Немного о "снарядном голоде" двух мировых войн

Общепризнанно, что снарядный голод явился главной причиной катастрофы Русской Армии весной-летом 1915 года.
«Несомненно, что катастрофический характер, который приняла для России кампания 1915 года в значительной мере обуславливался снарядным голодом».
Вот как красочно и эмоционально описывают ситуацию участники тех событий.
Командир 29-го корпуса генерал Зуев:
«Немцы вспахивают поля сражений градом металла и равняют с землей всякие окопы и сооружения, заваливая часто их защитников с землею. Они тратят металл, мы человеческую жизнь» [3, с.311].
Или вот это:
Свернуть

«Весна 1915 г. останется у меня навсегда в памяти. Великая трагедия Русской Армии — отступление из Галиции. Ни патронов, ни снарядов. Изо дня в день кровавые бои, изо дня в день тяжкие переходы, безконечная усталость — физическая и моральная; то робкие надежды, то безпросветная жуть... Помню сражение под Перемышлем в середине мая. Одиннадцать дней жестокого боя 4-ой стрелковой Дивизии... Одиннадцать дней страшного гула немецкой тяжелой артиллерии, буквально срывавшей целые ряды окопов вместе с защитниками их. Мы почти не отвечали — нечем. Полки, измотанные до последней степени, отбивали одну атаку за другой — штыками или стрельбой в упор; лилась кровь, ряды редели, росли могильные холмы... Два полка почти уничтожены — одним огнем...
Господа французы и англичане! Вы, достигшие невероятных высот техники, вам небезынтересно будет услышать такой нелепый факт из русской действительности: Когда, после трехдневного молчания нашей единственной шестидюймовой батареи, ей подвезли пятьдесят снарядов, об этом сообщено было по телефону немедленно всем полкам, всем ротам, и все стрелки вздохнули с радостью и облегчением...» [А.Деникин].

Вообще, надо это знать, все страны изначально не намного лучше России подготовились к войне в снарядном отношении. Если в России на каждое орудие имелось 1000-1200 снарядов, то во Франции 1300-1500, в Германии – до 1500 [14, с.174]. Но в других странах довольно быстро приступили к массовому производству снарядов и быстро ликвидировали снарядный голод.
Россия заготовила для войны 7005 тыс. снарядов, и в основном израсходовала их в ожесточенных сражениях 1914—начала 1915 гг. Для восполнения расхода в течении 5 месяцев 1914 г. было произведено всего 656 тыс. снарядов. Поэтому во время отступления из Галиции «граду снарядов германского барабанного огня мы могли противопоставить в среднем только 5-10 выстрелов на легкую пушку в день».
«Дневной расход в 3-й Армии был установлен для гаубичной батареи в 10 выстрелов, т.е. по 1 2/3 выстрелов на гаубицу»
[6, с.404].

В 1915 году Россия произвела 11238 тыс. и получила из за границы 1317 тыс. артвыстрелов, и «зимою 1915-16 гг. снарядный кризис начал проходить» и «…артиллерийские снаряды, по преимуществу легкой артиллерии, стали также отпускаться в большом количестве»
[Брусилов, 2, с.198]. И хотя за всю войну Русская Армия получила 65 млн. (включая 15 млн. импортных) снарядов, а германская 306 млн., снарядного голода более не было.
+ + + +
После Отечественной войны 1914г. причины снарядного голода были тщательно изучены в военных академиях РККА, виновные названы. Это, естественно, "царское правительство". Советская власть на те же грабли наступить была не должна. Тем более что необходимость обильного обеспечения снарядами понята на самом верху советской иерархии. Вот как рассуждал товарищ Сталин на Совещании начальствующего состава по сбору опыта боевых действий против Финляндии: «…Если мало боеприпасов расходовали, то много людей расходовали. Тут надо выбирать одно - либо людей надо пожалеть, но тогда не жалеть снарядов, патронов, либо жалеть патроны и снаряды, тогда людей будете расходовать. Что лучше?…
Никогда снарядов в современной войне нельзя жалеть и патронов нельзя жалеть. Если будем жалеть — это преступление. Если не будем жалеть снарядов и патронов, тогда мы людей сохраним и выиграем войну в 5 раз раньше...

…Это люди, которые не знают наших складов, у нас снарядов сколько угодно.»
(И.В. Сталин)

Теперь что было на деле — читаем воспоминания командующего Волховским фронтом Кирилла Афанасьевича Мерецкова.
«…небольшое численное превосходство в артиллерии и минометах из-за недостатка боеприпасов было кажущимся. Моя записная книжка свидетельствует, что запасы армии по боеприпасам позволяли нам расходовать ежедневно в среднем семь выстрелов на 120-миллиметровый миномет и 122-миллиметровую гаубицу и четырнадцать мин на 82-миллиметровый миномет. Отпускаемые Ставкой боеприпасы поступали крайне медленно. Страна еще не наладила тогда как следует производство боеприпасов, да и железные дороги были перегружены. К началу контрнаступления из 35 ожидаемых транспортов с минами и снарядами прибыло только 7» [Мерецков, 12, с.241].

На Волховском фронте судя по записным книжкам его командующего положение с боеприпасами, примерно такое как у Царской Армии под Горлицей. Но это все-таки не главный фронт. Что же на главном, московском направлении?
Слово командующему Западным фронтом Жукову:
«Особенно плохо обстояло дело с боеприпасами. Так из запланированных на первую декаду января боеприпасов нашему Западному фронту было предоставлено: 82-миллимитровых мин – 1%, артиллерийских выстрелов – 20 – 30%. А в целом за январь 50-мм мин – 36 %, 82-мм мин – 55%, артиллерийских выстрелов – 44 %. [Тут тов. Жуков ссылочку дает на Архив МО СССР, ф.208, оп.2513, л.169, так что ежели кто доступ имеет пусть с сим документом сверит – Е.Т.]. Февральский план совсем не выполнялся. Из запланированных 316 вагонов на первую декаду не было получено ни одного. Из за отсутствия боеприпасов для реактивной артиллерии ее пришлось частично отводить в тыл [И опять Георгий Константинович ссылочку дает: Архив МО СССР, ф.208, оп.2513, л.210].

Вероятно трудно поверить, что нам приходилось устанавливать норму расхода боеприпасов 1-2 выстрела в сутки на орудие. И это, заметьте, в период наступления!» 
[Жуков, 5, т.2, с.243-244].

То есть русская Царская Армия под Горлицей еще кучеряво жила, коли могла расходовать по 5-10 выстрелов на орудие. Это в разы больше, чем мог себе позволить тов. Жуков в контрнаступлении под Москвой. Зря Жуков сетует, что в это в период наступления. Да это очень большое счастье, что снарядный голод возник в период нашего наступления, когда Вермахт выдохся и замерз. В другой бы ситуации (наступление немцев) повторилось бы "избиение младенцев" как в 1915 году...

Маршал Мерецков пишет:
Общее соотношение сил и средств к середине января складывалось, если не учитывать танковых сил, в пользу наших войск: в людях - в 1,5 раза, в орудиях и минометах - в 1,6 и в самолетах - в 1,3 раза. На первый взгляд это соотношение являлось для нас вполне благоприятным. Но если учесть слабую обезпеченность средствами вооружения, боеприпасами, всеми видами снабжения, наконец, подготовку самих войск и их техническую оснащенность, то наше "превосходство" выглядело в ином свете. Формальный перевес над противником в артиллерии сводился на нет недостатком снарядов. Какой толк от молчащих орудий? Количество танков далеко не обеспечивало сопровождение и поддержку даже первых эшелонов пехоты. 2-я ударная и 52-я армии вообще к началу наступления не имели танков. Мы уступали противнику и в качестве самолетов, имея в основном истребители устаревших конструкций и ночные легкие бомбардировщики "По-2".
Наши войска уступали врагу в техническом отношении вообще. Немецкие соединения и части по сравнению с нашими имели больше автоматического оружия, автомобилей, средств механизации строительства оборонительных сооружений и дорог, лучше были обеспечены средствами связи и сигнализации. Все армии фронта являлись у нас чисто пехотными. Войска передвигались исключительно в пешем строю. Артиллерия была на конной тяге. В обозе преимущественно использовались лошади. В силу этого подвижность войск была крайне медленной.

Интересно, а что по этому поводу думает наш Верховный Главнокомандующий? А наш Верховный Главнокомандующий шлет вот такое укорливое Директивное письмо от 10 января 1942 года:
«…У нас нередко бросают пехоту в наступление против оборонительной линии противника без артиллерии, без какой либо поддержки со стороны артиллерии, а потом жалуются, что пехота не идет против обороняющегося и окопавшегося противника. Понятно, что такое «наступление» не может дать желательного эффекта. Это не наступление, а преступление, преступление против Родины, против войск, вынужденных нести безсмысленные жертвы…
Это означает во-первых, что артиллерия не может ограничиваться разовыми действиями в течении часа или двух часов перед наступлением, а должна наступать вместе с пехотой, должна вести огонь при небольших перерывах за все время наступления, пока не будет взломана оборонительная линия противника на всю ее глубину. Это означает, во вторых, что пехота должна наступать не после прекращения артиллерийского огня, как это имеет место при так называемой «артиллерийской подготовке», а вместе с наступлением артиллерией, под гром артиллерийского огня, под звуки артиллерийской музыки» [Жуков, 5, т.2, с.237 ссылка на Архив МО СССР, ф.132-А, оп.2642, д.41, л.75-81].

Чтобы писать подобное надо абсолютно не представлять ситуацию со снарядным снабжением собственной армии. О какой «артиллерийской музыке» можно говорить, ежели командующий фронтом устанавливает норму расхода 1-2 снаряда в день на орудие? Жуков с точки зрения Сталина занимается не наступлением, а преступлением, «преступлением против Родины, против войск, вынужденных нести безсмысленные жертвы». За преступления надо снимать с командования и судить! Но Жукова не снимают и не судят. Получается что Сталин или круглый идиот, или просто обманутый человек. Думает что боеприпасов хоть попой ешь, хоть артиллерийское наступление устраивай, хоть музыку артиллерийскую играй, а их на самом деле нет. Значит, кто-то товарища Сталина как бы дурит. Причем дурить начали еще в финскую войну. Вот разговор на совещании, посвященном ее итогам.

«СТАЛИН. У вас на четыре месяца снарядов минимум.
ШТЕРН. Тов. Сталин, вам неправильно доложили.
СТАЛИН. Как доложили? Я же знаю, что на четыре месяца.
ШТЕРН. У нас другие цифры.
СТАЛИН. Может быть у вас нормы другие.
ШТЕРН. Нам уже больше полгода ни одного снаряда не везли, а вам, наверное, доложили, что план по снарядам выполнен» [8].

Такое не прощается, и вскоре за подобные слова товарищ Штерн поплатился головой. То есть не желает товарищ Сталин о снарядном голоде знать. А если узнает, то игнорирует.

«Г. К. Жуков в то время был уже командующим Западным фронтом. И естественно, жил тогда только его интересами. А как бедствовал этот фронт с боеприпасами в тяжелые первые месяцы войны — известно. Это, к глубокому сожалению, было горькой правдой. И вот под впечатлением очередных трудностей Жуков и прислал на мое имя довольно резкую телеграмму, в которой обвинял меня в мизерном обеспечении 82-мм и 120-мм минометов минами. Раздражение командующего фронтом было понятным. Но Г. К. Жуков, однако, не знал, что по установленному порядку телеграммы с заявками на вооружение и боеприпасы одновременно с адресатом рассылались по разметке как Верховному, так и ряду членов ГКО. И вот звонок Поскребышева. Еду в Кремль, готовый ко всему. Сталин, сухо поздоровавшись, спросил меня, знаком ли я с телеграммой Жукова. Я ответил утвердительно... И случилось непредвиденное. Верховный вдруг взял со стола телеграмму и... разорвал ее. Немного помедлив, сказал, что комфронтом Жуков просто не понимает обстановку, сложившуюся с боеприпасами. А она сложная. Ноябрь — самый низкий месяц по производству»

Найдено здесь: https://vk.com/historydoc?w=wall-27569095_1662838