ГЛОБАЛЬНЫЙ МИР И ЭНТРОПИЯ

Понятие социальной энтропии возникло едва ли не одновременно с появлением самого термина «энтропия», который, как известно, ввел в термодинамику немецкий физик Клаузиус в 1865 году для определения меры необратимого рассеивания энергии в замкнутых системах. Ключевые слова здесь – «замкнутые системы». Следует напомнить, что именно доказательством того, что Вселенная не является системой замкнутой, удалось опровергнуть вытекающую из второго закона термодинамики пугающую теорию о так называемой «тепловой смерти» нашего мира, которая должна была наступить вследствие равномерного распределения энергии во всей Вселенной. Равным по всем параметрам частичкам обмениваться нечем, и значит, наступает абсолютное равновесие, смерть. Это в качестве преамбулы. Введение самого термина «социальная энтропия» приписывают американским философам-историкам братьям Бруксу Адамсу и Генри Адамсу, но в русскоязычной научной литературе чаще упоминается имя Н.А.Бердяева, который определил социальную энтропию как рассеяние творческой энергии культуры, происходящей вследствие капитуляции творческой личности перед жизнью, ее неспособности противостоять великим соблазнам живой жизни. То есть творческая личность (в собирательном смысле), отказываясь от дарованной ей природой миссии развития жизни в обмен на наслаждение этой жизнью, обрекает саму жизнь на загнивание, застой и смерть. Несколько более приземленная, но и более доступная для понимания концепция, предложенная в свое время Г.А. Сатаровым, связывает рост социальной энтропии с ростом коррупции во всех эшелонах действующей власти. Логически из этой теории следует, что если брать любое государство (любое!) в изоляции от остального мира, то рано или поздно в нем должна по закону социальной энтропии наступить некая аналогия «тепловой смерти». По сей день этого, однако, не происходило. Конечно, государства возникали и разрушались, но это всегда было результатом множества факторов, а не только следствием роста энтропии внутри данного государства, и, главное, не было и не могло быть случаев, которые по аналогии с термодинамическими системами можно было бы назвать «тепловой смертью», то есть абсолютного выравнивания энергетических составляющих социума (личностей). И решающим фактором здесь была опять же открытость системы в целом, окружение данного субъекта иными государствами. Эта открытость позволяла посредством внешнего вмешательства не допускать полного разложения государства, точнее, общества. Войны в этом смысле играли отнюдь не отрицательную роль – не случайно Г. Гегель пришел к заключению, что «высокое значение войны состоит в том, что, благодаря ей, сохраняется нравственное здоровье народов», ибо в мирное время «люди погрязают в болоте повседневности», а во время войны осознают «суетность временных благ и вещей». Наверное, всем тем народам, которые сетуют на горькую судьбу и обвиняют «жестоких завоевателей» во всех своих исторических бедах, стоит усвоить простую истину, что в мировой истории, как и в дремучем лесу, жертвой хищника, как правило, становится больное животное. Но это так, к слову. Зададимся, однако, вопросом: если в течение всей обозримой истории (и вперед, и назад) во Вселенной, включая все ее компоненты, непрерывно идут лишь процессы, увеличивающие энтропию, и вектор развития направлен в целом от порядка к беспорядку, то как же был установлен этот первоначальный неколебимый порядок, который все подтачивает и подтачивает неутомимая энтропия, но никак не может его одолеть? Относительно Вселенной в целом, очевидно, таким событием следует признать так называемый «большой взрыв», который и определил сразу и навечно все разнообразие существующего мира; что же касается человеческого сообщества, то, не вдаваясь в подробности сложных вопросов «происхождения семьи, частной собственности и государства», отметим лишь важнейшее значение для поддержания общей стабильности такого явления, как отрицательная энтропия, или негэнтропия. Австрийский физик Эрвин Шрёдингер, который и ввел понятие «отрицательная энтропия», изначально привязал его именно к живым организмам, установив, что живая система для самосохранения экспортирует энтропию, которая у нее естественным образом непрерывно растет, и импортирует отрицательную энтропию (негэнтропию). Если говорить приземленно, но понятно, речь идет о поддержании собственной жизни за счет поедания других живых организмов. Поскольку человеческое сообщество любого уровня также является живым организмом, то на него также однозначно распространяются всеобщие законы энтропии – данная институция (на выбор) в состоянии поддерживать свою жизнеспособность только и только за счет «усвоения» других живых систем. Что мы и наблюдаем в ежедневном режиме – конфликты и, соответственно, поглощение одних «организованных систем» другими происходит непрерывно и повсеместно.

Гегель, который умер задолго до того, как Клаузиус выдвинул свою приводящую ученых в ужас теорию, практически абсолютно точно указал на энтропийные последствия «заболачивания» общества в отсутствие внешних конфликтов, а еще за два с половиной тысячелетия до него аналогичные мысли высказывал великий Платон. События последних лет, в частности, массовое переселение южных народов в Европу, резкая активизация темнокожего населения в США, а также массированная пропаганда ЛГБТ-сообщества и вообще нескрываемая агрессивная политика глобалистов по всем континентам подсказывают, что в мире фатально усиливаются энтропийные процессы, ведущие, в конечном итоге, к той самой «тепловой смерти» социума нашей планеты. Конечно, это случится не завтра, но тенденция очевидна, так же, как и итог. Ведь вся эта борьба за равные права, обоснованна она, или нет, должна завершиться уничтожением какого-либо разнообразия, инициативы. Великие мыслители прошлого, не имеющие представления о энтропийных процессах, тем не менее, чувствовали (гении же!) фатальную опасность, грозящую нам в случае уничтожения разнообразной картины мира и выступали за сохранение неравенства, пускай и в ущерб идеям гуманизма. О Гегеле уже было сказано, приведем еще мнение Фридриха Ницше: «Война для государства такая же необходимость, как раб для общества». Как и во многих других случаях, сегодня приходится признать справедливость определений великого философа, как бы кощунственно это ни звучало для ушей так называемого «либерала». О войнах уже было сказано, а вот вопрос рабов требует некоторого уточнения. Конечно, говоря о рабах, Ницше не имел в виду абсолютно бесправных илотов Древней Греции, или еще существующих в его время, да и по сей день в некоторых районах нашего расчудесного мира натуральных рабов. Яркие образы Ницше требуют гораздо более тонкого толкования. Развитие цивилизации, технологический прогресс постепенно стирают различия в образе жизни различных страт общества, выравнивают их быт; в целом происходит растворение, диссолюция высших слоев в массе плебса, и это также есть зримое проявление всеобщего закона энтропии. Вместе с тем, пока еще остаются тяжелые и малопрестижные работы, которые согласны выполнять лишь определенные категории людей (как правило, иммигранты) – вот их и можно назвать фактически рабами сегодняшнего мира. Рабы – это класс людей, вынужденных (в разные времена методы принуждения были разные) выполнять самую тяжелую и непрестижную работу. Это остается реальностью существующего мира, в котором энтропия пока не победила жизнь. Когда туалеты будут чистить роботы, а людям останется только совокупляться (с кем попало) и гадить в эти туалеты, рабства не будет. Также не будет самой жизни. Реально проблема заключается в том, что мир наш быстрыми темпами стягивается в одну точку, становится системой замкнутой, в которой энтропийные процессы неизбежно одолеют жизнь, то есть движение. Та же диссолюция (или выравнивание – как хотите) происходит не только в отношениях между различными стратами общества, но и в отношениях между странами и народами – материала для колонизации, а значит, и экспорта собственной энтропии давно уже нет. Если в прежние времена глобальный мир можно было рассматривать в определенном смысле открытой системой, в которой государства и народы решали свои энтропийные проблемы посредством войн и рабства, то сегодня эти возможности стремительно обнуляются. Соответственно, взрывоопасные точки напряжения, неизбежные в отношениях между живыми людьми, все больше перемещаются вовнутрь «суверенных» обществ, и единственный способ их нейтрализации – это дальнейшая диссолюция различных страт в самом обществе. Параллельно с диссолюцией обществ друг в друге. Выравнивание по всем азимутам. Возможно, мы еще довольно далеки от «идиллической» картины всеобщего мира и благоденствия (который и будет на самом деле Апокалипсисом), но тенденции очевидны и необратимы (черная энтропия!). Конечный результат (если это можно назвать результатом) действия социальной энтропии в глобальном масштабе – неразличимые по расовым, материальным, половым и прочим признакам «люди», у которых не будет даже малейших поводов для соперничества. Своеобразная тепловая смерть планетарного социума. Ясно, что такой мир обречен. А источника негэнтропии ждать неоткуда. Разве что инопланетяне подсобят. Или мы сами прорвемся в космос, разомкнем систему. Последний шанс. ГРИГОР АПОЯН P.S. Цитата из Бердяева: «Мир погибнет от неотвратимого и непреодолимого стремления к физическому равенству. И не есть ли стремление к равенству в мире социальном та же энтропия, та же гибель социального космоса и культуры в равномерном распределении тепловой энергии, необратимой в энергию, творящую культуру» Предсмертные мысли Фауста