Из дневников Лаврентия Берии: «Докладывал Сталину, как наши воюют. Впервые увидел его слезы...»

Они долго были засекречены, и вот сейчас в издательстве «ЭКСМО» готовится к выпуску полное собрание дневников Берии, подготовленное к печати историком Сергеем КРЕМЛЕВЫМ.. Сегодня с разрешения издательства печатаем выдержки из дневников Берии, относящиеся к военному времени.

5 мая 1941 года

Говорил с Ждановым. Андрей говорит, что Коба сомневается, что война будет. Говорит, что риск для Гитлера очень большой. Я сказал Андрею, что, может, оно и так, но сведения с границы очень хреновые, так просто столько ­войск не перемещают. Потом они деревянные мосты укрепляют железом. Зачем? Для дизинфомации? Х...ня! Они крепко готовятся. Жданов говорит, что военные тоже считают, что немец побоится. А твои сводки, говорит, товарищ Сталин читает и головой качает. Х...во. Надо добиться разговора.

6 сентября 1941 года

Тяжелая война. Мыкыта (Хрущев) обос…ся по уши, теперь обещает, что умрут, а Киев не сдадут. Дурак. Ты Киев не сдай и живи. Так нагадил, так нагадил.

27 сентября 1941 года

Отдохнуть бы сейчас в горах. Все бы бросил и полетел, если бы можно. Нельзя. У меня сейчас самые работающие места  - язык, уши и задница. Лаврентий там, Лаврентий тут. Товарищ Берия, надо, товарищ Берия, немедля. Сколько будет это колесо как у белки? Белка побегает-побегает, устанет - отдохнет. А у меня без отдыха, крутится и крутится.

4 апреля 1942 года

Дошли руки арестовать Старостиных (знаменитые братья - футболисты московского «Спартака». - Прим. ред.). Мячик гоняли здорово, люди оказались дерьмо. Строили из себя интеллигентиков. Вроде им дали все, что могли дать. Сколько чемпионов в тылу у немцев воюет, как спортсмены под Москвой воевали, а эти мало что шкурники и спекулянты, так еще и предатели. Шлепнуть бы, но зачем. Коба сказал, уберите это дерьмо подальше от Москвы, а так пусть воняет. Интеллигенты без дерьма не могут.

9 апреля 1942 года

Застрелился Ковалев. Доложили, что в поезде. Помню его по Батуми. Да, нехорошо получилось. Не поверили человеку, а он вот как. Светлая ему память, а мне урок.

На всякий случай дал указание чаще информировать о положении у Тимошенко. Не хочется, чтобы Мыкыта опозорился еще раз. Лучше вовремя поправить, чем потом рвать волосы. Тем более что Мыкыте и рвать нечего.

 Комментарий историка Сергея Кремлева: Александр Ковалев - один из руководителей пограничной охраны. Последняя должность - начальник Главного управления Пограничных и Внутренних войск НКВД (с 21.01.1938). Когда Берия разделил эту службу на шесть главных управлений, нового назначения не получил и 13.05.1939 был уволен в запас. Во время войны его отказались взять в армию, и он покончил с собой.

18 августа 1942 года

Время не смешное, но посмеялись. Коба сказал, что мой совет по Черчиллю пригодился. Черчилль согласился, упился и поплыл. Коба рассказывал и смеялся. Вячеслав тоже смеялся, и Клим (Ворошилов) тоже похохатывал. Потом Коба сказал: «Хорошо, когда заранее знаешь слабости врага».

 Комментарий Сергея Кремлева: Когда в августе 1942 года Уинстон Черчилль был в Москве, Сталин докучал ему постоянными разговорами об открытии второго фронта. Черчилль бесился и уже собрался прервать переговоры и уезжать, как Сталин предложил: «А почему бы нам не выпить?» Насчет этого дела Черчилль всегда был не дурак и согласился. Так знание «слабости врага» помогло Сталину спасти ситуацию.

 23 сентября 1942 года

Сегодня впервые в жизни увидел на глазах у Кобы слезы. Докладывал по Сталинграду, как воюют люди. Я, когда до точки дойду, отматерю, сразу легче. А он марку держит, а сердце куда деть? Не выдержал.

 9 сентября 1942 года

Работаем с Георгием (Маленковым) как проклятые. И хорошо получается. Я ему говорю, после войны тоже будем парой ходить. Как нитка и иголка. Смеется, говорит, из меня и нитка никуда, и на иголку не похож. И ты, Лаврентий, тоже. Да, где моя талия. Был тонкий, стройный. Не от хорошей жизни толстеем. Как у этих англичан и американцев получается?

Все сухие, тощие. А подумать, дай этим сэрам и мистерам мою загрузку, они или ноги через месяц протянут, или в отставку попросятся. У них это можно. А ты, Лаврентий, тяни и тяни...

2 октября 1942 года

Видел Ваську (сына Сталина). Был у отца с командованием авиации. Окреп. Спрашиваю: как воюется? Говорит: «Воюем над Сталинградом. Значит, по-гвардейски. Мне иначе нельзя». Я говорю: тебе же летать нельзя, ты что летаешь? А если собьют? Что, Якова мало? Он испугался, говорит, меня по дружбе ребята в бой берут, а в книжку я сказал не записывать. Не выдавайте отцу, Лаврентий Павлович. И так посмотрел, что я не хотел, а пообещал, что не выдам. Парень горячий, надо его без шума вернуть в Москву.

 5 апреля 1943 года

Сегодня товарищ Сталин взорвался в присутствии Вячеслава (Молотова), Анастаса (Микояна) и Георгия (Маленкова), назвал змеей в очках. Не он первый. Обидно. Хорошо хоть на грузинском выругал. Только Анастас и понял. Понял-то понял, а не возразил. А Анастас знает меня еще с Баку, мог бы и вступиться. С двадцати лет работаешь как ишак, а тут кто-то сводит свои обиды. Возможно, Вячеслав. Не может простить, что товарищ Сталин забрал у него в 1942 году танки и передал мне. Сами же танкисты и попросили. Георгий помалкивал. Я его тоже не раз выручал. И кого я только не выручал. Без спасибо.

Три года я в этой чертовой карусели. Наркомат, Ставка, Коба, телефоны, сон, Коба, Наркомат, Коба, телефоны. Каждый выбирает свое. А я даже не выбирал. Само получается.

 19 апреля 1943 года

Дело к лету. Хорошо бы съездить на море или хотя бы на рыбалку. Коба накричал, а потом вспомнил, как мы ели форель, как я дрова рубил. Как это было давно, и мы другие были. Посмотрел на себя - брюхо. Тогда был стройный, девушки любили. Не от хорошей жизни полнею. Надо хотя бы плавать чаще. Не получается, времени нет. Похоже, этот год будет переломным.

Надо спать. Уже третий час ночи, 20 апреля. Как раз родился Гитлер. Вячеслав как-то рассказывал, что он мяса не ест и пьет минеральные воды. Ну, пусть пьет. За наше здоровье.

 5 мая 1943 года

Весна. Прогулялся по лесу. Тепло, солнце. Я его уже и не помню, когда видел. На Кавказе, наверное. Люблю природу, рыбалку, но когда это сейчас можно себе позволить? Вспомнил наши пикники с Кобой в середине тридцатых. Он с обвислыми усами, я, молодой, худой, в гимнастерочке с распахнутым воротом, рублю хворост для костра. И свежая форель. Хорошо тогда было. Много смеялись, много строили. Закончим войну, такое построим, что и в Америке позавидуют. Как люди работают. Тяжело, а шахты в Донбассе уже кое-где дают уголь. А там еще фронт рядом.

 1 января 1945 года

Начался Новый год. Удивительно, все военные годы я встречал его дома, даже 1942 г. Товарищ Сталин понимает, что нельзя тянуть лямку бесконечно. Нужен отдых и нам. А когда хочется побыть дома больше всего? В Новый год. Этот год должен закончить  войну. Но как? И когда? Для меня война не кончается и уже никогда не закончится.

 2 мая 1945 года

Война почти закончена. Теперь снова придется заниматься с остаточными явлениями. В Германии и Польше много работы, и беспокоит Западная Украина.

 9 мая 1945 года

Жуков доложил, что капитуляция подписана. Весь вечер был у Кобы. Был задумчив, но видно, что доволен. Все смотрел на Клима (Ворошилова), когда уходили из кабинета, даже обнял его. На Ближнюю не пригласил. Сказал, хочет побыть один. У Кобы были втроем, Клим, Георгий и я. Сидели долго, разговор был о разном, то о деле, то Коба и Клим вспоминали Гражданскую.

 10 мая 1945 года

Снова вечер у Кобы. Снова мы трое, Клим, я и Георгий. Вячеслав далеко, в Америке. И снова Коба был не похож на себя. Был еще мягче и даже слезу смахнул. Я тоже сам себя не узнаю. Все-таки свалили такой груз, что и не верится. Какой груз свалили!