В чиновники в России специально тянут не самый лучший человеческий материал

История с назначением Михаила Дегтярева показала, что в чиновники в России специально тянут не самый лучший человеческий материал. Откуда такая пропасть между элитой и обществом — рассказала МК доцент кафедры психологии РГУ им. Косыгина, член независимой исследовательской группы Белановского Анастасия Никольская.

Эксперт считает, что миры управленческой элиты и обычных людей находятся на разных ступенях морального развития. Согласно теории психолога Лоренца Кольберга, есть шесть ступеней или стадий морального развития, первая из которых подразумевает, что все решает сила, а на шестой существует некий высший нравственный принцип.

По ее словам, общество находится на четвертой стадии, которая базируется на поддержании законного порядка, а управленческая элита — на третьей, где мораль определяется социальными нормами близкого окружения.

 При этом эксперт отметила, что в государственной системе нет запроса на профессионализм, нужна только лояльность.

Насколько верны такие предположения — мы поинтересовались у наших экспертов.

— Никакой научной ценности эта теория развития нравственности не представляет, — убежден философ, социолог, доцент кафедры философии, социологии и культурологии Уральского педагогического университета Андрей Коряковцев.

—  Сами посудите. Первая стадия — «все решает сила». Шестая стадия (высшая) предполагает, что существует некий высший нравственный принцип. Но если «высший принцип» и есть «все решает сила»? Кто сказал, что это «низший принцип»? Далее. «Высший» — то есть, внеличностный, сверхчеловеческий. Какой? С точки зрения лояльного пацака высший принцип — это всегда принцип господствующих чатлан. К науке это не имеет никакого отношения и мне стыдно за доцента кафедры психологии, которая использует в своих исследованиях это шарлатанство.

«СП»: — У нас действительно поменялись ценности? Государственная система в этом смысле отстает?

— У общества нет единой морали. У буржуазии — своя мораль, у религиозной публики — своя, у светской интеллигенции — своя. Уважаемый доцент-психолог говорит, что наше общество — на четвертой стадии, которую она определяет отношением к правовым законам. Но это же «в огороде — бузина…»! Правовая сфера и сфера морали — это РАЗНЫЕ сферы, их нельзя смешивать! Нарушение правовых законов НИЧЕГО не говорит о моральном облике человека. Эта тема сотню раз описывалась в классической литературе, вспомним «Отверженных» Гюго или «Воскресение» Толстого. В России давно поменялась господствующая идеология и провозглашаемые ею ценности. Но относительно чего они поменялись? Относительно довоенного и военного времени изменения очевидны. Не так все просто относительно послевоенной эпохи. Эта идеология и эти ценности (либеральные и консервативные) долго зрели в недрах гражданского общества СССР. В этом смысле у нас не изменилось ничего.

«СП»: — По-вашему, чиновникам безразлично, что происходит в стране? Они заняты только проблемами собственного выживания?

— Есть чиновники, выполняющие технические функции. То, как они относятся к тому, что происходит в стране — это их личное дело. А есть еще высшая политическая бюрократия. Она обладает специфическим интересом, отличным от интереса как технической бюрократии, так и буржуазии. Он состоит не только в отличии между прибавочной стоимостью и бюрократической рентой, но и в отличии между источниками того и другого. Если у буржуазии — это частное предприятие, то у высшей политической бюрократии — страна в целом. Если буржуазия лишается конкретного объекта собственности, она может сохранить капитал, переведя его в оффшор или вложив в другой объект, в силу чего она останется буржуазией. Если высшая государственная бюрократия лишается страны или управляемого общества (в данном случае это одно и тоже) — она лишается предпосылок собственного существования и просто перестает быть субъектом собственности и политическим субъектом. Янукович, проигравший выборы, оставался в «системе» как потенциальный политический игрок. Но Янукович, проигравший Майдану, стал в политическом смысле никем. Рискованно предполагать, что правящая в России группировка (условный «Путин») настолько глупа, чтобы этого не понимать. То есть, ее выживание зависит от выживания страны. Другой дело, что она не является единственным игроком на экономической и политической сцене России и вынуждена считаться с другими могущественными игроками, например, с ресурсным лобби.

«СП»: — Согласны ли вы с тем, что быть одновременно и лояльным, и профессиональным невозможно? Для российских чиновников главное — лояльность? Профессионалов там нет в принципе?

— Это вопрос об отрицательном отборе во власти. Да почитайте Салтыкова-Щедрина или Теодора Драйзера: он, этот отрицательный отбор во власти происходил всегда и в разных обществах. И раньше он компенсировался тем, что оппозиция выдвигала действительно лучших. Уникальность современной России в том, что отрицательный отбор происходит и в самой оппозиции.

«СП»: — Как, по-вашему, можно ликвидировать пропасть между чиновниками и населением? И возможно ли это? В советское время население активно вовлекали в управление, в депутаты выбирали рабочих, которые выполняли депутатские функции без отрыва от производства.

Возможно ли такое сейчас?

— Есть естественный ограничитель участия масс в политике: это разделение труда. Сейчас оно связано с индустриальной и цифровой технологией и этот ограничитель преодолевается по мере выключения трудящихся из сферы трудового процесса, по мере увеличения у них свободного времени. Другой фактор участия масс в политике — это степень развития их общественных потребностей. Когда говорят о «вовлечении масс в управление страной», то ясно, что речь идет о манипуляции. Что толку, если ткачиха станет депутатом, если все решения будут принимать за ее спиной в политбюро? Массы должны участвовать в политике самостоятельно, они должны САМИ вовлекаться в политику — только подобное вовлечение связано с социализмом и коммунизмом в истинном значении этих слов. Сейчас это очень редкое явление. Будем надеяться, что трудящиеся смогут учиться на своих ошибках и не вестись на пропаганду.

— Мир власти, нарисованный интеллигентом, слишком абстрактен, конечно, — считает директор Института свободы Федор Бирюков.

— Нам для обсуждения предложена умозрительная научная модель, академический шаблон на основе известных теорий и доктрин. В реальности же картина мира вообще и картина мира власти в частности во многом отличаются от университетских проекций. Мир власти сложнее и проще одновременно. Как и общество в целом.

Например, каждый из нас в зависимости от конкретных сиюминутных обстоятельств может проявлять те или иные признаки стадий Кольберга, и все эти шесть стадий — вовсе не этапы развития, а формы реакции и влияния на актуальную ситуацию. Современные общества, как и развитые общества прошлого, слишком сложные социальные организмы, чтобы помещаться в какую-то одну строго прописанную программу поведения.

Господствовавший в России на протяжении почти всего XX века марксистский взгляд также совершенно не отражал реальное положение дел в стране и мире. И реальность в конце концов взяла свое, сильно исказив при этом идеалистические представления как сторонников, так и противников левых взглядов. А многие бывшие преподаватели научного коммунизма ловко переоделись в убежденных теоретиков либерального капитализма. Мы с вами прекрасно знаем, чего стоят абстрактные теории, когда они сталкиваются с практическими вызовами. Так что давайте перейдём сразу к практическим вопросам.

По мнению либеральных социологов и психологов, чьи взгляды отражены в обсуждаемом нами интервью, российская государственная система отстает, потому что предлагает обществу «ценности начала XX века»: единение вокруг флага, патриотизм, пособия, повышение зарплат. А тем временем, по их мнению, актуальные ценности «стали меняться от здоровья и благополучия в сторону уважения, свободы выбора, мирной жизни». То есть современному человеку что — плевать на здоровье, уровень своего дохода, ситуацию в стране, он хочет быть «уважаемым» бедняком-отшельником вне общества и государства? По-моему, это полная чушь. Социальные, политические, геополитические и гуманитарные проблемы взаимосвязаны, а подлинная свобода гражданина предполагает его широкие социально-политические возможности, которые должно гарантировать государство. Государство же не может быть сильным, успешным и суверенным, если в нем живут больные, бедные и асоциальные люди.

Также не надо думать, что Россия — какая-то отсталая страна, где действуют архаичные общественные правила, а весь остальной мир живет по прекрасным законам будущего. Напротив, Россия, как это было в случае большевистской революции 1917 года, во многих аспектах опережает западное общество. И сегодня социал-патриотический курс Кремля также служит другим странам в качестве альтернативы диктатуре глобализма, толерантного к агрессивным меньшинствам и по-фашистски нетерпимого к традициям большинства.

Главной проблемой российского государства я считаю несоответствие системы власти ее же собственным требованиям. Властное сообщество, состоящее из чиновников, олигархов и силовиков, видит себя как привилегированную касту или корпорацию, как безусловную и никому не подконтрольную элиту. Особенно это хорошо видно на региональном и местном уровнях, да и на федеральном примеров хватает. Эти люди зачастую просто правят, исходя из собственных кастово-корпоративных интересов. Разделяет и властвует. А власть должна служить народу и стране. Миссия государства — обеспечивать свободу, безопасность, процветание и развитие нации, а не наоборот. Государству необходима динамичная кадровая политика, которая бы постоянно подписывало все уровни власти свежими людьми, прорывными идеями, как раз то, что у нас модно называть «социальными лифтами» и чего нет и в помине. Государству всегда необходима свежая кровь — не пролитая в войнах, а циркулирующая в венах, питающая мозги власти.

Пропасть, существующая сегодня между государством, чиновничеством и народом — явление ненормальное и нездоровое. Чиновники — это такие же граждане, как и остальные. Избыточные и демонстративно наглые привилегии правящей бюрократии — это извращение самой идеи государства, которое является не только одним лишь организованным насилием, но и должно быть также организованным служением национальным интересам.

Элитарный нарциссизм нынешней власти уже подготовил почву для грядущего конфликта поколений и социальных групп в российской политике. Столкновение правящих элит и амбициозных контрэлит практически неизбежно. Раз прежние консервативные методы государственного творчества и формирования социальной реальности больше не работают, обществу полезно будет прибегнуть к более динамичным и прогрессивным мерам решения политических, экономических и социальных вопросов.