Власть вести себя по-человечески не намерена

Про Хабаровск, по итогам просмотров видео, чтения социальных медиа, и нескольких бесед.

1. Протест не затухает. Судя по видео с коптеров, в акциях 18 и 25 июля приняли участие примерно одинаковое число людей.

2. От имени протестующих никто не выступает — видимо, никто не хочет подставляться. Тем не менее, требование открытого судебного процесса над Фургалом, в Хабаровске и с участием суда присяжных остается неизменным на протяжении последних трех митингов. Эта повестка разделяется большинством протестующих и является плодом как бы коллективного разума — обсуждений в вотсап-группах и телеграм-каналах.

3. Люди очень недовольны потерей политической субъектности. По словам моего собеседника, «людей раздражает то, что их не слышат и не воспринимают субъектом для диалога». Как же так — выбрали Фургала они, а снимает его Путин. Некоторые отмечают ответственность, которую хабаровчане сейчас несут перед другими регионами — «на нас сейчас смотрит вся страна». Многие говорят о федерализации, большей самостоятельности для регионов. Стало заметно больше антипутинских лозунгов, не только на акциях в будние дни (в которых участвует меньшее число людей, и, потому, настрой более радикален), но и на последнем большом субботнем митинге. Изначально люди надеялись на благополучное решение вопроса и старались ограничивать свою критику; сейчас надежд стало меньше, хотя антипутинские лозунги не являются центральными. Большое раздражение вызывают некоторые местные вещи — например, фигура мэра Хабаровска Кравчука. Сепаратистских требований нет.

4. Протестующих меньше, чем принято считать. Нет ни 80, ни 50, ни 30 тысяч участников. На видео, снятом с коптера, видна колонна, растянувшаяся по улице Ленина на 500-600 метров, и шириной примерно 10 метров. Для сравнения, на проспекте Сахарова (где в декабре 2011 года действительно могли собраться 100 тысяч человек) ширина проезжей части с тротуарами более 40 метров, и люди не шли, а стояли более плотной толпой. Все равно масштаб хабаровских акций очень большой.

5. Власть договариваться и вести себя по-человечески не намерена (как из принципиальных соображений, так и потому, что не умеет это делать). Началось давление — перед акцией 25 июля побили (не сильно) двух активистов; появились сообщения о звонках от участковых с предложением «побеседовать»; тем не менее, пока уровень давления небольшой. Одновременно устраивается балаган. Встреча присланного из Москвы врио губернатора Дегтярева с протестующими оказалась постановкой: «Заканчивается 16 день митинга, примерно в 22:30 вечера почти все участники расходятся, сцена свободна… к оставшейся горстке людей, большинство из которых — никому не знакомые чужие лица, выходит ставленник Дегтярев… Окружающие… пытаются задавать Дегтяреву вопросы о Фургале, но эти вопросы перекрикиваются, заливаются фоном поставленных для этого людей». На митингах стали появляться провокаторы.

6. Уровень самоорганизации и гражданского самосознания очень высокий. На акциях царит дружелюбная атмосфера, люди ходят как на праздник, с детьми, и убирают за собой мусор, что вызывает удивление коммунальных служб. Полиция проявляет доброжелательность, если не единение с собравшимися. Социальные сети позволяют быстро разоблачать фейки, что (в сочетании со здравым смыслом) снижает возможности властей манипулировать людьми и вводить их в заблуждение. Например, постановочность «встречи Дегтярева с протестующими» моментально стала всеобщим знанием.

7. Местные и федеральные общественные деятели и политики полностью устранились от событий, набрали в рот воды. По словам моего собеседника, практически никто из более-менее известных людей не готов дать политический комментарий событиям — за исключением штаба Навального в Хабаровске; но к нему некоторые протестующие изначально относились настороженно, боясь, что ассоциация протеста с ФБК может спровоцировать власть на конфронтацию. Разве что к митингующим в Комсомольске-на Амуре вышел мэр этого города и поблагодарил собравшихся. Со словами поддержки к хабаровчанам также выступили актер Гоша Куценко и Юрий Шевчук.