Российское золото уходит за рубеж

На днях опубликованы данные об экспорте золота из России в апреле — мае этого года. Благодаря отказу ЦБ от закупок золота с 1 апреля экспорт этого металла вырос кардинально: за указанные два месяца он составил 3,58 млрд долларов. Сейчас, когда нефтегазовые доходы существенно сократились, для торгового баланса России эта прибавка стала весьма заметной. Она, несомненно, внесла свой вклад в наблюдаемую стабилизацию курса рубля. Однако в условиях, когда сценарий развала мировой финансовой системы стал вполне реальным, отказ от наращивания золотого запаса может обойтись нашей стране очень дорого.

НАЧИНАЯ С 2014 ГОДА наш ЦБ наращивал долю золота в своих золотовалютных резервах (ЗВР), активно скупая его на внутреннем рынке. К началу 2020 года российский золотой запас вырос по сравнению с началом 2014-го более чем вдвое (с 1,0 до 2,2 тыс. тонн); при этом доля золота в ЗВР выросла с 8 до 20%.

Эта политика была вызвана в первую очередь желанием сократить вложения ЗВР в гособлигации западных стран на фоне риска введения антироссийских санкций: теоретически российские вложения в такие бумаги могли быть заморожены. Однако в тот период размещение ЗВР в золото имело и оборотную сторону: вложения в драгоценные металлы не приносят процентного дохода, и вдобавок они малоликвидны (то есть, если бы золото пришлось срочно продавать, найти покупателя на такой объём было бы сложно и пришлось бы продавать его по заниженным ценам).

Более того, цена золота на протяжении 2014—2018 годов в целом не росла, и сохранялся риск её значительного падения. Дело в том, что с 2012 по 2015 год цена драгметалла устойчиво понижалась, опустившись за тот период на 40%: с 1800 до 1050 долларов за тройскую унцию. Это падение цен по сути было их возвращением к более-менее «нормальным» уровням от пиков, достигнутых после финансового кризиса 2008—2009 годов, который так же, как и нынешний, ведущие мировые центробанки «заливали деньгами», хотя и в несопоставимо меньших объёмах. В результате в период выхода мировой экономики из прошлого финансового кризиса за три года цена золота выросла более чем в два с половиной раза: с 700 до 1900 долларов за тройскую унцию. Однако начиная с 2012 года, когда мировая экономика вернулась к устойчивому росту, цены на драгоценный металл пошли вниз.

К счастью для российских ЗВР, риск значительного падения цен на золото в итоге всё-таки не реализовался; более того, начиная с 2019 года благодаря смягчению денежно-кредитной политики ведущих мировых центробанков цены на золото пошли вверх. По итогам 2019 года цена золота (в долларах США) выросла на 15%, а в первом квартале 2020 года она добавила ещё 4%.

Как известно, в марте этого года случился грандиозный обвал на всех мировых финансовых рынках. Чтобы остановить его, ведущие мировые центробанки объявили о масштабных стимулирующих мерах и о беспрецедентных по объёму программах «количественного смягчения» (то есть печатания денег), во много раз превосходящих всё то, что было в прошлый кризис. После этого стало понятно, что цена золота будет расти и дальше, а значит, риски обесценения вложений в него при такой политике мировых центробанков минимальны.

Более того, процентные ставки по гособлигациям США упали практически до нуля (в Европе и Японии они уже давно находятся вблизи нуля или даже в отрицательной зоне), так что теперь инвестиции в золото, которое процентного дохода не приносит, практически не уступают в доходности инвестициям в гос- облигации развитых стран, куда традиционно вкладываются ЗВР.

Как раз в это самое время, когда инвестиции в золото стали особенно перспективны, наш ЦБ объявил, что прекращает пополнять свой золотой запас. В дополнение к этому правительство упростило процедуру продажи золота за рубеж золотодобытчиками напрямую, без посредничества банков. По-видимому, основной причиной этих решений было желание поддержать российский торговый баланс и, как следствие, курс рубля, частично заместив выпадающую экспортную выручку от продажи нефти и газа.

В результате этих мер с апреля нынешнего года добываемое в России золото пошло преимущественно на экспорт. Как сообщил на днях РБК со ссылкой на данные Федеральной таможенной службы, за апрель и май российские компании экспортировали 65,4 тонны золота на сумму 3,58 млрд долларов.

Для сравнения: в апреле — мае прошлого года Россия экспортировала драгметалла на сумму 247 млн долларов, то есть за год экспорт золота вырос почти в 15 раз в стоимостном выражении. Теперь сравним объём экспорта с объёмом производства драгметалла. По данным минфина, в 2019 году в России было произведено 343,5 тонны золота, то есть порядка 29 тонн в среднем за месяц. Таким образом, объём экспорта за указанные два месяца оказался даже выше, чем средний объём производства за двухмесячный период в 2019 году.

Фактически экспорт золота в торговом балансе частично заместил выпадающие нефтегазовые доходы (как замечает РБК, доходы от экспорта золота в эти два месяца превысили доходы от экспорта трубопроводного газа за весь второй квартал). Сейчас, когда наш торговый баланс заметно ухудшился из-за одновременного падения цен на углеводороды и сокращения физических объёмов их экспорта, добавка в 3,58 млрд долларов к экспортной выручке — это заметная часть в российском платёжном балансе. Так что экспорт золота в эти два месяца внёс заметный вклад в восстановление курса рубля после мартовского обвала.

Однако эта краткосрочная выгода может вылиться в большие потери на более длительном временном горизонте. Во-первых, цена золота продолжает уверенно расти. К настоящему моменту она выросла на 18% с начала года, достигнув 1800 долларов за унцию и вплотную приблизившись к историческому максимуму, достигнутому в 2011 году. И это далеко не предел, поскольку в нынешний кризис ведущие мировые центробанки печатают гораздо больше денег, чем в прошлый, так что потенциал роста цены на золото может оказаться значительно выше, чем в 2008—2011 годах.

Основной фактор, который сейчас сдерживает рост цен на золото, — это низкая инфляция в США и других развитых странах, поскольку золото традиционно используется как средство защиты от инфляции. Пока б`ольшая часть «свеженапечатанных» денег идёт не на потребительский, а на финансовые рынки, и там опять надуваются пузыри. Для иллюстрации степени абсурда происходящего приведу лишь одну цифру: на днях американский индекс широкого рынка акций S&P-500 вышел в плюс с начала года, и это несмотря на то, что сейчас перспективы экономики и прогнозы прибыли компаний гораздо хуже, чем до пандемии.

Однако уже сейчас появились «первые звоночки», говорящие о начале ускорения потребительской инфляции. Так, например, согласно опубликованным на днях данным по инфляции в США, рост цен в июне там составил 0,6% по сравнению с предшествующим месяцем, что является максимальным значением месячной инфляции с августа 2012 года. Похоже, что в США эмиссионные деньги начинают понемногу доходить и до потребительского рынка. Так что, отказавшись от дальнейших покупок золота, наш ЦБ упускает возможность сохранить ЗВР от возможного всплеска инфляции в долларе США и в других резервных валютах.

Но главное не в этом. Объёмы денежной эмиссии и стимулирующих мер в США и других развитых странах столь велики, что это может подорвать доверие к мировой финансовой системе как таковой, и тогда система просто развалится. По сути мы являемся свидетелями беспрецедентного и грандиозного по своим масштабам эксперимента в области денежно-кредитной политики, проводимого сейчас странами, чьи валюты являются резервными. У этого эксперимента есть даже своя экономическая теория: это так называемая современная денежная теория (Modern Monetary Theory, MMT), которая сейчас набирает популярность на Западе. Согласно ММТ, финансирование расходов государства через широкомасштабную эмиссию вполне нормально, надо только следить за потребительской инфляцией, и всё будет хорошо. Однако подавляющее большинство экономистов относятся к этой теории скептически; они считают, что добром всё это не кончится. Если они правы, то мы вполне можем увидеть распад мировой финансовой системы, основанной на долларе США, и тогда накопленный золотой запас может оказаться для нашего государства критически важным, как это было в годы первых пятилеток.

Татьяна КУЛИКОВА, экономист.