Сначала был яд, потом бред

Клиническая картина реакции государственной машины на отравление Навального абсолютно типичная

Берлинская клиника «Шарите» сообщила, что Алексей Навальный был отравлен веществом из группы ингибиторов холинэстеразы. Диагноз был подтвержден в нескольких независимых лабораториях, и Навальному назначили противоядие — атропин. 

Сам по себе предварительный диагноз еще мало о чем говорит. Ингибитором холинэстеразы может быть что угодно, от «Новичка» до дихлофоса, хотя мне очевидно, что в данном случае был не дихлофос. Это был, скорее всего, сильно кастомизированный яд, и не на коленке сделанный, а сделанный так, чтобы маскировать типичные симптомы отравления органофосфатами (головная боль, слюнотечение, слезотечение, профузный пот, слабость в ногах, сужение зрачков, рвота, одышка, судороги, падение давления, человек мочится и какает под себя, кома).

То есть вовсе не факт, что Навальный отравился чаем. Ручку двери в его номере тоже б неплохо проверить.

Иллюстрация: Петр Саруханов / «Новая»

Что это значит? 

В течение почти двух суток после отравления Навального не выпускали из страны. Все это время в больших светлых лабораториях, не сомневаюсь, действительно анализировали кровь и мочу Навального, и вовсе не силами врачей омского госпиталя. Их анализировали в том месте, где сделали этот яд, — а как вы думаете, иначе зачем затеяли всю эту комедию с «отсыланием образцов мочи и крови Навального в лучшие лаборатории России»? И анализировали не затем, чтобы выяснить, чем отравили, а чтобы понять, можно ли еще найти следы. 

Как удостоверились, что следов не найти, — отдали. 

А дальше случилось то же самое, что с полонием и с «Новичком». Там тоже были уверены, что ничего не найдут. И нашли. 

Навернулись дважды. Сначала устроили позорище, отказываясь отдать Навального, пока яд не будет выведен из организма. (Не подсказали им пиарщики, что, когда улики скрывают на глазах у всего мира, это уже не сокрытие улик, а признание в преступлении). А потом еще и оказалось, что позорище устраивали совершенно зря.

Транспортировка Алексея Навального из омской больницы в немецкую клинику «Шарите». Фото: AP Photo / Evgeniy Sofiychuk / ТАСС

Пока диагноз не был поставлен, власть уверенно взяла курс на тезис: «Навального никто не травил», — и в соответствии с этим курсом партии и правительства омские врачи и выставили диагноз. У Навального-де «нарушение обмена веществ» и «гипогликемия». Яда нет. Это «окончательный ответ от двух лабораторий». (При этом забыли даже о том, что гипогликемия может являться симптомом отравления ФОС. — Ред.)

Проблема с этим омским диагнозом была такой, что или его лепили не врачи, или врачи не знали, что ляпнуть. 

Цитирую моего доброго друга, американского врача (настоящего) Михаила Мирера: «Заболеваний, которые являются у здорового взрослого человека причиной внезапной гипогликемии, нет».

Все эти заболевания возникают до 10 лет. Это может быть болезнь Помпе, это может быть некетотическая гипогликемия. Это может быть диабет — но у Навального нет диабета. Это может быть инсулинома — опухоль, которая производит инсулин. Но тогда кома не приходит внезапно. «Если документирована гипогликемия, и ничего не могут найти, — это яд», — говорит американский врач Михаил Мирер. То же говорит лечащий врач Навального Ярослав Ашихмин.

После заявления «Шарите» в этой уверенно набиравшей обороты машине госпиара начала паника — как в гнездо тараканов кипятком плеснули, — и она начала нести не к месту и невпопад. Заведующий отделением острых отравлений той самой омской БСМП Александр Сабаев заявил, что у Навального отсутствовала клиническая картина, специфичная для отравления веществами группы ингибиторов холинэстеразы. (Последнее — немудрено. Как я уже сказала, яд был, вероятно, сильно кастомизированный, и кастомизация была направлена именно на то, чтобы скрыть типичные симптомы).

Но все-таки вопрос: как это Навального лечили атропином (антидот широкого профиля), если у него не было отравления?

И если в Омске ему перестали давать атропин (интересно, по чьему приказу?), а немцы снова дают, то как это совместить с уверениями, что в России лечат не хуже?

Разумеется, все заявления руководства омской клиники и прикомандированных медицинских чиновников были направлены на одно: на медицинское обеспечение отказа в уголовном деле. Следов яда нет, ergo Навального никто не травил, ergo уголовного дела нет. «Вы спрашиваете, почему мы не расследуем попытки убийства Навального? А его никто не травил». 

Теперь у власти сложное положение. Она по-прежнему может отказывать в возбуждении уголовного дела, ссылаясь на омских медиков.

Мол, мало ли что басурмане нашли, это они сами Навального отравили. Уже в самолете. Он был полностью в порядке, когда его грузили, никакого яда в нем не было — член «Единой России» Мураховский и его зам мамой клянутся. Просто у него была гипогликемическая кома, а вот его погрузили — тут-то и траванули, чтобы сделать сакральной жертвой. 

Фото: Влад Докшин / «Новая газета»

Это будет непросто, особенно учитывая то, что и канцлер Германии, и Евросоюз публично потребовали расследования отравления Навального. При этом Ангела Меркель демонстративно объявила Навального своим личным гостем и демонстративно же выставила вокруг «Шарите» охрану. Большого смысла в этом не было — приказали бы добить, добили бы в Омске, — но это был серьезный стейтмент. Таких резких деклараций по отношению к России ни Германия, ни Евросоюз не делали, как мне кажется, никогда. Даже после Украины тон был мягче.

Остается вариант: дело возбудить, так же, как возбуждались шутовские дела после отравления Литвиненко и после отравления Скрипалей. Что делать следователям, тоже очевидно. Допросить чекистскую наружку, которая, как известно из рассказов соратников Навального и из статьи в «МК», следовала за ними повсюду. Спросить, кто отдал приказ снять по крайней мере часть наружки в Томске, то есть там, где произошло отравление и где отравители не хотели видеть лишних, даже своих, глаз.  

Проверить списки пассажиров, летевших вместе с Навальным.

Посмотреть, нет ли среди них людей с паспортами той же серии, что выдавали Мишкину и Чепиге.

А сделают вместо этого вот что. Дело возбудят. Под предлогом уголовного дела будут проводить обыски в ФБК: мы, мол, ищем отравителей Навального. Параллельно следствие будет сливать троллям поразительные инсайды: Навального отравили спонсоры, у которых он украл деньги. Жена. Соратники, не поделившие средства. Фейки будут перепархивать с сайта на сайт. 

Та же контора, которая изготовила фейк про летчика Волошина, якобы сбившего «Боинг», и фейк про коварные украинские спецслужбы, заманившие вагнеровцев в Беларусь, изготовит левые документы ФБК и фейковую переписку Юлии Навальной со своим любовником — как отравить Навального. И тому подобный бред.

Дело будет тянуться бесконечно долго и в конце концов будет закрыто с формулировкой «Навального никто не травил. У нас есть бумажка от омской больницы». 

Все это время тролли, фейкоделы и прочая дезинформционная обслуга будет делать вид, что она делает большое полезное дело. Заказчики будут очень довольны. Им будет казаться, что они выпутались. Что они сбили всех со следа. Что россияне поверили, что Навального отравили враги, так же, как они поверили, что «Боинг» сбили украинцы. Что Навального отравил Волков. Ярмыш. Его жена. Вот еще увидите, мы увидим заголовки: «Навального отравила Соболь для защиты мужа-некрофила».
Все это бесконечное бурление будет выдаваться фейкоделами своим начальникам за работу, а начальники будут слушать, развесив уши, и гнать денежку.

На самом деле все это будет выглядеть так же жалко, как попытки адвоката Пашаева доказать, что его клиента подставили. А заказчики, верящие в эффективность собственных фейков, будут выглядеть так же смешно, как актер Ефремов, который, кажется, до сих пор верит, что его отмажут.

Чем больше они будут барахтаться, тем глубже они будут тонуть. 
А пока из всего произошедшего один вывод. 

Эта попытка отравления сделала Навального крупнейшим легитимным политиком России в глазах Запада. Это Навальный — личный гость Меркель, а не Путин.