -   министром иностранных дел СССР  в  его последние  годы.  А слова  эти принадлежат Горбачеву, Генеральному секретарю КПСС и Президенту СССР.  Какое государство устояло бы при таком предательстве?     Это все равно, что  ты  вместе с Премьером поставишь перед собой задачу свергнуть существующий  сейчас в России строй. Кстати, к  противникам   тогдашнего  строя  относился и ты, доказывая в своей кандидатской диссертации  необходимость разгосударствления   советских предприятий.

               -   Да, доказывал и  горжусь этим.

               -   Чем этим? –  возник  за моей спиной  Яро.  –  Тем, что твой народ  в одно мгновенье превратился в нищего, а  кучка проходимцем стала миллиардерами?  Ты вообще-то  знаешь, что у тебя сейчас творится в стране?  Отчего твой народ так стремительно вымирает?

               -   Знаю,  а ты, видно,  не в курсе, что  в прошлом году     у нас детей родилось больше, чем в  позапрошлом.

               -   Догадываешься, почему?  -  опять вмешался я, попросив Яро на время помолчать, так как этот вопрос я знаю лучше его. -  Из-за материнского капитала. Такие деньги в народе  во сне не видели.  Ради них бабы готовы нарожать  тебе  сколько угодно детей.   Только вот ты  платишь  им почему-то только за второго. Но они еще не все продумали. К примеру,  не учли,  что этот самый  капитал нельзя использовать  для решения обычных бытовых проблем.  Мать не может тратить его на еду и лечение ребенка, не говоря про покупку ему компьютера.   Для этого она будет  вынуждена  вкалывать с утра до ночи, забыв про воспитание детей. А если  решит воспитывать их сама,  то загнется вместе с ними от нищеты, и некому будет получить этот самый капитал. В принципе, на это он и рассчитан.  Расплатиться   им мать  может лишь за покупку жилья (самое большое, комнаты в коммунальной квартире, а в Москве так и  на  два  могильных метра не хватит), образование  (максимум за год учебы в институте) или перевести на свой пенсионный счет, если доживет, а доживет, ей, старухе, уже деньги не нужны будут.

    Ну,  не чушь ли собачья?  Ты только не забудь проверить, что станет с этими детьми, когда деньги все же будут израсходованы. Половина их сопьется или  сгорит от наркотиков.  И  твои деньги не помогут. Дело не в них. Да  и  аморально рожать только из-за  них. Детей обычно рожают по любви. В Советском Союзе деньгами не заманивали,  а численность  населения  возрастала из года в год, несмотря на  войну и голодные годы  после нее.  Потому что люди верили в будущее и хотели жить.  А сейчас родители сами не хотят жить и не желают, чтобы у детей была такая же  занесенная вами, демократами,   сволочная капиталистическая жизнь.

               -   Тогда почему  все больше и больше  людей против возврата социализма?  -  намертво стоял  Президент  на своём.

               -   А ты телевизор изредка смотришь?  Хоть один сериал видел? За последние двадцать лет в прессе ни одного  положительного  слова не было сказано о Советской власти.  Одна сплошная чернуха и ложь на лжи и ложью погоняет.

               -   Как, как? – заинтересовался Яро. – А ну-ка повтори.

               -   Отстань, - отмахнулся я,  -  потом.  Слушай, Яро, ни хрена мы его не заставим  прочитать Обращение к народу.  Он весь пропитан ненавистью  ко всему, что  связано с советской эпохой.   Хотя сам всем   обязан  социализму. 

                -   Не ссы кипятком, Яглебо.  Никуда он от нас не денется. Я   еще  с ним   не  толковал.    Учись, как надо наставлять даже таких упертых элитян, как он, на путь истинный, имея в виду народный.   Для него  я, естественно, буду ты. 

               Нет, не даром  он  целую неделю корпел над компьютером и телепрограммами, изучая  жизнь в России. Ну, и я, естественно,  поднатаскал  его.  Он выложил Президенту даже  больше, чем я  намечал.    На основе им сказанного  получилась бы неплохая докторская диссертация под названием  «Вымирание русского народа из-за  органического неприятия им капиталистического образа жизни».   Напомнил он  Президенту и девочку:

              -   Тебе как Президенту  не стыдно, что в руководимой тобой стране, самой богатой на Земле природными ресурсами,  детям не в чем ходить в школу,  в то время   как  любимые твои олигархи  покупают своим блядям  участки на луне?  Как  ты  можешь допускать  такое    вопиющее социальное неравенство?  Совесть тебя не мучает как Президента? 

             Выражения «социальное неравенство», «социальная  несправедливость»  были самыми ругаемыми   словами Яро, а любимыми  -  они же без частицы «не», а еще дружба и братство.  О чем в России давно забыли.

             Он разложил  Президенту по косточкам    современную Россию, сравнивая ее с  Советским Союзом.     Он шпарил цифрами, как таблицей умножения, доказывая  скорый окончательный   крах экономики  капиталистической России, независимо от наступившего кризиса.  Просто кризис ускорит этот крах.   Заглянув в мысли Президента, я увидел в них ожесточенное  сопротивление   доводам Яро. Самые первые  цифры вызвали у него сомнение, и он   попытался их  записать.   Однако     последующие    совпали с его данными, а главное, настолько безукоризненной была логика  рассуждений Яро, что  Президент заслушался,  приоткрыв  рот, как школьник.  Он  не подозревал, что Яро не просто доказывал пагубность его нынешней капиталистической политики для народа России,  а   вбивал  это в его голову, как гвозди, используя свои аморитянские способности.

              Читая  мысли Президента,  я  радовался тому, как,  медленно,  со скрипом    менялись его взгляды на жизнь простых россиян, на капитализм и социализм. Я тоже не молчал рыбой, а встревал, где  считал нужным.   Причем и Яро и я, щадя  его самолюбие,   не злоупотребляли  словом  социализм и   заменяли   его  на общество социальной справедливости. Как говорится, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы зачитал Обращение.   Однако  явную   заинтересованность  Президента я увидел, когда Яро, выкупив у олигархов собственность по   цене периода ее захвата в начале девяностых годов,  заставил ее работать на благо народа. При этом  он  нагло   использовал  опыт своей страны, и временами я боялся, что он обзовет россиян аморитянами.  Я тоже не видел   в этом вопросе   большой  разницы между Аморитом и Россией и был согласен, что   за счет   выкупа собственности олигархов     доход нашего государства   увеличится,   как минимум,   раз в пять.    Поддерживая  Яро, я сказал Президенту:

              -    Не  делай такое удивленное лицо.    Ты   лучше   меня знаешь, что в твоей стране 1500 человек  владеют 65%   ее национального богатства или, как говорят в народе, сто богачей богаче всей остальной России.    В  девяностых годах   богатства бывшей советской России были распроданы всего лишь за 3%  их   реальной цены.     Разве не справедливо  вернуть государству и народу 97% прибыли, полученной олигархами за все эти годы, и такую же долю купленной ими тогда  собственности?  Вот и прикинь, насколько возрастет казна страны, и что  можно будет сделать на эти деньги для улучшения жизни народа. Во всяком случае,  не только  у всех детей будут платья и ботинки, но  в стране  вообще исчезнут  беспризорные дети.              

              -    Это ты хорошо  вставил,  -  похвалил меня Яро. -  Надо бы   включить в его  Обращение.  

              Я взглянул на часы и сказал, что уже  десять  минут одиннадцатого и пора знакомить  Президента  с текстом  Обращения. 

              Яро не заставил себя ждать

              -  Сейчас я дам тебе твое обращение к народу, - сказал он Президенту.  -    Ты его выучи, как урок,  и скажи, что, на твой взгляд, в нем надо добавить и изменить.  

               Я и Яро наблюдали  за  Президентом,  когда он читал «Обращение к народу России».   Практически все оно  было вразрез  его бывшим взглядам.  Честно говоря, у меня были большие сомнения в способностях Яро   поменять в корне  эти взгляды за какой-нибудь час   их  беседы.

               Читать Президент  начал, сдвинув  брови и выбивая костяшками пальцев  незнакомый  мне однообразный мотив. Наверняка западный.  Но время шло, а он не возражал, лишь выделял  восклицательным знаком сбоку места, показавшиеся ему наиболее существенными. Заглянув, я был приятно удивлен, что это были  предложения, которые я  ни за что бы не согласился  выбросить из текста.  

                Дочитав до конца,  Президент  пробежал глазами по всему Обращению  и уставился на меня.

                -    Ты  хочешь, чтобы я зачитал это народу?

                -    Не только зачитал, а и претворил  затем в жизнь.  С чем ты  не согласен?

                -    Обращение  написано так, что я как Президент  не имею права  с ним не согласиться. Оно все пронизано заботой о народе.  Меня беспокоят последствия его прочтения.   Это же будет настоящая революция  и,   как следствие,  гражданская война.

                -   Не совсем так. Во время революции, как правило, меняется руководство страны. А ты, главное лицо в стране, остаешься. Революция начнется позже, когда начнутся изменения. Что же касается гражданской  войны, то  она может быть, если это  обращение сделаю я. Меня народ  не знает и примет за самозванца и очередного болтуна, поэтому может поддаться на протестные выступления.  Ты – другое дело. Ты – Президент, избранный народом. А русский народ всегда верил   своим вождям.  Даже нередко слепо. Такова его сущность как народа  – государственника.  Против Обращения, естественно,  будет элита, и то не вся,  а  та ее часть, которая к народу не имеет никакого отношения, -    его отбросы.  В Госдуме и Совете Федерации она, я надеюсь,  не будет доминировать, они же на словах все  ратуют за народ, и твои указания там должны пройти.   Армия и правоохранительные органы, где  работают выходцы из народа, за элитой  не пойдут. В этом я уверен.  Меня немного беспокоит  охрана  элиты  и  телохранители. Но они ведь тоже из народа, и  с ними можно провести работу через их родителей.  Так что никакой гражданской войны   не будет. Ее же не было после развала Советского Союза, потому что народ поверил своим вождям в прекрасную жизнь, не имея представления, что  на самом деле  они  окажутся  предателями и подонками.  Поверит он и тебе, тем более что ты, я надеюсь,  не  предатель и не подонок  по  отношению к нему. Таковым тебя   будет считать элита, но я уверен, что   ее интересы  должны быть  для  тебя  ничто по сравнению с интересами простого народа.   Или не  так?

                 -    Не вся элита  плохая,  -  возразил он, принявшись опять теребить   мочку уха.  -  Там много людей из народа,  болеющих за него.

                 -    Я знаю, поэтому и сказал, не вся.   Чем больше элитян поддержат  тебя, тем  быстрее и успешнее  тебе удастся провести преобразование страны. Отбросами я считаю элитян, для которых Россия является лишь  объектом добычи денег, а душой и телом они давно на Западе.   Как, к примеру, Рабамович.  После  твоего выступления он уже к вечеру сбежит в Лондон, если  не смотрит сейчас   там  игру своей любимой команды.   

                При упоминании мною Запада в его голове  моментально возник вихрь тревожных мыслей, главными  из которых были   «Он же будет в шоке и обязательно примет санкции против России». Тут он вспомнил, что в Обращении об этом  говорилось, перечитал и промолчал. А там было сказано, что Запад и Штаты во все века  боялись и ненавидели Россию.  Она устраивала их лишь в одном случае: когда  во всем их слушала и лизала   им зад.   Ничего они  с нами не сделают. После гражданской войны    вообще была полная разруха, а выбрались и   стали бурно развиваться.  Одни  поднялись   и после второй мировой войны.  А сейчас  у нас полно других союзников: Китай и почти все юго-восточные страны,  Южная Америка,   Ближний Восток, страны СНГ. А Запад пусть попробует обойтись без наших энергоресурсов. 

                Наконец  он  ответил на мой вопрос:

                -   Разумеется, интересы простого народа для меня превыше всего.

                В этот момент   в селекторе раздался мужской голос:

                -   Сергей Александрович,   уже   одиннадцать. Пресса начинает прибывать. Я могу запускать людей   в малый конференцзал?

                Президент  несколько секунд сидел,  прикрыв веки.  Вот он встряхнул головой, проговорил мысленно  «Да,  надо!»  и  наклонился над  селектором.

                -    Перенесите начало на двенадцать и дайте от моего имени указание о трансляции  по всем каналам  телевидения и радио.

                Он пододвинул к себе листы с Обращением и указал мне на стул, стоявший  у стены.

                 -   Сядь  рядом со мной.  Я хочу кое-что добавить.               

                 По первому листу замечаний у него не оказалось, и он сразу отдал его секретарю в печать. Несколько цифр он все же подправил, но сути они не меняли, и добавил про искажение истории в школьных учебниках, назвав это форменным безобразием. 

                  -  Поэтому  многие школьники  не знают, кто победил немцев в войне с Гитлером,  -  возмущался он.    

                 Всего получилось четыре   печатных листа, на полтора листа меньше моего рукописного текста.   Четыре листа, которые должны были возродить Россию.

            Обращение  Президента к народу читать в продолжении.