Пятнадцать лет со дня гибели Джохара Дудаева.

Октябрь 1991 года. Грозный. ( см. как мы туда попали - ment52.livejournal.com/11093.html )
За пару дней договариваемся о встрече с Дудаевым. 

 Его прислуга утрясает с местными ментами детали совместного обеспечения нашей охраны. Ибо высокие стороны по еще действующим советским законам совершенно несовместимы.
Наконец нас привозят в какой-то бывший номенклатурный особнячок с садом и высоким забором.
Кормят обедом (и даже не травят). Просят подождать в комнате отдыха, пока Джохар Мусаевич приедет. Ибо он где-то задерживается.

Через часок ведут в довольно приличную гостиную, где стоит стол переговоров. Как положено, на столе безалкогольные напитки и шикарные фрукты.
Рассаживается. Ждем пару минут.

С эффектом императора входит низкорослый щуплый мужичок (Спортсмен, восточный единоборец – прим.авт.).
Едва поздоровавшись, почему-то начинает кричать на Аникиева. Что-то о чести и совести.

Отверзаю уста и переорываю Дудаева.
- Генерал! Напоминаю вас, что мы - представители высшей законной власти России. А генерал Аникиев - еще и старше вас по званию! (Генерал-лейтенант – прим. авт.).

Из уст паршивого мента сия тирада звучит более, чем нагло. Но, как ни странно, Джохар успокаивается.
Вся дальнейшая беседа, как знакомые с ментовских беседы с цыганами. Бессмысленный набор модных слов. «Дмократия», «независимость», «аллах акбар». Та же попытка всучить туфту.
Ни о чем не договариваемся.

***

Несколько дней спустя.


Часов пять до отлета из Ханкалы в Москву.

Как относимый к СМИ, направляюсь на телецентр. Для обращения в прямом эфире к жителям республики от имени российской власти. С призывами к разуму. В связи с предстоящими через несколько дней незаконными выборами президента Чечни.

Студия. Освещение. Сигнал режиссера. Эфир.
Призвав все красноречие, мягко взываю к массам не верить призывам авантюриста Дудаева. Говорю около пятнадцати минут.

Выйдя из студии, следую к выходу из телецентра. В узком коридоре с ужасом вижу дула автоматов. Бородатые абреки за ними. Прощаюсь с жизнью.
Потом замечаю, среди них Дудаева и понимаю, что они ведут его в ту же студию. Ичто в холле они смотрели по монитору мое выступление.
Дудаев злобно ухмыляется и что-то про себя бормочет. Явно в мой адрес.
В тесном коридоре с трудом расходимся и расстаемся. Навсегда.

***

К концу недели в Чечне мое сочувствие  к этим ребятам, как к братьям-демократам, полностью исчезает.
Складывается устойчивое мнение, что упразднить эту заразу можно только силой. Желательно лишь применять ее резко и выборочно. К главарям.

Через три недели, после 7-го ноября Ельцин объявляет в Чечне чрезвычайное положение. 10-го ноября на очередной Сессии Верховного Совета депутаты поднимают по этому поводу хай.
Один лишь я выступаю в поддержку решения Президента. Заявляю, что нужно как можно быстрее силами спецслужб изъять Дудаева из Грозного, доставить в Москву и судить. И что бардак после этого уляжется сам.
Зал возмущенно гудит. Указ отменяется.

На следующий день меня яростно критикуют «Известия».

***

А если бы его все-таки тогда повязали в Грозном?
  А ?