А.Борода о том, что евреи зря делали революции в России.

Но и этот воздух свободы совершенно по-разному действовал на разных людей. Например, были те евреи, которые активно пошли в революцию. Вырвавшись из местечек, из черты оседлости, они хотели построить новый мир, который основан на других принципах — без ограничений по сословному признаку, без консерватизма, от которого устала вся страна. В том числе и русский народ.

Вторая группа видела развитие в рамках национальной идеи. Например, партия Бунд (Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России), которая активно консолидировала часть еврейского общества. Они хотели новой жизни, но без выхода на интернациональную площадку. Они тоже были социалистами, но национально ориентированными. С ними активно конкурировали сионисты разных направлений — от социалистов до религиозных, полагавшие, что еврейский народ должен строить свое государство в Палестине, а не участвовать в чужих проектах.

Также остались ортодоксальные люди, поддерживавшие тот уклад, который был. Но все были оптимистично настроены в связи со снятием ограничений царского режима.

- Однако дальнейшие события были далеко не оптимистичными. В частности, революционеры сами стали жертвами репрессий. В этой связи хотелось бы узнать: сколько евреев пострадали в годы гонений?

— Прежде всего, евреи бывшей Российской империи стали жертвами чудовищной волны погромов, прокатившейся по бывшей черте оседлости в 1918-1920 годах. Их авторами были практически все стороны гражданской войны: красные, белые и "зеленые". Количество жертв этих погромов исчисляется десятками тысяч, сотни тысяч пострадали.

По евреям-ремесленникам и предпринимателям ударила волна репрессий, начавшихся в конце 1920-х после свертывания НЭПа. И, естественно, их не обошел стороной Большой террор второй половины 1930-х, потом была послевоенная кампания по борьбе с космополитизмом, увенчавшаяся "делом врачей". Людей не только расстреливали, но и отправляли в лагеря, депортировали, ссылали, лишали прав, они умирали от голода, вызванного коллективизацией. Кто-то проходил всю эту дорогу ужасов вплоть до расстрела или смерти в лагере, кому-то удавалось не дойти до финальной точки.

Точное количество жертв этих лет установить очень сложно, поскольку подсчеты такого рода не велись — ориентировочно можно говорить о примерно 200 тысячах погибших и сотнях тысяч пострадавших.

- Есть ли среди иудеев пострадавшие за веру в те годы?

— Были раввины, которые были убиты именно потому, что боролись за существование еврейской традиции и культуры. Среди них можно назвать главного раввина Москвы Шмарьягу-Лейба Медалье (на его доме в феврале текущего года была установлена памятная табличка в рамках общественного проекта "Последний адрес"), расстрелянного в 1938 году вместе с несколькими десятками раввинов и религиозных активистов. В частности, его старший сын Моше, раввин Ростова-на-Дону, был арестован и отправлен в лагерь, а во время войны расстрелян уже там. Также двенадцать раввинов, в том числе и секретарь Пятого и Шестого Любавических Ребе Эльхонен Дов-Бер Морозов, расстрелянные в апреле 1938 году в Ленинграде, одесский раввин Абрам Фридман, девять грузинских раввинов, расстрелянных в сентябре 1937 года в Цхинвали, и ряд других.

Также известна история одного из лидеров хасидского движения, шестого Любавичского ребе Йосефа Ицхока Шнеерсона, который в 1920-х возглавлял полулегальный Ваад рабаней СССР (Совет раввинов России), помогавший верующим сопротивляться давлению государства, пытавшегося провести насильственную секуляризацию общества. Он был арестован, как и патриарх Тихон. Ребе приговорили к расстрелу. Но под давлением Запада смертную казнь ему заменили на ссылку, а потом и вовсе выслали из Советского Союза. Но изначально оба одинаково шли практически на смерть.

- Но почему, на ваш взгляд, сейчас общество не так хорошо знает их имена?

— К сожалению, до сегодняшнего дня не сохранились имена многих погибших за веру и идею, и это касается всех религий.

- ФЕОР увековечивает память жертв?

— Да. В частности, в этом году в Еврейском музее и Центре толерантности планируется к открытию новый зал, тематически охватывающий историю послевоенной жизни советских евреев с 1946 по 1984 годы, и одним из ключевых объектов новой экспозиции станет интерактивный экран, посвященный памяти жертв репрессий.

- "Дело врачей" многие ассоциируют с антисемитской кампанией в СССР. По вашему мнению, как вышло, что в стране, победившей фашизм, освободившей евреев из концлагерей, был широко распространен антисемитизм?

— Этому есть несколько причин. Прежде всего, победа над фашизмом никак не связана с борьбой с антисемитизмом. Советский Союз воевал с фашистами не в защиту евреев, которые были его гражданами, а в целом за свою свободу и независимость.

Я считаю, что одним из толчков к развитию антисемитизма в СССР было создание государства Израиль, хотя Советский Союз принимал активное участие в его создании — в ООН Громыко выступил с ключевой речью. Первое оружие туда шло через Чехословакию именно из СССР.

Но когда стало понятно, что Израиль не ориентируется на Советский Союз, не хочет быть 17-й республикой, а идет своим независимым путем, то это стало толчком к развитию антисемитизма. Первый приезд в нашу страну Голды Меир в 1948 году, ее контакты с Полиной Жемчужиной радостно восприняли много людей. И это напугало Сталина.

Также стоит отметить, что очень много бытового антисемитизма осталось с дореволюционных времен. Это связано с церковным антисемитизмом, государство и церковь в империи были одним. Постепенно он перешел в неприятие евреев на уровне простых людей. 
Нельзя сказать, что после войны был всплеск бытового антисемитизма. Это был государственный, сталинский антисемитизм. Когда речь шла о врачах, то назывались только конкретные врачи-евреи.

- Если говорить об уровне антисемитизма в современной России, то из разных источников приводятся достаточно позитивные данные – он является одним из самых низких. Как минимум в Европе. Стоит ли доверять этим данным?

Говорят ли они о бытовом антисемитизме? 

— Зависит от того, как посмотреть. Эти опросы смотрят по факту — были ли события, связанные с антисемитизмом. Нет лучшего критерия, чем факт. Действительно, фактов антисемитизма в России очень мало.

Что является проявлением антисемитизма? Это унижение или оскорбление по национальному признаку, физические действия, вандализм на кладбищах и в синагогах, оскорбительные надписи и рисунки на домах евреев, еврейских школах – конкретные факты. В этом смысле в России действительно один из самых низких уровней проявления антисемитизма. Для сравнения: в 2016 году в России было отмечено два нападения на почве антисемитизма и 28 акций ксенофобного вандализма, имеющих антисемитскую подоплеку, а в Великобритании за этот же период 107 случаев насильственного нападения на почве антисемитизма и 65 акций вандализма.

Остался ли антисемитизм на бытовом уровне? Да, остался. Он существенно меньше, чем был раньше. Я вижу три причины этого.
Первая: межконфессиональное взаимодействие, что является очень важным. У нас добрые отношения с Русской православной церковью и с мусульманской общиной. Люди видят, что иудаизм не является какой-то запрещенной религией. Это очень влияет на них.

Второе — развитие контактов с Израилем. Развивается туризм и культурный обмен, многие россияне ездили туда и знают об этой стране существенно больше, чем раньше. И отношение поменялось. Израиль сотрудничает с Россией, торговый оборот между странами достаточно хороший. Израиль не участвует в санкциях, введенных против России. Наоборот, как мне кажется, сотрудничество между странами только укрепляется.

И третий фактор — сегодня евреи не являются причиной для раздражения. Ведь много евреев уехало из России.

Бытовой антисемитизм никуда не делся, но находится на сильно низком уровне.

- Сколько евреев осталось в России?

— По данным ФЕОР, до одного миллиона человек.

- В связи с осмыслением событий столетней давности вновь возобновились разговоры о реституции религиозной собственности? Как к этому вопросу относится еврейская община РФ?

— Есть государственный закон № 327-ФЗ "О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности", который мы, безусловно, поддерживаем. Но мы также за то, чтобы органы власти, особенно региональные, более активно занимались реституцией.

Понятно, что эти помещения заняты теми или иными организациями. Чаще всего это медицинские или образовательные учреждения. Никто никого не собирается выгонять, так как никто не хочет напряжения в связи с возвращением религиозным организациям культовых зданий. Чтобы переводить эти учреждения в другие здания, нужно здоровое взаимодействие.

Поэтому мы, безусловно, за возвращение. Но вместе с тем мы за совместное решение этой проблемы с органами власти.

На сегодняшней день в ФЕОР передали исторические здания синагог в Калуге и в Рыбинске, в ряде городов ведутся переговоры, — это довольно сложный и не быстрый процесс.

- Если, обсуждая эту тему, перейти из юридической в, скажем так, философскую плоскость, то можно ли назвать реституцию восстановлением исторической справедливости?

— Я считаю, что да. С учетом того, что государство просто отнимало эти здания. При этом в России наблюдается недостаток синагог, ведь имущества, принадлежавшего еврейским общинам, не так много, поскольку до 1917 года те общины, которые находились за чертой оседлости, подвергались различным ограничениям и просто физически не успели обрасти значительным имуществом.

Поэтому я, безусловно, вижу в этом справедливость.

- В Москве хватает синагог?

— Нет.

- А сколько нужно для всех верующих?

— Мы занимаемся возвращением евреев к своим корням и стараемся противостоять ассимиляции, ведь многие евреи России родом из Советского Союза, а значит из атеизма. Наша задача состоит в том, чтобы они были более близки к религии и традициям предков.

В каждой стране, где есть еврейская община, евреи исторически жили кварталами, ведь соблюдение заповеди Шабата и многих праздников подразумевает, что человек не будет использовать транспорт, а, соответственно, будет жить в пешей доступности от синагоги.

В СССР евреи, как и все граждане страны, селились там, где удавалось получить квартиру. И, конечно, нам бы хотелось иметь общину в каждом районе города, где сегодня есть активное еврейское население.

На сегодняшний день под эгидой ФЕОР в Москве и Московской области действует около 20 синагог и общинных центров различного масштаба, но, конечно, еще остались районы, которые мы планируем охватить.

- То есть идет планомерная работа в этом направлении?

— Да.

- Ваша позиция находит понимание у властей города Москвы?

— В меру. Мы не продвинулись глобально по каким-то участкам, где планируем строить синагоги, но при этом нам никто ни в чем не отказывает. У нас добрые человеческие взаимоотношения с правительством Москвы и Московской области, мы понимаем, что этот вопрос занимает немало времени, и причины, по которым решить его не так просто.

Поэтому в меру возможностей стараемся сами покупать или брать в аренду здания и помещения, выкупать земельные участки.

- Еще один вопрос вновь активно обсуждается в последние дни: нужно ли перезахоранивать тело Владимира Ленина?

— В Торе сказано, что Всевышний обратился к Адаму (первому человеку) со словами: "Ибо ты прах, и в прах возвратишься", что подтверждает религиозную точку зрения, которую разделяют все монотеистические религии, — человек был создан из земли, и после смерти его тело должно быть захоронено в землю. Поэтому, конечно, Ленин должен быть захоронен.

- Нет ли опасений, что это приведет к напряжению в обществе?

— Мне кажется, сегодня общество во многом стало ближе к своим религиозным ценностям. В христианстве, исламе, иудаизме захоронение является частью традиции. Мне кажется, мы больше разговариваем об этом вместо того, что могли бы уже взять и захоронить. Это точно будет поддержано всеми конфессиями. Это очень важно.