Империи и эпидемии.

Когда жители империи ацтеков ежедневно массово умирали от болезней и вирусов, завезённых европейцами, испанские колонизаторы жили и не замечали этого. У них был иммунитет, выработанный долгим опытом борьбы с этими вирусами, которые уже приводили к массовым смертям и эпидемиям в так называемом «Старом свете». Поэтому мексиканцы поверили испанцам, которые заявляли, что их защищает их могущественных бог, а местные боги, которым они поклонялись сотни лет, и их тысячелетние религии неспособны на это. Из-за невежественного толкования причин эпидемий были полностью уничтожены тысячелетние религии, культуры и образы жизни, а их последователи начали переходить в христианство. Это привело к тому, что теперь Латинская Америка составляет почти половину католического мира.

Это один из исторических примеров роли эпидемий. Влияние эпидемий на культуру очень велико, но мы редко слышим об этом, потому что это несовместимо с западной пропагандой о культурном превосходстве Запада. На самом деле, многие историки считают важной роль эпидемий в переходе Римской империи на христианскую веру и в распространении буддизма в Китае. Эти новые религии предоставили людям новый взгляд на вопросы жизни и смерти, и лучше традиционных религий утешали их в разгар массовых смертей. Влияние эпидемий можно достаточно хорошо понять, сосредоточив внимание на их роли в глубоких и долгосрочных преобразованиях общества, а не только на массовой гибели населения.

Чуть менее столетия назад (в 1935 году) американский бактериолог Ханс Цинссер опубликовал свою книгу «Крысы, вши и история», которая продемонстрировала значительный отход от общепризнанных представлений того времени, почти полностью исключавших влияние болезней и эпидемий на исторические события. Но хотя Цинссер рассматривал только историческую роль тифа в «срыве планов королей и командующих армиями», он считал, что его книгу можно считать введением в новую модель интерпретации истории, которая разовьётся позднее и изменит наш взгляд на исторические события, с учётом новых переменных, несвязанных с общественными, экономическими и политическими факторами. Цинссер считал, что «тиф вместе с его братьями и сёстрами (чума, холера, дизентерия) решили судьбу гораздо большего числа военных кампаний, чем Юлий Цезарь, Ганнибал и Наполеон, и гораздо больше, чем все другие известные генералы в истории».

И хотя эпидемии часто использовались для оправдания поражений, а «генералы всегда восхвалялись за победы, на самом деле, нужно было делать совершенно противоположные выводы». Благодаря этой, пусть и плохо развитой гипотезе, роль эпидемий (для начала, в судьбе военных кампаний), «возможно, вскоре настолько изменит организацию армий, что офицеры будут выполнять приказы военных врачей, а не наоборот», - писал Цинссер. Однако, реальная роль эпидемий значительно важнее и сложнее простого определения исхода военного сражения или больших войн. Уильям Макнилл в своей замечательной книге «Чума и народы» пишет, что исход Пелопоннесской войны между Афинами и Спартой в первой трети V века до н.э., вероятно, был определён чумой, поразившей афинскую армию, как писал Фукидид - крупнейший историк, описавший этот конфликт. Поэтому Макнилл задаётся вопросом: «Как (и в какой мере) изменилась бы последующая политическая (и социальная) история Средиземноморья, если бы Афины победили в этой войне?»

Ключевой вопрос здесь заключается не в том, что исход сражений и войн сильно зависит от заражений армий вирусами или распространения эпидемий в воюющих странах, а в понимании роли эпидемий и вирусов в глубоких и долгосрочных преобразованиях социальных, политических и экономических систем. Истощение и ослабление армий - всего лишь одно из многочисленных, многоплановых и долговременных следствий эпидемий. Эпидемии могут оказывать мощное влияние на пострадавшие страны в течение десятков и даже сотен лет, снижая их экономические, демографические, политические, социальные, образовательные и идеологические уровни, а всё это неизбежно оказывает негативное влияние на армии, даже если они будут принимать профилактические меры и сохранять здоровье солдат. Так например, некоторые историки считают эпидемии главной причиной падения Римской империи (эпидемии только недавно начали рассматриваться в изучении вопроса распада Римской империи, одна из работ на эту тему - книга Кайла Харпера «Судьба Рима: климат, болезни и конец империи» - вышла всего лишь два года назад). Есть также учёные, которые считают, что глубокие и долгосрочные последствия эпидемий помогли мусульманам победить персов и римлян.

Уильям Макнилл в своей книге «Чума и народы» пишет: «Как и в случае предыдущих крупных эпидемий 165-180 гг. и 251-266 гг., политические последствия этой чумы оказались долговременными. На самом деле, провал усилий Юстиниана I (византийского императора в 525-548 годах) по восстановлению имперского единства в Средиземноморье можно, в значительной степени, объяснить сокращением ресурсов империи из-за распространения чумы. А также, неспособность римских и персидских армий оказать даже символическое сопротивление мусульманским отрядам, внезапно появившимся в Аравии в 634 году, можно объяснить, рассмотрев демографические катастрофы, которые неоднократно прокатились по Средиземноморью с 542 года, как раз накануне зарождения мусульманской империи».

Однако, книги Ханса Цинссера и некоторых его единомышленников, которые исследовали влияние эпидемий на различные исторические события, не предлагали радикально новых моделей интерпретации истории, они рассматривали эпидемии только как внезапные и неожиданные факторы, которые хоть и выходили за рамки традиционных исторических представлений, но не меняли их. Тем не менее, эти книги закладывали отдельные основы новой модели интерпретации истории, несмотря на ограниченный интерес в среде академических кругов, и позже изменили господствующую точку зрения профессиональных историков на роль эпидемий в расцвете и падении империй.

Таким образом, эта проблема связана с пониманием и интерпретацией истории. Одна из причин ограниченного взгляда на какой-либо предмет исследования заключается в игнорировании роли переменных и факторов, которые, под час, могут обладать значительным влиянием. Причины этого в исторической науке: доминирование европоцентризма, традиционных европейских взглядов на развитие цивилизации и оценку исторических событий и современного общества. Эти доминирующие представления полагают, что ход истории имеет определённую цель, и что современное человечество обязательно достигнет благоденствия, подчинив себе природу. Причём, из-за лежащей в их основе идеологии господства, эти представления всегда заканчиваются выводом, что Европа и Запад обладают превосходством во всех областях, а Азия и Восток неполноценны.

Действительно, даже Римская империя в период своего наивысшего расцвета считала, что она подчиняет себе не только людей, но и природу, о чём свидетельствуют ритуальные сражения с самыми свирепыми хищниками - львами и тиграми - во время имперских торжеств, которые заканчивались убийством зверей и людей на глазах у римских зрителей. Однако, эта империя рухнула из-за многочисленных глубоких и долговременных изменений, в развитии которых важную роль сыграли не большие львы и тигры, а маленькие вирусы, как писал Кайл Харпер в своей книге «Судьба Рима».

Не менее важно и то, что традиционные европейские представления, из-за специфического исторического и культурного контекста, полагают, обычно, что «человеческий опыт логичен и понятен», - пишет Уильям Макнилл в своей книге «Чума и народы». Поэтому «историки, как правило, исходят из этой предпосылки, подчёркивая, что события прошлого можно точно вычислить, классифицировать, определить, измерить и даже контролировать». Именно поэтому, когда появлялись мысли о решающей роли болезней и эпидемий в развитии войны и мира, они неизбежно вступали в конфликт с традиционными представлениями, по которым прошлое должно быть понятным, разложенным по полочками, и точно измеренным. И поэтому важность эпидемий преуменьшалась или вовсе отвергалась.

Макнилл в книге «Чума и народы» ушёл намного дальше книги Цинссера «Крысы, вши и история», и вошёл в то небольшое число серьёзных историков, которые считали своим долгом объяснить прошлое через исследование истории инфекционных заболеваний, показывая, как различные модели распространения болезней иногда решающим образом влияли на древние и современные события в истории человечества. Пожалуй, самым успешным продолжателем Макнилла стал Альфред Кросби, написавший книгу «Экологический империализм: биологическая экспансия Европы в 900-1900 годах». В этой книге Кросби, анализируя давно известные события с помощью новой методики, описал важную часть человеческой истории, поставив в центр внимания экологические и биологические изменения. Эта методика помогла ему переосмыслить основные европейские колониальные эксперименты, причины их успеха и провала, с учётом экологических и биологических факторов (климат, почва, ветра, биология, иммунитет и эпидемии).

Таким образом, исследования влияния болезней и эпидемий на историю уже несколько раз выходили за рамки ограниченного круга специалистов, которые изучают малоизвестные архивные данные о распространении эпидемий и количестве жертв, не делая далеко идущих исторических выводов и оставляя в неведении большую часть научного сообщества. Конечно, чтобы полнее понять роль эпидемий в истории, необходимо объединить сведения об истории всех народов с помощью тщательного и углублённого изучения древних археологических текстов. А для этого необходимо привлекать специалистов, знакомых с различными современными и древними языками, из как можно большего числа стран, чего, к сожалению, ещё не бывало. Главная проблема в том, что до сих пор исследования ограничивались лишь европейским опытом и текстами на европейских языках. Сейчас, когда коронавирус поразил почти все страны мира, и западные и восточные, СМИ начали публиковать рассказы о прошлых эпидемиях, но все они ограничиваются лишь Европой и европейцами, и иногда их колониями.

Наверняка, каждый много раз слышал или читал о «чёрной смерти», испанском гриппе и других подобных эпидемиях, но этот европоцентристский взгляд исключает не только события в неевропейских регионах (кроме, отдельных случаев, которые связаны с Европой), но и более важный вопрос о решающей роли эпидемий в радикальном изменении истории человечества. Например, традиционная история не может нам объяснить, как менее 600 испанских моряков и авантюристов во главе с Эрнаном Кортесом смогли в начале XVI века уничтожить древнюю империю ацтеков в Мексике. Это кажется невозможным, особенно, если мы не знаем, что болезни, которые привезли с собой испанцы, уничтожили более трети населения этой империи.

То же самое относится к завоевательному походу Франсиско Писарро против империи инков, которая в начале XVI века занимала самую большую территорию в мире. То же самое относится и к истории коренных народов Северной Америки. Возможно, это один из самых показательных примеров решающей роли биологии и эпидемий в изменении хода истории. Согласно переписи 1890 года, в этом регионе проживало только четверть миллиона коренных жителей, оставшихся от 18,5 миллионов, живших в начале европейской колонизации Америки.

Чтобы понять масштаб этой катастрофы, достаточно прочитать слова профессора Мунира Аль-Акаша: «Когда Колумб прибыл в Америку, население Британии составляло всего 4 миллиона человек. В 1900 году это число выросло до 41 миллиона (т.е. в более чем в 10 раз со времён Колумба). Это означает, что численность коренного населения в регионе, который сейчас называется США, при аналогичном уровне роста, достигла бы в 1900 году 185 миллионов человек». Конечно, эпидемии, распространённые европейцами, сыграли важную роль в формировании этих чисел, а позднее и в создании американской империи, которая захватила господство над миром. И сейчас этот мир переживает упадок.


Источник: إمبراطوريات وأوبئة: منظور بعيد المدى, baathparty.sy, 23 July 2020.