Среди немцев Бенкендорф чувствовал себя русским

Этого прекрасного в своих грехах и подвигах человека при рождении папа с мамой назвали длинным и сложным именем Константин Александр Карл Вильгельм Кристоф. Так тогда было принято.

Так получилось, что ему довелось поучиться некоторое время в пансионе Аббата Николя – новомодном учебном заведении, созданном для выкачивания денег из богатеньких родителей. Близкая подруга рано покинувшей наш мир маменьки главного героя постаралась. Подруга, надо сказать, была дамой непростой – муж у нее был всего лишь русским императором. Она, соответственно, императрицей.

В этом учебном заведении «среди немцев я чувствовал себя русским», рассказывал потом наш замечательный персонаж. Надо сказать, что сам он, чувствуя себя полностью русским, был по маме полным немцем, а по папе – остзейским немцем. Это на самом деле тоже немец. Только из Прибалтики. Так бывает.

В 20 лет наш герой решительно напросился в секретную ревизионную экспедицию в Сибирь. Ага, вроде как в разведывательное путешествие по родной стране. По дороге в каждом городе, деревне и селе, скажем так, никогда не оставался без женского внимания. Точнее прямо скажем, редко когда ночевал в одинокой постели. Впрочем, с женщинами у него всегда был полный порядок.

Доехав до Сибири, отпросился у начальника сгонять до Ледовитого океана. По Иртышу и дальше. Что там – всего тыща-другая километров, какие мелочи. Обернулся от Тобольска до Обдорска (Салехарда) и обратно за семь недель. Невероятная скорость по тем временам.

По пути заехал в Березов – очень хотел посмотреть, где закончил свои дни «полудержавный властелин», Александр Данилович Меншиков, которого наш герой очень уважал за пробивную силу и те дела, которые он сделал на благо России.

Это я к тому, что у человека с любознательностью и желанием повидать мир было все в полном порядке.

Потом была граница с Китаем, Якутск, возвращение в Петербург и поездка на Кавказ, где он на всю жизнь подружился с Михаилом Воронцовым. Он будет 40 лет называть и считать его своим лучшим другом. Они реально дружили, хоть и нечасто виделись. Служба, знаете ли.

Дальше была Греция, Корфу, Париж, увезенная в Россию любовница Наполеона… Война, разоренная Москва…Много чего будет.
А запомнят все даже не то, что Николай I дал Александру Бенкендорфу платок, чтобы он на своей новой службе, порученной ему царем, вытирал слезы обиженным. А то, что он дал его, назначая своего верного помощника шефом жандармов. А зря… Александр Христофорович был личностью многогранной во всех отношениях.
 

Кстати, поразительное дело. До Доу никто портретов Бенкендорфа не рисовал. Не любил он это дело. Но тут его можно сказать загнали позировать. Потому что нужен был портрет генерала Бенкендорфа, героя наполеоновских войн, коменданта освобожденной Москвы и освободителя Голландии для Военной галереи Зимнего дворца. Так бывает. И это не ложная скромность. Просто ему это было не надо. Не до фигни. Делом человек всю жизнь занимался. Что бы о нем потом ни говорили…