Ползучий захват власти: Греф нагло лезет нам в карман

Герман Греф и его британо-американские топ-менеджеры приступили к самой масштабной афере века – ребрендингу Сбербанка. Речь идёт не просто о переименовании крупнейшего госбанка России. Не просто о желании убрать четыре буквы в названии и заменить цвет логотипа за несколько десятков миллиардов. Речь о более масштабном проекте – подмять под себя отечественную экономику, а по возможности – и всю Россию, где будет сплошной Сбер, который будет решать, кому жить, а кому банкротиться, кого и на какую сумму обложить “данью”, какие комиссии ввести за каждую транзакцию. Сбер – это не банк, это империя дельца, который считает себя “пупом земли российской”.

Автор:
Юрий Пронько

Итак, в крупнейшем госбанке России, в котором федеральному правительству принадлежит 50 % плюс одна акция, решили провести ребрендинг. Правда, почему-то разрешения ни у кого не спросили. Греф решил из названия убрать слово “банк” и перекрасить логотип.

В 1994 году эмблема уже незначительно менялась: исчезла надпись с годом основания банка, расцветка вместо изумрудной стала зелёной. В 2009 году галочки были смещены влево под небольшим углом, надпись тоже изменилась: “Сбербанк” вместо “Сбербанк России”. Тогда на эти манипуляции было потрачено – барабанная дробь – 20 млрд рублей.

Новый логотип – это незаконченный круг с градиентом из голубого, жёлтого и зелёного цветов. Название в логотипе сокращается до “Сбер”. Этот товарный знак был зарегистрирован ещё в апреле 2019 года.

Название Сбербанк устоялось, все в России к нему уже привыкли, и учитывая, что все пассивы формируются за счёт российских клиентов, которые привыкли к этому логотипу, я не вижу большого смысла убирать слово “банк” и делать название банка просто Сбер. Это (ребрендинг. – Ред.), скорее всего, связано с тем, что руководство Сбербанка последовательно проводит политику перехода всё больше и больше в сферу IT, выхода из банковского бизнеса – то, о чём Греф говорил неоднократно. Но в основе всей инфраструктуры, которую они наращивают, всё равно лежит банковский бизнес, поэтому в избавлении от слова “банк” я не вижу большой необходимости,

– прокомментировал это событие экс-замглавы ЦБ России Михаил Сенаторов.

По оценкам экспертов, на новый ребрендинг будет потрачено как минимум 300 млн долларов или почти 23 млрд рублей. Вот так, перемещение галочки и новое цветовое решение обойдётся в несколько десятков миллиардов рублей. Очень интересно, что это за фартовая контора, которая получила заказ на разработку нового логотипа? И кто уполномочил временных топ-менеджеров, а именно таковым является Греф и его команда, сплошь состоящая из граждан других государств, на переименование старейшего и крупнейшего банка России?

“На текущем уровне, на бытовом уровне это будет использоваться, прежде всего, извините за мой французский, для распила и отмывания денег. Потому что 300 миллионов долларов за ребрендинг – это больше, чем предыдущий ребрендинг, которого никто даже не заметил, и больше всего напоминает вульгарное воровство. Естественно, для такого либерала, каким является господин Греф. И, наконец, последнее. Сегодня Сбербанк является государственным банком Российской Федерации. Вполне может произойти его объединение с какой-нибудь частной компанией, скажем, с МТС или с чем-нибудь ещё, в результате чего произойдёт размывание доли государства в этом банке, и Сбербанк перестанет быть государственным. То есть без приватизации, в силу слияния, он окажется уже негосударственным банком, так как доля государства опустится ниже 50 процентов”, – предупреждает экономист Михаил Делягин.

Происходящее не случайно. Тактическая задача – ребрендинг, стратегическая – подмять под себя экономику России. Жёстко разделить страну на тех, кто с Грефом, и тех, кто будет уничтожен, если посмеет сопротивляться новому монстру.

Ещё в конце прошлого года Греф заявил: “Мы всё больше и больше становимся технологической компанией, а не банком”. Он уже тогда предупреждал, что Сбербанк как экосистема может отказаться от слова “банк” в своём названии. Госбанк, который наполовину контролируется западными спекулянтами, зарегистрировал товарный знак “Сбер”, чтобы начать атаку абсолютно на все отрасли и сектора отечественной экономики. Дальше всё пойдет по накатанной: появятся “СберТакси”, “СберМедицина”, “СберАвиа” и т. д. Мы с вами и не заметим, что уже должны конторе Грефа и его акционерам!

Агрессивность Сбербанка зашкаливает, там не скрывают, что желают присутствовать в жизни каждого своего клиента как можно больше и чаще. Оказания только финансовых услуг уже недостаточно. Команда Грефа хочет от позиции посредника перейти к позиции провайдера конечных услуг. Уже сегодня через различные ресурсы и формирующуюся экосистему Сбер подминает под себя строительство, торговлю, медицину, телекоммуникации, медицину и т. д. Очевидно, что Греф воспарил, он ведёт себя агрессивно. Даёт наставления ЦБ, шантажирует ФАС, влезает в вопросы образования. Вспомните, как Никита Михалков его разделал под орех, когда проанализировал грефовские инициативы в области образования.

Онлайн-обучение – это не только проблема физиологическая. Это проблема нравственная, для человечества вообще, а не только для детей. Вот, например, господин Греф внедряет цифровые платформы в 15-ти школах и хочет внедрить ещё в 50-ти или даже в 100. Есть вопрос: почему председатель Сбербанка занимается обучением, цифровыми платформами? Это не мой вопрос, но он есть. А ведь получается, что для этого рода деятельности, внедрения цифровых платформ, пандемия – мать родная. А как же. Вот что говорит сам господин Греф: “Нет ни одной причины, которая заставила бы нас отказаться от приоритетности обучения школьников. Угроза распространения коронавируса стала дополнительным стимулом для скорейшего внедрения цифровой образовательной платформы. Сложности предоставляют новые возможности”,

– рассказал Михалков в одном из выпусков своей программы “Бесогон”. И далее – он же:

“Господин Греф говорит о том, что всё образование должно измениться. Это значит, что должна быть принята программа “Образование–2030”. Посмотрим сканы. Вот программа “Образование–2030”. Мне будут говорить: она ещё не принята, это ещё только прожект, это… Слушайте, когда она будет принята – будет поздно. Над ней работают с 2013 года. Вот, смотрите, очень любопытно. Ранее был проект “Детство–2030”. И этот проект был отвергнут. Но на месте этого проекта, отвергнутого, возникает проект “Образование–2030″. Это более фундаментальный труд”.

Обращаю ваше внимание на то, что ни одна сфера – ни социальная, ни экономическая – не застрахована от того, что в один не очень хороший день не окажется под контролем всеядного монстра. Мало того, что Греф “спёр” целый банк через ребрендинг, так ещё намерен установить тотальный диктат в России.

Посмотрите на задачи, которые ставят перед Сбербанком его топ-менеджеры. Речь идёт не просто об интеграции целых предприятий и секторов экономики в их экосистему, а о делении всей экономики на “своих” и “чужих”. Те, кто отказываются “от полной интеграции с экосистемой Сбербанка”, будут лишены партнёрства с крупнейшим госбанком страны. Более того, команда Грефа считает, что выплаты и иная заинтересованность (например, пакеты акций) топ-менеджерам должны быть кратно увеличены.

Убеждён, что ребрендинг, когда уберут четыре буквы и поменяют цветовую гамму за десятки миллиардов рублей, – это только первый тактический шаг. Дальше – и Греф этого не скрывает – окончательная приватизация Сбера. Кто будет контролировать этого монстра, тот получит ключи от всей страны. Борьба за Россию только начинается.