С 5 августа 1937 года началась самая массовая «чистка» советского общества от элементов, которые «были непригодны для строительства коммунизма».
На снимке: у козацкого креста «Убієнним синам України» в урочище Сандармох (Карелия).
В списке — всемирно известные культурные и государственные деятели и ученые: режиссер и творец украинского модерного театра Лесь Курбас, прозаики и поэты Николай Вороной, Николай Зеров, Мирослав Ирчан, Григорий Эпик, Павел Филипович, переводчик и философ Валерьян Пидмогильный, предшественник Нобелевских лауреатов Камю и Сартра драматург Николай Кулиш, чьи пьесы шли в Москве, Варшаве, Париже и Нью-Йорке, президент харьковской Свободной академии пролетарской литературы Михаил Яловой, профессора Степан Рудницкий и Сергей Грушевский, академик Матвей Яворский, министр УНР Антон Крушельницкий вместе с двумя сыновьями, министр финансов УССР Михаил Полоз и другие.
5 августа 1937 года по приказу НКВД СССР № 00447 вступило в силу Постановление ЦК ВКП(б) «Об антисоветских элементах», которое теоретически обосновал новый нарком НКВД Ежов и отредактировал сам Сталин. С этого дня началась самая массовая «чистка» советского общества от элементов, которые «были непригодны для строительства коммунизма». В каждую республику, область и район спускались лимиты на репрессирование по I и II категориям (I — расстрел, II — заключение, соотношение один к трем). Советский политзаключенный, писатель Василий Овсиенко отмечает, что эти лимиты не просто выполнялись, но и с радостью перевыполнялись, карательные органы запрашивали их увеличения. С такой просьбой в Москву трижды обращался нарком внутренних дел УССР Израиль Леплевский, а после его расстрела — дважды и. о. наркома Александр Успенский. Самая большая вина свободолюбивых и хозяйственных украинцев была в том, что сталинскому режиму не удавалось превратить их в «образцовых» советских граждан. Согласно архивным данным, в Украине с 1935-го по 1951 год жертвами раскулачивания стали более 2 миллионов 800 тысяч человек.
Тех, кого не убили голодом в 1932—1933 годах, добивали в советских концлагерях. Один из первых лагерей ГУЛАГа был организован советской властью 13 октября 1923 года на Соловецких островах в Белом море. По официальным данным, в первые десять лет существования «Соловецкого лагеря особого назначения» (СЛОНа) здесь погибли 7,5 тысячи человек. На самом же деле, как утверждают историки, жертв было намного больше. Только в одном Соловецком этапе, казненном в Сандармохе чекистом с сельским двухклассным образованием капитаном НКВД Матвеевым, было 1111 заключенных.
Правду закопали вместе с телами убитых
О судьбе Соловецкого этапа ничего не было известно до 1997 года. Некоторые исследователи предполагали, что баржу с заключенными, которые росчерком пера начальника лагеря были обречены на смерть, утопили в Белом море, другие искали массовые захоронения на материке — на каменном острове не хватало места для могил. С 1989 года правозащитники из петербургского «Мемориала» Ирина Флиге и Вениамин Иофе организовывали экспедиции в Карелию.
Сотни километров по лесам от Кеми, пересылочного пункта, от Беломорканала и до самых отдаленных уголков Карелии прошел краевед и историк Юрий Дмитриев из Петрозаводска. Наконец поиски привели в сосновый лес по обе стороны дороги, ведущей к поселку Повенец, а оттуда — к Медвежьегорску, столице Беломорканала, в котором до сих пор перед бывшим зданием НКВД в тяжелом сталинском стиле стоит облупленный памятник Кирову. В редком сосновом лесу четко просматривались просевшие от времени братские могильные ямы. Здесь их — 236.
Руководитель центра «Возвращенные имена» при Российской национальной библиотеке Анатолий Разумов отмечает, что еще в 1996 году никто, даже работники архивов госбезопасности не знали, где расстреляли Соловецкий этап. Режим умело скрыл следы преступлений против человечности. В СЛОНе, затем в СТОНе (Соловецкой тюрьме особого назначения), энкавэдэшники соревновались в жестокости — заключенных выкидывали раздетыми на мороз, заставляли сидеть на высоте в несколько метров на «жердочке» — упавший разбивался, вычерпывали воду из проруби, для развлечения расстреливали людей в тире, пытали и насиловали. Здесь за малейшее непослушание, подозрение или и по надуманному обвинению проводили массовые смертные казни. Человек на острове был абсолютно бесправен и бессилен против ужасной репрессивной машины, обслуга которой заявляла: «Здесь власть не советская, а соловецкая». С самого начала СЛОН перевели на «хозрасчет» — заключенные тяжело работали на лесоповалах и созданных на острове предприятиях.
Чтобы сообщить миру о существовании на территории советской России ужасных мест пыток, заключенные химическим карандашом ухитрялись писать о них под корой деревьев, которые отправлялись на экспорт в «буржуазные» страны. Когда такие письма доходили до адресатов, западные журналисты пытались приехать на Соловецкий архипелаг. Советская власть не отказывала в разрешении, но перед тем как допустить гостей на остров, здесь зачищали все следы преступлений: разбирали бараки, смывали кровь в казематах монастыря, где тоже были камеры заключенных, заравнивали могилы, а заключенных вывозили на соседние островки. Их место занимали хорошо откормленные энкавэдэшники, которые, играя роль лесорубов, перед камерами журналистов, сидя за столами с белыми скатертями, рассказывали о счастливой жизни на острове. Когда перед Второй мировой войной лагерь вывезли на материк, отдав остров под военную морскую базу, здесь тоже все зачистили.
Большинство документов уничтожили, с монастырских стен даже содрали штукатурку, чтобы нигде не осталось «посланий» от заключенных. И только при Ельцине шокированный КГБ на короткий срок открыл доступ к некоторым делам периода Большого террора. Тогда и удалось найти поименный список расстрелянных в Сандармохе.
— Уникальность Сандармоха в том, что исследователи знают имена похороненных там репрессированных, — говорит директор научно-информационного центра петербургского «Мемориала» Ирина Флиге. — Известны не только имена 6 241 убитого, но и кто и как проводил расстрелы, кто выносил решения. Но сегодня мы хотим знать больше. Мы хотим, чтобы документы, с которыми мы работали в 1990-х годах, были полностью опубликованы, а не только те фрагменты, по которым мы проводили поиски.
Историки отмечают, что с приходом к власти Путина доступ к Мемориалу политических репрессий, созданному после распада СССР, и архивным документам начали ограничивать, а Юрия Дмитриева — преследовать.
В 1990-х годах в Сандармохе при участии прокуратуры и управления ФСБ в Республике Карелия эксгумировали тела из пяти могил и установили, что это жертвы Большого террора. А уже в начале 2000-х документы по эксгумации и экспертизы были уничтожены сотрудниками прокуратуры как «не представляющие историческую ценность». В августе 2018-го, отмечает Анатолий Разумов, исследователи узнали, что прокуратура уничтожила и заявление Юрия Дмитриева о том, чтобы Сандармох признали местом злодеяний сталинского режима.
Анатолий Разумов отмечает, что все имена убитых восстановлены лично Дмитриевым, который в течение 30 лет исследует тему репрессий. В книге «Место расстрела Сандармох» в злодеяниях он обвиняет тоталитарный режим и конкретно НКВД.
Исследователь установил имена убийц, «тройками» осуждавших людей и казнивших их. В Карелии он нашел еще одно место массовых захоронений репрессированных — Красный Бор.
Составить «список палачей», над которым работал историк, и реализовать замысел обнародовать базу имен и биографии сотрудников НКВД 1930-х годов Юрию Дмитриеву пока не удалось. В 2013 году, во время последнего украинского паломничества в Сандармох и на Соловки, исследователь передал нам флешку с наработанными материалами. «Для надежности», — сказал он. А 13 декабря 2016-го 60-летнего историка арестовали по обвинению в изготовлении детской порнографии. Основанием для «дела» стали фотографии приемной дочери, найденные в компьютере Дмитриева, которому теперь грозит 15 лет тюрьмы. И хоть коллегам и друзьям исследователя понятен заказной характер обвинений, российская Фемида действует давно испытанными позорными методами КГБ.
В начале апреля 2018 года городской суд Петрозаводска оправдал Юрия Дмитриева, а уже 14 апреля Верховный суд Карелии, отменив это решение, направил дело на повторное рассмотрение и через две недели историка снова задержали и взяли под стражу по подозрению в хранении оружия (в гараже исследователя сталинских репрессий нашли элементы старого револьвера) и сексуальном насилии. Юрий Дмитриев обвинения отбрасывает и говорит, что это «сюрреализм», «политическое преследование за его деятельность по разоблачению преступлений НКВД-КГБ». 19 июня этого года состоялось очередное заседание по уголовному делу главы карельского «Мемориала», его оставляют под стражей до 19 сентября.
Карелия остается территорией беззакония и репрессий
За решеткой Юрий Дмитриев работает над новой книгой «Место памяти Сандармох», в первую часть которой войдут 700 имен погибших в урочище с обновленными и уточненными биографическими справками. Арест исследователя — не только наказание потомков кровавых энкавэдэшников, но и попытка переписать историю Сандармоха. В августе прошлого года Российское военно-историческое общество организовало свою экспедицию в урочище по просьбе власти Карелии. Цель — уточнить мемориальные границы Сандармоха и подтвердить гипотезу директора Института истории политических наук Петрозаводского госуниверситета С. Веригина и профессора ПетрГУ Ю. Килина, утверждающих, что вблизи Медвежьегорска в годы
Второй мировой финны расстреливали пленных красноармейцев. Во время раскопок были найдены останки пяти человек. Эксперты установили их возраст и рост, но определить, кто они и кто их расстрелял, не удалось. По словам Веригина, этих людей могли убить как энкавэдэшники, так и финны, поскольку откопанные пули использовали как противники, так и органы госбезопасности СССР. В этом году члены общества запланировали новые раскопки.
Ирина Флиге говорит, что когда члены «Мемориала» искали в окрестностях столицы Беломорканала места массовых захоронений соловчан и строителей канала, у них на руках были имена 1111 заключенных. Кого ищет Российское военно-историческое общество, не известно.
— Назовите хоть одно имя, — говорит Ирина Флиге.
Депутат законодательного собрания Карелии и глава партии «Яблоко» Эмилия Слабунова считает, что раскопки в Сандармохе в прошлом году проводились незаконно.
— В госреестре Сандармох зарегистрирован как памятник, но ему самовольно присвоен совсем другой статус, расширяющий список допустимых работ. Еще в 2000 году мемориальное кладбище взяли под государственную охрану. События, происходившие в прошлом году, показывают, что государственной охраны нет, — говорит Эмилия Слабунова.
В начале июня 2019-го власть региона пыталась изменить охранный статус этого места — с исторического памятника на памятное место, что позволило бы в Сандармохе проводить земляные и строительные работы. Под давлением общественности и «Мемориала» Минкульт отказался от такой идеи, поэтому у активистов возникает вопрос о законности раскопок, проводимых Российским военно-историческим обществом.
В последнее время из информационного пространства России фактически выпало имя еще одного историка, репрессированного после начала прошлогодних раскопок в урочище, — директора Медвежьегорского краеведческого музея Сергея Колтырина. Соратник Юрия Дмитриева, ежегодно принимавший и сопровождавший украинские делегации, которые принимали участие в почтении памяти жертв Большого террора, формально руководил раскопками. В одном из интервью российским телеканалам он четко заявил, что не видит подтверждения расстрелов плененных красноармейцев финнами и в Сандармохе похоронены только жертвы Большого террора. В интервью «Новой газете» он говорил: «Я боюсь за свой музей. Я боюсь за судьбу Дмитриева». В начале октября прошлого года Сергея Колтырина задержали по обвинению... в педофилии. На сайте Следственного комитета России появилось сообщение: «По версии следствия, в сентябре 2018 года подозреваемые совершили распутные действия по отношению к несовершеннолетнему». Один из подозреваемых дал показания и признался в групповом изнасиловании 14-летнего подростка. Сергей Колтырин, которому в те дни исполнилось 65 лет, категорически отрицает все обвинения. Еще не зная о том, что сам может стать жертвой репрессий, историк во время нашей встречи в Медвежьегорском музее говорил: «Моральное убийство человека — это больше, чем физическое». Недавно по делу Колтырина суд вынес решение — 9 лет строгого режима. Историк, чтобы не навредить своим коллегам, соратникам и друзьям, попросил их не протестовать в попытке его защитить. Когда Сергей Колтырин, запомнившийся нам искренней любовью к Украине и просьбой спеть «Реве та стогне Дніпр широкий», выйдет из тюрьмы, ему исполнится 74 года.
Должны помнить
На снимке: участники Соловецкого паломничества-2013.
Ежегодно 5 августа в Сандармохе собираются люди. В Международный день памяти 25 лет подряд, до 2014-го, начала российской агрессии против Украины, сюда приезжали украинские делегации — среди паломников были Иван Драч, Лесь Танюк, Евгений Сверстюк, Тарас Компаниченко, Владимир Черпак — настоятель Покровской церкви на Подоле. День начала Большого террора назван Международным днем памяти не случайно — в урочище похоронены представители 58 национальностей.
Здесь лежат эстонцы и поляки, киргизы, корейцы, латыши, турки, татары, удмурты, карелы, эрзяне, вепсы, финны. Но если румын и таджиков по одному, то украинцев — 677. Больше только русских и финнов — 2749 и 800. Кроме заключенных Соловецкого лагеря, здесь нашли свой последний приют строители Беломорканала, которых, несмотря на их дармовой труд, тоже массово казнили.
Участники соловецких паломничеств вспоминают, что каждый раз их сопровождали агенты банды ФСБ — были случаи обыска автобуса, на котором из Киева приезжали паломники, уничтожения снимков на картах памяти фотоаппаратов. С 2014-го в Карелию мы только отправляем письма, которые у большого гранитного казацкого креста с надписью «Убиенным сыновьям Украины» зачитывает почетный председатель Карельского общества украинцев «Калина» Лариса Скрипникова. Она рассказывает, что с каждым годом в урочище людей приходит все меньше — украинцы с материковой Украины с началом русской агрессии ехать на РФ не решаются, их могут арестовать по любому обвинению. Местная власть уже несколько лет не принимает участия в мемориальных мероприятиях — изменилась политика Кремля. В этом году Лариса Скрипникова призвала всех приехать 5 августа в Сандармох. С болью в душе она обращается к землякам: «Неужто мы почти уснули? Мне кажется, нет, я уверена, что сохранение и почтение памяти убитых украинцев сталинским режимом на территории СССР может стать главной идеей объединения украинцев России, которое нужно именно теперь».
Світлана Чорна, участница паломничества в Сандармох и на Соловки в 2013 году., "Голос України"
Фото предоставлены автором.
Комментарии