Дефолт СССР: советские "займы" повторили судьбу займов Российской империи

Как СССР на протяжении 60 лет удавалось с помощью внутренних народных займов финансировать индустриализацию, оборонку и грандиозные инфраструктурные проекты

Автор: Сергей Пахомов, доктор экономических наук

На всем протяжении истории существования Советской России и СССР внутренние займы, которые добровольно-принудительно распространялись среди населения, верой и правдой служили инструментом социалистического накопления капитала. В этом отношении советская власть никогда не обманывала трудящихся. За исключением первых лет нэпа, займы никогда не были для населения инструментом инвестирования с целью получения дополнительного дохода и поэтому практически никогда не погашались, а конвертировались в новые выпуски с удлинением сроков обращения и с понижением процентной ставки. Простой арифметический подсчет дает представление о грандиозных масштабах советского «заемного проекта». Всего с 1922-го по 1982 год было выпущено 59 различных займов сроком обращения от 8 месяцев до 20 лет общим номинальным объемом в 210 млн пудов ржи, 100 млн пудов сахара-рафинада, 100 млн руб. золотом и немногим более 480 млрд советских рублей различных периодов.

Прелюдия. Корни советской политики в области внутренних займов

Аннулирование большевиками внешнего и внутреннего долга Российской империи и Временного правительства, подтвержденное в ходе Генуэзской конференции, избавило СССР от долговых платежей и одновременно лишило возможности привлекать новые иностранные займы, которые были остро необходимы для восстановления разоренной войнами и революциями России. В результате СССР был на десятилетия отрезан от международного кредита.

«Ведь мы стоим одиноко. Мы не получили и не получаем никаких займов... В отсталых странах только долгосрочные стомиллионные займы в долларах или золотых рублях могли бы быть средством для поднятия тяжелой промышленности. У нас этих займов не было, и мы до сих пор ничего не получили», — с оттенком тоски признался Ленин в конце 1922 года (В. И. Ленин. ПСС, т. 45, М., 1982, стр. 284, 286–287). В поисках выхода из этого тупика Ленин выдвинул идею примата «правильной классовой» политики победившего пролетариата над экономикой и политики опоры на мобилизацию за счет государственной власти любых внутренних источников накопления капитала. «Если мы сохраним за рабочим классом (читай: за Коммунистической партией) руководство над крестьянством, то мы получим возможность ценой величайшей и величайшей экономии хозяйства в нашем государстве добиться того, чтобы малейшее сбережение сохранить для развития нашей крупной машинной индустрии, для электрификации... В этом и только в этом будет наша надежда» (В. И. Ленин. ПСС, т. 45, М., 1982, стр. 405).

Из этого идейного зародыша выросла вскоре сталинская политика опоры на «социалистическое накопление», источником которого должна была стать экспроприация доходов крестьянства и всего остального трудящегося населения СССР.

В апреле 1926 года Сталин четко наметил путь поиска источников финансирования форсированного индустриального развития СССР путем перехода он нэпа к мобилизационной модели советской экономики: «Остается... путь собственных сбережений для дела промышленности, путь социалистического накопления, на который неоднократно указывал Ленин как на единственный путь индустриализации нашей страны... Мы имеем такое оружие, как государственная власть, которая распоряжается государственным бюджетом... для дальнейшего развития народного хозяйства... Необходимо, чтобы излишки накопления в стране не распылялись, а собирались в наших кредитных учреждениях, кооперативных и государственных, а также в порядке внутренних займов на предмет их использования для нужд прежде всего промышленности. Понятно, что вкладчики должны получать за это известный процент... Задача организации дела внутренних займов, несомненно, стоит перед нами как очередная задача, и мы должны ее разрешить во что бы то ни стало» (И. Сталин. Сочинения. Т. 8. М., 1948, стр. 124–126). Дело внутренних займов вскоре было поставлено на поток, и намеченная Сталиным политика оставалась неизменной вплоть до 1966 года.

Нэп: экзотика натуральных и золотых займов

Мировая война, революция, гражданская война, политика «военного коммунизма» привели к тотальной экономической и финансовой разрухе в России, которая сопровождалась гиперинфляцией. По свидетельству наркома финансов Сокольникова, к 1 марта 1924 года в СССР обращалось 865.5 квадриллиона рублей бумажных денег (Экономическая история. Хрестоматия. М., 2008, стр. 439–440). Практически повсеместно произошел переход к бартеру. Начало нэпа, постепенный переход к введению в обращение золотого червонца поставили в повестку дня и попытки размещения первых внутренних займов, натуральных и в золотом исчислении.

Натуральные займы предполагали выпуск облигаций, исчисляемых в пудах ржи и сахара (так называемые хлебные и сахарные займы). Реализация займов происходила за деньги, облигации принимались государством в уплату крестьянами продналога, это собственно и обеспечило их относительную популярность. Погашались займы либо натурой, тем же хлебом или сахаром, либо деньгами по рыночной стоимости хлеба или сахара на момент погашения, либо через уплату продналога.

Займы носили краткосрочный характер. 20 мая 1922 года был выпущен первый хлебный заем на 10 млн пудов ржи, погашение которого происходило с 1 декабря 1922 года по 15 марта 1923 года. Облигации выпускались на предъявителя достоинством от 1 до 100 пудов ржи. Второй хлебный заем был выпущен 22 марта 1923 года на 30 млн пудов ржи, затем увеличен (в связи с хорошим спросом) до 100 млн пудов. Облигации имели достоинство 1, 2, 3, 5 и 10 пудов ржи, и погашение производилось с 1 ноября 1923 года по 1 марта 1924 года.

Сахарный заем на 1 млн пудов сахара был выпущен 15 ноября 1923 года и погашался в течение 1924 года.

Золотые займы — первые советские денежные государственные займы, выпускавшиеся в золотом исчислении. Номинальная стоимость и выплачиваемый по таким займам доход исчислялся по курсу золотого рубля для защиты инвесторов в условиях быстрого обесценения бумажных советских дензнаков.

В золотом исчислении были выпущены Государственный выигрышный заем 1922 года, Второй государственный выигрышный заем 1924 года, 8-процентный внутренний золотой заем, Крестьянский выигрышный заем 1924 года. До 1928 года государство выпустило таких займов в общей сложности на 90 млн золотых рублей сроком обращения от 5 до 10 лет.

Облигации размещались по подписке среди рабочих и служащих, их можно было продавать без ограничений по текущей рыночной цене и закладывать в банки в обеспечение по ссудам. Государственные организации и предприятия были обязаны с 1924 года помещать 60% своих резервных средств в облигации государственного 8%-го выигрышного займа.

В 1924, 1925 и 1927 годах выпускались целевым назначением выигрышные крестьянские займы общим объемом 17.5 млн рублей для размещения на селе, которое переходило к денежной экономике. Займы размещались также и в принудительном порядке среди «нетрудовых элементов».

Среди нэпманов размещался в феврале 1925 года краткосрочный 5%-й заем на 10 млн рублей, дававший фактическую доходность 20%, поскольку его размещение производилось по 82% от номинала.

Займы эпохи нэпа, носившие рыночный характер и погашавшиеся в полном объеме и в срок, играли немалую роль в восстановлении советской экономики, давая в 1922–1925 годах 7.5%, а в 1925–1928 годах 6.8% доходов госбюджета СССР (Финансово-кредитный словарь. Т. 1, М., 1994, стр. 291–292).

Смена курса: займы на индустриализацию

Взятый сталинским руководством на XIV Съезде ВКП(б) в декабре 1925 года курс на свертывание нэпа и форсированную индустриализацию СССР принес принципиальные изменения в политику размещения внутренних государственных займов. К 1927 году судьба нэпа и старавшейся сохранить его остатки внутрипартийной оппозиции «группы Бухарина — Рыкова» была решена.

Показательно в этом отношении издание в 1927 году «идейным отцом» декрета 1918 года «Об аннулировании государственных займов» Ю. Лариным книги «Частный капитал в СССР», рекомендованной Сталиным с трибуны XV Съезда ВКП(б) к прочтению всеми коммунистами. Острие критики было направлено против наркома финансов Г. Я. Сокольникова, примыкавшего к «группе Бухарина».

Ларин жестко обрушился на попытки сделать рыночными займы, размещаемые среди населения, особенно среди нэпманов и частных предпринимателей. Особенно не нравилось ему предоставление высокой доходности по займам, возможность приобретать облигации путем внесения 30% ее стоимости (остальное давалось в ссуду банком), практика получения ссуд под залог облигаций и попытки придать ликвидность рынку за счет досрочного откупа ряда выпусков.

Все это Ларин расценил как создание возможностей для дополнительного обогащения советских капиталистов, которые не дают практически ничего для дела индустриализации. «В отношении к частному капиталу проведенные т. Сокольниковым добровольные займы правильнее было бы назвать... не государственными займами от частного капитала, а государственными подарками частному капиталу» (Ю. Ларин. Частный капитал в СССР. В кн. Антология экономической классики. Т. Мальтус. Д. Кейнс. Ю. Ларин. М., 1993, стр. 473–477). Слова Ларина, полностью поддержанные Сталиным, прозвучали похоронным звоном практике размещения займов эпохи нэпа и займов для нэпманов.

Сознательность, дисциплина и пропаганда – залог успеха подписки на займы

Разгром правой оппозиции и переход к форсированной индустриализации привели к принципиально новой практике размещения внутренних государственных займов, носивших целевое назначение. Экономика была подчинена политике, и рыночное размещение было заменено на добровольно-принудительную подписку трудящимися на заем с рассрочкой оплаты приобретаемых облигаций. Следует, однако, отметить, что среди трудящихся размещались выигрышные займы, по которым регулярно проводились подобные лотерее тиражи в объеме годовой процентной ставки. Выигравшая облигация изымалась из обращения с уплатой номинальной стоимости.

Эта практика продолжалась до 1957 года, затем возобновилась в 1966 году, поэтому нельзя сказать, что советские займы были полностью бесплатными для государства. Возможность выигрыша умело использовалась в рекламе при проведении подписки.

В дальнейшем уже в 40-е и 50-е годы это породило своеобразный вид нелегального предпринимательства, когда отдельные личности скупали по дешевке у нуждающихся большое количество облигаций выигрышных займов и получали в результате регулярных тиражей вполне приличный доход.

Еще в 1930-е годы нелегальный оборот облигаций стал заметным сектором теневой экономики. Скупщики активизировались с окончанием войны. Мелкие спекулянты «зарабатывали» 1–2 руб. на каждой сторублевой облигации, поставляя их «оптовикам». У одного из таких дельцов сотрудники ОБХСС Свердловской области в ходе реализации агентурного дела «Миллионер» изъяли ценных бумаг на сумму 1 млн 314 тыс. руб. и на 133 тыс. руб. вкладов на сберкнижках.

Многие «оптовики» были связаны с еще более крупными держателями. Арестованный в январе 1953 года в Ленинграде капитан 2-го ранга Григорьев (член КПСС) с 1945 года скупал у нуждающихся в деньгах сограждан облигации по 6–10 руб. за 100-рублевый номинал.

При обыске у него было обнаружено ценных бумаг на 618 250 руб. По его собственному признанию, ежемесячный доход от выигрышей достигал 10 тыс. руб.

Впервые практика добровольно-принудительной подписки была применена при размещении 10%-го выигрышного займа в 10 млн рублей, выпущенного в феврале 1927 года сроком на 8 лет. Это была только «пробная ласточка». Займы посыпались как из рога изобилия. В широком масштабе подписка была проведена при размещении Первого, Второго и Третьего займов индустриализации, выпущенных в 1927–1929 годах каждый сроком на 10 лет и на общую сумму 150 млн рублей. Доход выплачивался в процентно-выигрышной форме, 6% — фиксированный купонный доход и 6% — в форме выигрышей в лотерею по займам.

Количество подписчиков к 1929 году увеличилось до 10 млн человек. Начиная со Второго займа индустриализации все выпуски предназначались для размещения как среди городского, так и сельского населения. Практика выпуска займов специально для крестьян была прекращена.

Поскольку средства займов предназначались на долгосрочное капитальное строительство и реализацию огромных промышленных проектов, немедленно появилась идея реструктурировать прошлые займы путем принудительного обмена на новые облигации, увеличить сроки обращения, понизить купонный доход.

Со ссылками на «инициативу трудящихся» в 1930 году был выпущен 6%-й выигрышный заем «Пятилетка в четыре года» объемом в 1.2 млрд рублей сроком на 10 лет, на который были обменены облигации Первого и Второго займов индустриализации и займов на укрепление крестьянского хозяйства.

Одновременно через создание Комиссий содействия сберегательному делу и государственному кредиту вводился общественный контроль над продажей и залогом облигаций, направленный на прекращение практики массового «сброса» облигаций и получения ссуд под их залог в сберкассах. С 1931-го по 1935 год ежегодно было выпущено и реализовано по подписке среди трудящегося населения еще пять займов на индустриализацию для завершения четвертого года первой пятилетки и реализации второй пятилетки.

Номинальные объемы займов резко выросли и достигли 3–3.5 млрд рублей каждый. Успех обмена займов в 1930 году и растущие потребности дальнейшей индустриализации потребовали нового этапа в мобилизации средств населения. Произошли конверсия и консолидация ранее выпущенных государственных займов через выпуск в 1936 году 4%-го Государственного внутреннего займа 2-й пятилетки (выпуск 4-го года) объемом 4 млрд рублей и сроком обращения 20 лет. На этот выпуск обменивались облигации Третьего займа индустриализации, всех выпусков займа «Пятилетка в четыре года» и первых трех выпусков займа 2-й пятилетки, то есть практически всех выпущенных ранее внутренних займов. Сроки обмена облигаций устанавливаются с 1 сентября 1936 года по 1 марта 1937 года, затем до 1 сентября 1937 года обмен будет продолжен в сберегательных кассах, после чего не обмененные облигации потеряют свою силу и обмену не подлежат.

Через год обмен облигаций провели 41.8 млн человек на общую сумму 13.7 млрд рублей. Этой операцией государство экономило значительную сумму, так как на руках у 50 млн граждан СССР находилось около 860 млн облигаций (Пинаев С. М. Государственные внутренние займы ссср 1930-х годов // Актуальные вопросы общественных наук: социология, политология, философия, история: сб. ст. по матер. III междунар. науч.-практ. конф. — Новосибирск: СибАК, 2011).

С этого момента в СССР выпускались только единообразные займы сроком обращения 20 лет и с купонным доходом 4%.

В 1937–1941 годах были выпущены по подписке аналогичные займы: Государственный внутренний заем укрепления обороны Союза ССР (4 млрд рублей) и четыре ежегодных выпуска Государственного займа 3-й пятилетки общим объемом более 29 млрд рублей по номинальной стоимости. Сумма подписки только на 1941 год достигла 10.9 млрд рублей.

Советские внутренние займы, таким образом, стали практически «вечными». Трудящимся подписчикам, число которых уже достигло десятков миллионов, стало понятно, что они никогда не будут погашены и впереди будут только новые займы с надеждой на выигрыш в лотерею.

Военные займы в СССР

Великая Отечественная война потребовала огромных финансовых ресурсов, которые в обстановке патриотического подъема активно привлекались у населения и кооперативных организаций через размещение военных займов во все более растущих объемах. Они размещались в предельно короткие сроки — в течение нескольких дней и с большим превышением намеченной к выпуску номинальной суммы. В 1942–1945 годах было размещено четыре военных займа и привлечено более 90 млрд рублей, 70 млрд — у населения. Число подписчиков достигло 70 млн человек. Займы имели 20-летний срок обращения, среди населения размещались выигрышные 4%-е займы, среди организаций — процентные в 2% годовых (Финансово-кредитный словарь. Т. 1, М., 1994, стр. 234) .

Формально подписка носила добровольный характер, но фактически была принудительной. Начиная с 1942 года рабочие и служащие ежегодно подписывались на сумму, равную их месячному заработку, которую должны были выплатить в течение десяти месяцев. Это был обязательный минимум, ниже которого нельзя было опускаться, а стахановцы и высокооплачиваемые рабочие побуждались начальством подписываться на полтора или даже два оклада.

Офицеры Красной Армии подписывались на 170% от месячного оклада, а генералы — на 200%. Приветствовалось единовременное внесение всей суммы или большей ее части наличными деньгами. Удержания по подписке производились ежемесячно.

Конечно, многие вкладывались в военные займы и добровольно. В итоге удельный вес средств от займов в доходах государственного бюджета в годы войны составил около 10%.

Займы на восстановление страны, очередные конверсии и крах советского заемного проекта

Восстановление разрушенной войной страны снова потребовало масштабной мобилизации средств трудящихся. С 1946-го по 1950 год ежегодно были размещены пять займов номинальной стоимостью 20 млрд руб. каждый со сроком обращения 20 лет.

Конфискационная денежная реформа 1947 года неизбежно вызвала и новую конверсию госзаймов. В 1948 году для этих целей был выпущен 2%-й заем в 20 млрд рублей сроком обращения 20 лет, на который были обменены облигации госзаймов, выпущенные в 1936–1946 годах по подписке по курсу 3:1. До 1957 года займы для населения продолжали идти потоком. Было размещено еще девять 20-летних займов, доходы по которым выплачивались в форме выигрышей: три займа восстановления и развития народного хозяйства СССР и шесть займов развития народного хозяйства СССР. С 1953 года номинальный размер каждого из займов увеличивался до 30 млрд рублей.

В итоге сумма подписки на займы за годы интенсивной реализации проекта составила по пятилеткам:

1928–1932 — 1 млрд 401 млн руб.

1933–1937 — 4 млрд 042 млн руб.

1938–1941 — 8 млрд 486 млн руб.

1942–1945 — 22 млрд 427 млн руб.

1946–1950 — 23 млрд 969 млн руб.

В реальности с учетом перевыполнения планов подписок эти суммы были значительно выше. За годы довоенных пятилеток удалось собрать более 50 млрд руб., в годы войны — 76 млрд, в 1946–1950 годах — около 133 млрд руб.

К 1957 году неизбежно сложилась ситуация, когда расходы на лотерейные выплаты по выигрышным займам и на выпуск новых займов стали превышать доходы от подписки на займы. Задолженность перед держателями займов превысила 260 млрд руб. Экономика страны не могла выдержать даже бремени обслуживания выигрышных займов.

19 апреля 1957 года ЦК КПСС и Совет министров СССР приняли постановление «О государственных займах, размещаемых по подписке среди трудящихся Советского Союза», согласно которому выпуск новых займов прекращался, платежи по размещенным ранее займам были отсрочены на 20 лет и выигрышные тиражи отменялись. Выплаты должны были возобновиться в 1977 году и вестись ежегодными равными платежами на протяжении еще 20 лет (Финансово-кредитный словарь. Т. 1, М., 1994, стр. 293.).

На Внеочередном XXI съезде Коммунистической партии Советского Союза Никита Хрущев заявил по этому поводу: «Возьмем, к примеру, такой факт, как осуществленные по инициативе трудящихся мероприятия в отношении государственных займов. Миллионы советских людей добровольно высказались за отсрочку на 20–25 лет выплат по старым государственным займам. Этот факт раскрывает нам такие новые черты характера, такие моральные качества нашего народа, которые немыслимы в условиях эксплуататорского строя». Вспоминается сразу цитата Ленина: «Страшно далеки они от народа...».

Исключением явился последний заем развития народного хозяйства, запланированный в бюджете на 1957 год, но срок его обращения был сокращен до 5 лет. В 1958–1962 годах по нему проводились выигрышные тиражи, а оставшиеся вне тиражей облигации погашались с 1 ноября 1962 года по 1 ноября 1963 года через выкуп их сберкассами по нарицательной стоимости.

Так задолго до исчезновения СССР, оказавшись непосильным для социалистической плановой экономики, фактически закончился советский проект мобилизации доходов трудящихся на развитие страны. Политически неблагоприятная ситуация, сложившаяся вокруг внутренних займов, обладателями которых были десятки миллионов реально обманутых советских граждан, вынудила руководство СССР принимать меры к восстановлению хотя бы части утраченного доверия.

1 июля 1966 года в обращение был выпущен конверсионный свободно обращающийся выигрышный 20-летний заем, на который обменивались по нарицательной стоимости облигации Государственного 3%-го выигрышного займа 1947 года. 90% облигаций было успешно обменено, надежда на выплаты у советских граждан еще теплилась. По займу ежегодно проводилось 8 тиражей выигрышей в год, каждый в 512 566 руб. Выигравшая облигация изымалась из обращения и по ней выплачивалась номинальная стоимость.

XXIV Съезд КПСС даже принял решение о досрочном погашении с 1974 года всех внутренних займов СССР, выпущенных до 1957 года. Однако для этого в государственном бюджете выделялись символические суммы в 1.5 млрд рублей в год, что делало погашение долга, определенного в 1957 году в 25 млрд рублей, очень отдаленной перспективой.

В 1982 году был выпущен новый свободно обращающийся 20-летний внутренний выигрышный 3%-й заем объемом 20 млрд рублей, продавшийся населению через сберкассы за наличные деньги. Владелец выигравшей облигации номиналом 10 тыс. рублей получал право на внеочередное приобретение автомобиля «Волга», а 5 тыс. рублей — автомобиля «Жигули» или «Москвич». На заем 1982 году планировалось обменять в 1986 году не вышедшие в тираж облигации займа 1966 года (Финансово-кредитный словарь. Т. 1, М., 1994, стр. 293, 313–314, 318–319).

Это был последний внутренний заем в истории СССР, оставшийся непогашенным, как и все остальные займы, в результате краха и распада Советского Союза. Даже если бы Советский Союз продолжал существовать, надежд на погашение его внутренних займов не было.

Попытки Российской Федерации обеспечить погашение этого и других советских займов, несмотря на принятый в 1999 году Федеральный закон, из-за нехватки финансовых ресурсов так и остались на уровне политических деклараций. Круг замкнулся: советские займы для населения повторили судьбу займов Российской империи.