Русский в опасности: Наш язык будет спасать специальная комиссия

Помните? "Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, – ты один мне надежда и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык!" Точно помните? Я очень рад. За последние тридцать лет, как раз с момента, когда мне выдали аттестат зрелости, я почти не встречал людей, которые без двух-трёх подсказок могли бы воспроизвести эту цитату хотя бы с ошибками. Кстати, одну я нарочно вставил, если вы её сразу увидели, можете поставить себе воображаемую, но заслуженную пятёрку в воображаемый дневник. Нашли? С помощью поиска в Сети? Всё равно молодцы. Да, а ещё меньше я встречал людей, которые помнили бы, что первым великую формулу ВМПС написал пером по бумаге Иван Сергеевич Тургенев. Кстати, словосочетание "ВМПС имени Тургенева" кто придумал? А?! О! Рука с задней парты! Конечно, Василий Аксёнов!

Ладно, хватит уже мне ёрничать. Кроме шуток, русский язык находится в опасности и, кроме шуток же, государственной политики по защите русского языка на сегодня в России нет. Попытки создать таковую были, но как-то рассеялись в пространстве и времени. Кажется, последняя была связана c именем супруги президента (а после того – председателя правительства) Дмитрия Медведева Светланы, которая, возглавляя Фонд социально-культурных инициатив, видела свою задачу в том числе в популяризации русского языка в Европе (она даже открывала кафедру русского в одном из итальянских университетов) и обсуждала с российской профессурой перспективы языковой реформы.

Кстати, источники, близкие к правительству, говорят сегодня, что новая комиссия обратится к опыту госпожи Медведевой и не исключено, что она станет одним из виднейших членов комиссии.

Светлана Медведева возглавляла Фонд социально-культурных инициатив и занималась популяризацией русского языка в Европе. Фото: mehriban-aliyeva.az/Globallookpress   

Так это или не так, вновь покажет время, но факт, что русский язык на территории России нуждается в государственном внимании и, самое главное, в едином понимании, закреплённом нормативными актами: как правильно? Нет государственной политики по отношению к важнейшим вопросам, с которыми сталкивается русский язык в своём развитии.

Чуждые слова и выражения: Вид на жительство или депортация?

В числе этих вопросов в первую очередь вспоминают о необходимости определиться в отношении к многочисленным языковым заимствованиям, которые то ли обогащают, то ли засоряют русскую речь.

В наше время источником заимствований служит, конечно, в первую очередь английский. Совершенно непонятно, нужен ли нам "коливинг", ведь это попросту общежитие. Чуть сложнее с "коворкингом" – по-русски описать явление можно, но в термине до последнего времени не было нужды. К компьютеру вместо ЭВМ и всяким смартфонам мы уже привыкли. За два века до того привыкли к супу, пляжу и салату – всё это изначально не русские, а французские слова, причём для того, что в русском языке и без них как-то называлось.

Но если с терминами, так или иначе, возможно консенсусное решение, как быть с огромным количеством жаргонизмов, которые ползут из социальных сетей? Я давеча видел в Сети табличку современных слов, которые якобы должен знать, если хочу общаться с нынешними подростками. Зачем мне в русском языке "рофл" вместо "шутки" и "лол" вместо "мне смешно"? Почему я должен слышать "ливнуть" вместо обыкновенного "уйти"?

Понятно, что английский – это сейчас лингва франка, язык международного общения (вот тоже проблема: сколько русских людей способны с первого раза оценить этот странный каламбур и его основания: английский нынче французский?), но следует ли из этого, что нужно повторять за янки всё, что им приходит на ум и на язык в ущерб здравому смыслу? И если нет, как сделать так, чтобы заимствования были только обоснованными?

К тому же заимствования бывают не только такими неудобопроизносимыми. Заимствуются не только отдельные слова, но сам строй чужеземной речи. Вы заметили, как часто русские герои русских фильмов стали спрашивать друг друга – "ты в порядке?" вместо "что с тобой?", или "здоров ли ты?", или "как ты себя чувствуешь?", или даже "ты живой?!" Это ведь калька с английского Are you all right?, по-русски ещё тридцать лет назад так не говорили, только переводчики западных кинолент. Да и не только в английском дело. Вот в моду вошло обращение "уважаемый!" Казалось бы, что плохого? Ничего плохого, если не считать того, что этот "уважаемый" – это турецкое "эфенди", из Турции он к нам и приехал в клетчатой сумке торговца-челнока. Что с ним теперь делать? Дать ему в языке вид на жительство?

Объявить нелегалом? Если последнее, как это сделать технически?

Проще или сложнее?

Принципиальнейший из вопросов состоит в том, следует ли упрощать правила языка в угоду тем, для кого изучить эти правила сложно. XX век начался для России с войны, революции – и языковой реформы, которую большевики провели под лозунгом борьбы за всеобщую грамотность. Гимназистам трудно было выучить, где употребляются на письме "ять" и "ер", а взрослым людям, впервые постигающим грамоту, было труднее вдвойне. "Ять" отменили, от "ера" остался "ъ". Сегодня разговор о реформе языка снова актуален и снова ведётся по тем же лекалам: людям трудно понять, где "-тся", а где "-ться", почти невозможно (так и говорят, я сам слышал!), где "не", а где "ни", и давайте уже упростим людям жизнь: либо разрешим писать, как бог на душу положит.

Следует ли, что нужно повторять за янки всё, что им приходит на ум и на язык в ущерб здравому смыслу? Фото: Сергей Киселев/АГН "Москва"  

Составители словарей и кодификаторы языковых норм довольно давно идут именно по этому пути. Кофе долго был головной болью троечников, потому что оставался мужского рода. Послабление вышло – оно. Как окно. Как кашне, которое теперь всё равно так никто не называет. Хорошо ли это? Фиксирует ли словарь изменение языковой нормы или разрешает малограмотному норму игнорировать?

То ли Победоносцев, то ли ещё до него граф Уваров, то ли кто-то из их круга в XIX веке говорил, что "фита" и "ять" нужны в русском языке, чтобы отличать грамотных от неграмотных". Снобизм? Может быть, но факт ведь, что, потеряв "ять", русский язык потерял не только правила правописания, но и часть звучания живой речи. Вот в воспоминаниях Василия Шульгина об общении с императором Николаем II читаем, что "крѣпла" звучала у него почти как "крепла". Читатель Шульгина в 30-х ещё понимал, какая разница в звучании имеется в виду. А нам что делать? Потеряна не буква. Потерян, получается, целый пласт языка. Всё для того, чтобы крестьянским детям было легче учиться.

Сделанного не воротишь, дореволюционную грамматику не восстановишь, но хотя бы остановиться в упрощениях можно? Чем сложнее язык, тем он более живой. Сделайте единые правила для глаголов, оканчивающихся на "-тся" и "-ться" – как скоро человек потеряет понимание, что вообще бывают неопределённые формы глагола?

А мы всё продолжаем упрощать и сам язык и, о ужас, процесс обучения родному языку. В советской школе изложения заканчивали писать в пятом, кажется, классе. Потом писали сочинения. В 90-е проклятые годы изложения писали уже на выпускных экзаменах. Потому что сочинения – это слишком сложно, никто всё равно не умеет.

ЕГЭ по русскому языку в школе. Фото: Сергей Киселев/АГН "Москва"  

Потом при введении ЕГЭ перестали писать "от себя" вовсе, потом спохватились... Без особого успеха. А ведь не умеющий сложить слова в предложения, а предложения в осмысленный связный текст на родном языке не абстрактно не вполне грамотен, а совершенно конкретно недостаточно развит и социализирован. Не умеющий записать свои мысли – не умеет мыслить. С ним можно сделать что угодно, подвергнуть любому влиянию, как угодно завербовать. Он беспомощен, не способен осмыслить пропаганду.

Вон подростки на майданах по всему миру – они ливают из школ, лол, чтобы разрушать свои страны и государства, потому что не умеют понять, что происходит. В Штатах доупрощались, треть выпускников не умеет понять и пересказать прочитанный текст. Это называется "функциональная неграмотность". В дореволюционной гимназии такого не стоило опасаться, для выпускника советского восьмого класса это было немыслимо. А для выпускника современной русской школы? Уже вариант нормы?

Знаете, как говорил (на английском языке) один знаменитый негр, у меня есть мечта. Я мечтаю, чтобы ни один русский человек любого происхождения не мог бы претендовать на должность на государственной службе, не сдав на отлично максимально сложный экзамен по родному русскому языку. Причём не только на практическое знание грамматики, но и на умение изложить своими словами прочитанный сложный художественный текст, сложить стихотворение четырехстопным ямбом, написать сочинение на вольную тему, которое не стыдно было бы предложить для оценки тому же Тургеневу. Или Аксёнову. Получим таких чиновников, депутатов, офицеров – получим в управлении страны патриотов. Нет, будем упрощать, забудем, что "жи – ши" пишется через "и" –  забудем и то, что Родина – это то, за что почётно и не жалко драться и умирать.