Похищенное письмо, 3 глава

                  «Вор, - сказал Г…», - это служитель Д…, который отваживается на все, как на неподобающих, так и на тех, кто становится мужчиной. Метод кражи оказался не менее изобретательным, чем смелым. Рассматриваемый документ - откровенно говоря, письмо - получил ограбленный персонаж, когда он один находился в королевском будуаре. Во время его прочтения ее внезапно прервало появление другого возвышенного персонажа, от которого она особенно хотела это скрыть. После поспешной и тщетной попытки засунуть его в ящик, она была вынуждена положить его в открытом виде на стол. Адрес, однако, был верхним, и, так как содержание, таким образом, не было раскрыто, письмо не было замечено. В этот момент входит министр Д——. Его рысиный глаз сразу же замечает бумагу, узнает почерк адреса, замечает смущение человека, к которому обращается, и постигает ее секрет. После некоторых деловых операций, проведенных в его обычном режиме, он достает письмо, несколько похожее на рассматриваемое, открывает его, делает вид, что читает его, а затем помещает его рядом с другим. Он снова минут пятнадцать беседует о государственных делах. Наконец, прощаясь, он берет со стола письмо, к которому не имел никаких претензий. Его законный владелец видел, но, разумеется, не осмеливался привлечь внимание к происходящему в присутствии третьего лица, стоявшего у ее локтя. Министр сбежал, оставив на столе свое собственное письмо - неважное ».

«Итак, - сказал мне Дюпен, - у вас есть именно то, что вы требуете для завершения восхождения: знание грабителем о том, что проигравший знает грабителя».

«Да», - ответил префект. 'и власть, полученная таким образом, в течение нескольких месяцев использовалась в политических целях в очень опасной степени. Ограбленный персонаж с каждым днем ​​все больше убеждается в необходимости вернуть свое письмо. Но этого, конечно, нельзя делать открыто. В общем, доведенная до отчаяния, она доверила это дело мне ».

«Чем кто, - сказал Дюпен среди идеального вихря дыма, - я полагаю, что нельзя было желать и даже вообразить более проницательного агента».

«Вы мне льстите, - ответил префект. «но возможно, что такое мнение могло быть принято».

«Ясно, - сказал я, - если вы заметили, что письмо все еще находится у министра; Поскольку именно владение, а не использование буквы, наделяет силой. С занятостью власть уходит ».

«Верно», - сказал G——; 'и на этом убеждении я продолжил.

Первым делом я тщательно обыскал гостиницу министра; И здесь мое главное затруднение заключалось в необходимости искать без его ведома. Помимо всего прочего, я был предупрежден об опасности, которая может возникнуть, если он даст ему повод подозревать наш замысел ».

«Но, - сказал я, - вы совершенно не уверены в этих исследованиях. Парижская полиция и раньше делала это часто ».

'О да; И по этой причине я не отчаивался. Повадки министра тоже давали мне большое преимущество. Его часто нет дома всю ночь. Его слуги отнюдь не многочисленны. Они спят вдали от квартиры хозяина и, будучи в основном неаполитанами, легко напиваются. Как вы знаете, у меня есть ключи, с помощью которых я могу открыть любую комнату или кабинет в Париже. В течение трех месяцев не проходила ночь, большую часть которой я лично не занимался обысками в отеле D ... Моя честь заинтересована, и, говоря об огромном секрете, награда огромна. Поэтому я не прекращал поиски до тех пор, пока полностью не убедился, что вор - более проницательный человек, чем я. Мне кажется, я исследовал каждый укромный уголок помещения, где возможно спрятать бумагу ».

«Но разве невозможно, - предположил я, - что, хотя письмо могло находиться во владении министра, а оно, несомненно, есть, он мог спрятать его где-то еще, а не в своем собственном помещении?»

«Это вряд ли возможно», - сказал Дюпен. «Нынешнее своеобразное состояние дел в суде, и особенно тех интриг, в которых, как известно, причастен D… Важность с его владением ».

'Его восприимчивость к производству?' Сказал я.

«То есть быть уничтоженным», - сказал Дюпен.

«Верно», - заметил я; Тогда газета явно находится в помещении. Что касается того, что он наложен на министра, мы можем считать, что это исключено ».

«Полностью», - сказал префект. «Его дважды подстерегали, как будто под ногами, и его личность тщательно обыскивали под моим собственным контролем».

«Вы могли бы избавить себя от неприятностей», - сказал Дюпен. «Д ..., я полагаю, не совсем дурак, а если нет, то, конечно же, должен был предвидеть эти заговоры».

«Не совсем дурак, - сказал G——; «но ведь он поэт, а я считаю, что это всего лишь один шаг от дурака».