Юридическая квалификация реакции государства на покушение на Навального

Соучастие в форме подстрекательства и пособничества. 

Несколько дней в России безостановочно идет марафон на тему «Самый нелепый комментарий о покушении на Навального».

Наблюдение за наблюдающим — самое дорогое удовольствие. Наблюдение за тем, как Кремль наблюдает за тем, как у него под носом (в случае Немцова — в буквальном смысле слова) убивают и калечат его политических оппонентов — зрелище изысканное по отвратительности, болезненно эстетское и чудовищно отталкивающее.

За двадцать лет реакция российских властей на политические убийства и покушения на жизнь оппонентов Кремля сложилась в обязательный ритуал, который представляет собой обряд магического танца-заклинания, совершаемого вокруг жертвы с целью создания синдрома коллективной ответственности — чтобы и те даже, кто непосредственно не травил, не стрелял, не выбрасывал из окна и так далее, выглядели такими же измазанными, как те, кто размешивал ложечкой отраву, снимал курок с предохранителя или тащил тело к окошку. Может быть, в этом и есть главный сакральный смысл происходящего — чтобы никто не мог впоследствии сбежать с этого веселого корабля убийц. Если ко дну, то все вместе.

Несколько дней в России безостановочно идет марафон на тему «Самый нелепый комментарий о покушении на Навального».

Сначала недолго лидировал главврач Омской больницы, поставив Навальному диагноз «нарушение обмена веществ». Это что-то вроде «больной перед смертью потел», но с политическим апломбом.

Потом эстафету перенял Дмитрий Песков, не нашедший повода для специального доклада Путину. То есть Макрон, Меркель, Ниинистё (это только по официальным сообщениям) вовсю уже звонят Путину, а ему ничего еще не доложили — повода ведь нет. Он, соответственно, в ответ — «А что такое? Он заболел?». Именно так — не утвердительно, как это интерпретировали вначале, а удивленно-вопросительно: — Он заболел? Боже мой, какой ужас, первый раз слышу, сейчас спрошу у Пескова…

На этом месте возникла долгая пауза, и Песков почти двое суток оставался во главе пелотона кривляк. Но потом появились новые вводные: немцы подтвердили применение яда, и по вырисовывающейся клинической картине стало понятно, что целью атаки было не напугать, а именно убить, а что остался жив — это очередной эксцесс исполнителя.

Как сказал в аналогичной ситуации то ли Рылеев, то ли Муравьев-Апостол, «Несчастная страна, где они даже не знают, как тебя повесить».

В итоге желтая майка лидера перешла к Володину, который призвал проверить инцидент с Навальным на предмет иностранного вмешательства. Это, конечно, сильно заюзанный ход, но он открывает самые широкие возможности для дальнейшего кривляния: от воплей о сакральной жертве до предположения о вмешательстве марсиан (смотря как пойдет).

Буквально в затылок Володину дышит российский МИД, который выступил с заявлением о том, что Кремль больше других заинтересован в тщательном расследовании «инцидента». Ну, если заинтересованы, то расследуйте. Как писал Козьма Прутков: «Если хочешь быть счастливым — будь им». По всей видимости, МИД теперь выполняет в России функции Следственного комитета, потому что последний наоборот не нашел в отведенное законом время ни поводов, ни оснований для возбуждения уголовного дела. Но это же логично на самом деле, ведь сам Следком теперь в основном выполняет функции внешнеполитического ведомства, расследуя преступления украинской хунты и убийства в Великобритании.

Впрочем, Песков не намерен сдаваться. Своим заявлением о том, что для возбуждения уголовного дела необходимо установить яд, он сделал мощную заявку на возвращение в группу лидеров. Специально для пресс-секретаря президента напоминаю, что сбор доказательств как раз и является задачей расследования, а не условием его проведения. Конечно, Песков юрфаков не кончал и ему простительно, но начальник-то его — законченный юрист.

И, конечно, во внеконкурсной программе победителем досрочно стал Пригожин, выкупивший долги Навального и пообещавший «раздеть» его, если тот выживет. Впрочем, надеюсь, что присуждением этой премии займется со временем другое жюри…

Описательная часть так откровенно самообличительна, что можно, не теряя времени, сразу переходить к краткой резолютивной:

• Владимир Пастухов политолог, научный сотрудник University College of London