Его отец. Джоннибой, последняя глава

«Его Отец!»

"Да; его отец, Ван Бюрен Слейсдал, умер, знаете ли, через год после того, как они покинули Грейпорт. Вдове были оставлены все деньги Джонни, за исключением примерно двадцати пятисот долларов в год, которые он получал в качестве отдельного дохода, даже будучи мальчиком. Что ж, бойкий пастор, парень по имени Белчер, обошел вдову - она ;;была отчаянной дурой - и, клянусь,! заставил ее выйти за него замуж. Он зарабатывал уток и селезней не только на ее деньгах, но и на деньгах Джонни, и ему пришлось уехать в Испанию, чтобы избежать попечительства. А Джонни - ибо все Слейсдэлы - дураки или сумасшедшие - отдавал весь свой доход этой жалкой модной дурочке-матери и пошел в офис биржевого маклера в качестве клерка.

«И ходит по делам до восьми каждое утро, и говорят, даже ставит ставни и выметает», - импульсивно прервала Цирцея. «Работает весь день как раб, изнашивает свою старую одежду, отказался от клубов и развлечений и избегает общества».

«А как насчет его здоровья?» Я попросил. "Он лучше и сильнее?"

«Не знаю, - сказала Цирцея, - но он ВЫГЛЯДИТ таким же красивым, как Эндимион».

В тот день в своем банке на Уолл-стрит Брейси подтвердил все, что Джейсон рассказал мне о молодом Слейсдэле. "Но его характер?" Я попросил. - Вы наверняка помните его характер.

«Он сладок, как ягненок, никогда не ссорится, никогда не скулит, никогда не намекает на свое потерянное состояние и никогда не выходит из себя.

Для юноши он самый популярный обыватель. Можем ли мы заглянуть и увидеть его?

"Во всех смыслах."

"Приходить. Это недалеко.

Пройдя несколько шагов по многолюдной улице, мы нырнули в логово зеркальных окон, клочков бумаги, грохота и тикающих машин, более говорливых и возбужденных, чем измученные заботами, рассеянные люди, склонившиеся над ними. Но «Джоннибой» - я снова начал со знакомого имени - там не было. Он был за завтраком.

«Давайте присоединимся к нему», - сказал я, когда мы снова вышли на улицу и машинально свернули на Дельмонико.

«Не там», - со смехом сказал Брейси. "Ты забыл! Это не походка Джоннибоя сейчас. Иди сюда." Он спускался по нескольким ступеням, которые вели к скромной кондитерской. Когда мы вошли, я заметил молодого человека, стоящего перед простой деревянной стойкой с пряником в одной руке и стаканом молока в другой. Его профиль был передо мной; Я сразу узнал длинные ресницы. Но счастливый, мальчишеский, беззаботный смех, который встретил Брейси, когда он представил меня, был для меня откровением.

И все же ему было приятно вспомнить обо мне. А потом - возможно, именно смущение привело меня к такой бестактности, но, взглянув на него и на стакан молока, который он держал, я не мог не напомнить ему о первых словах, которые он когда-либо слышал.

Он отшвырнул стакан, слегка окрашенный, как я думал, и сказал с легким смехом:

«Полагаю, с тех пор я очень сильно изменился, сэр».

Я посмотрел на его скромный и решительный рот и подумал, а так ли.