Запад и Россия: конец стратегий

Вопреки заявлению Меркель отношение к Кремлю меняется, и не только в Европе. Может ли стать еще хуже?

Немецкий канцлер в связи с обвинениями в адрес российских властей в организации отравления оппозиционера Алексея Навального или причастности к нему заявила, что Германия не станет менять свою политику в отношении РФ. С одной стороны, это означало, что потепления и отмены санкций ЕС в обозримом будущем ждать не стоит. Но, с учетом того, что речь шла об очень серьезных обвинениях в адрес Кремля, скорее фрау Меркель имела в виду, что не будет и разрыва отношений, к которому призывают некоторые немецкие политики. «Есть много международных тем, например, если думать о Сирии, о Ливии, где Россия, выходя за двусторонние отношения, является геостратегическим игроком, с которым надо оставаться в переговорах», — объяснила свою позицию канцлер ФРГ.

Часто в прошлом мнение Меркель становилось коллективной позицией Запада во взаимоотношениях с Кремлем. Но на этот раз может получиться иначе. Предсказывать поведение США сейчас, конечно, бессмысленно. Там в ноябре президентские выборы, и внешняя политика Соединенных Штатов будет зависеть от того, кто на них победит. Впрочем, чего точно не стоит ждать, — так это потепления в отношениях с Кремлем, даже если Дональд Трамп все же проиграет борьбу демократу Джо Байдену и тот сможет строить внешнюю политику, не оглядываясь на предыдущую администрацию.

Что касается Европы, то тут вполне может наступить заметное «похолодание». Начать с того, что сама Ангела Меркель уже практически «хромая утка» и должна покинуть свой пост после следующих парламентских выборов. У нее масса оппонентов даже внутри родного Христианско-демократического союза. И будут ли ее преемники следовать выработанной еще в 1980-е годы немецкой линии на стратегическое партнерство с Россией, еще неизвестно. Есть мнение, что это уже невозможно.

Например, как утверждает в интервью изданию Der Spiegel председатель Мюнхенской конференции по безопасности Вольфганг Ишингер, самая идея стратегического партнерства с Россией умерла. Раньше этого немецкого дипломата неоднократно обвиняли в излишних симпатиях к Кремлю, записывая в ряды так называемых «Путин-ферштееров». Ишингера нельзя отнести к категории «русофобов», к которой российский МИД с легкостью причисляет зарубежных политиков и дипломатов. Именно на Мюнхенской конференции по безопасности была озвучена единственная за последние несколько лет многосторонняя экспертная инициатива по решению проблемы Донбасса, которую многие СМИ немедленно назвали пророссийской.

Ситуация с Алексеем Навальным явно является гораздо более серьезным триггером, чем пытается изобразить Кремль, если уже и Ишингер говорит, что «авторитет России… был подорван нападением на Сергея Скрипаля в Великобритании, убийством чеченского эмигранта в берлинском Тиргартене и хакерской атакой на Бундестаг», а теперь в Москве и вовсе торжествует «право сильного», что не позволяет рассматривать ее как договороспособного партнера.

Причем под угрозой не только отношения с Германией, самой влиятельной страной Евросоюза. Кремль умудрился прошляпить исторический шанс наладить то самое «стратегическое партнерство» с Японией. Пост премьера этой страны досрочно, по состоянию здоровья, покидает Синдзо Абэ, пожалуй, самый пророссийский глава японского правительства за всю послевоенную историю, если не вообще за все время двусторонних отношений.

Он рекордное число раз, более десяти, ездил в Россию. Дважды у него гостил Владимир Путин, причем российский лидер даже был приглашен в родной город японского премьера, чего не удостоился даже американский президент. Абэ так хотел добиться от Кремля передачи японцам хотя бы формального контроля над частью Курильских островов и подписать мирный договор, так и не заключенный после окончания Второй мировой войны, что разработал и предложил масштабный план сотрудничества с Россией из восьми пунктов и даже учредил пост спецминистра по связям с Россией.

Япония, единственная из развитых экономик мира, вводила санкции против России не по собственному желанию, а под явным давлением партнеров по G7. Кроме того, Токио единственный не стал «в знак солидарности» высылать российских дипломатов после покушения на Сергея Скрипаля в Великобритании в 2018 году.

В ответ Москва неоднократно и демонстративно унижала Синдзо Абэ, как бы подтверждая тезис Ишингера о том, что в Кремле понимают только язык силы. Владимир Путин на три часа опаздывал в родной город Абэ, премьера страны, где даже общественный транспорт ходит с точностью до секунды. Перед каждыми переговорами по Курилам российские власти демонстрировали силу. То они открывали в прямом эфире завод по рыбопереработке на Шикотане, одном из островов, на которые Япония претендует. А то и вовсе заявляли о размещении там новых военных подразделений.

Преемник Синдзо Абэ явно не забудет этого, заняв свой пост, сколько бы Владимир Путин ни звонил уходящему японскому лидеру. Тем более что одним из вероятных новых председателей правительства является бывший министр обороны Сигэру Исиба, который неоднократно резко критиковал уходящего премьера.

С уходом Абэ и Меркель на фоне нестабильного положения в США есть шанс, что мы наблюдаем конец в принципе любых «стратегических» отношений Запада с Россией. Вне зависимости, идет ли речь о партнерстве или противостоянии. Окончательное закрепление стереотипа о «недоговороспособности» Кремля в новой генерации западных лидеров может привести к тому, что Москву снова начнут бойкотировать, как в 2014 году. Но теперь причиной изоляции будет даже не здоровье Алексея Навального или военный конфликт на востоке Украины, а просто нежелание связываться с Кремлем и терять, подобно Абэ или Меркель, авторитет у собственных элит или избирателей. Уверенность в том, что Москва — это кладбище репутаций западных лидеров — вот что может оказаться пострашнее любых санкций.