Черчилль о России

Один из знаменитейших политиков 20 века Уинстон Черчилль, премьер Великобритании в годы Второй мировой войны и потом ещё раз во время «холодной войны», уже в Первую мировую войну был министром (первым лордом Адмиралтейства, затем министром вооружений). В начале 1920-х годов он выпустил свои многотомные воспоминания об этой войне под названием «Мировой кризис».

Уинстон Черчилль 1920 год

В них он дал оценку Российской империи и последнему русскому царю, радикально расходящуюся с привычной оценкой западных либералов. В нашей литературе эта часть мемуаров Черчилля цитируется обычно с большими искажениями. С трудом можно отыскать адекватный перевод. Ниже представлены эти отрывки.

Царская Россия уже выиграла войну; оставалось лишь чуть-чуть продержаться

«Судьба, несомненно, обошлась с Россией зловреднее, чем с прочими нациями. Когда случилось несчастье, шторм успел утихнуть, и русский корабль шёл уже в видимости порта. Все жертвы остались позади, задача была исполнена, осталось воспользоваться плодами тяжких трудов и тут командой овладели вероломство и отчаяние.

Долгие отступления закончились, снарядный голод удалось утолить; в войска пошло оружие; армии по всему огромному фронту окрепли, получили пополнения и снаряжение; казармы ломились от крепких новобранцев. Руководить войсками встал Алексеев, флотом – Колчак. Более того, теперь от русских требовались несложные дела – оставаться на месте; нависнуть тяжким грузом по длинной тевтонской линии; удерживать – без особой активности – обескровленного врага по всему восточному фронту; словом – только лишь продержаться; одно это стояло между Россией и плодами общей победы.

Николай II и Алексеев в Ставке Верховного главнокомандующего

По словам Людендорфа [начальник германского Генерального штаба], к концу 1916 года Россия выставила на фронт новые и очень сильные воинские формирования: дивизии сократились до двенадцати батальонов, батареи – до шести орудий; высвободившиеся силы – четверть наличных батальонов, седьмые и восьмые орудия батарей прежнего состава – стали новыми дивизиями и новыми батареями. Реорганизация в огромной мере усилила русское войско.

Несомненно, к началу кампании 1917 года, армия Российской империи выросла числом и получила лучшее снаряжение, если сравнивать с началом войны. В марте царь оставался на троне; его империя, его народ были устойчивы; фронт не внушал опасений; победа казалась неизбежным будущим».

1 – император всероссийский Николай II, 2 – генерал маркиз де Лагиш (Франция), 3 – генерал Джон Ханбери-Вильямс (Великобритания), 4 – полковник Лонткевич (Сербия), 5 – генерал барон ван Рикель (Бельгия), 6 – полковник Марсенго (Италия)

Кто оказался лучше Николая II?

«Пошлая мода нашего времени объясняет, что царский режим был скверной недальновидной, коррумпированной, некомпетентной тиранией и потому пал.

Но после обозрения главных фактов тридцатимесячной русской борьбы с Германией и Австрией неизбежно увидеть вопрос по-другому. Выносливость России под градом ударов; способность подняться после глубоких несчастий; неистощимые силы, призванные к борьбе; несомненная способность к восстановлению – всё это даёт нам истинное представление о силе Российской империи. Когда наступают времена больших событий, лидер нации при государственном кормиле – кто бы он ни был – всегда повинен в поражении и оправдан успехом. И кто бы на деле ни тянул лямку тяжких трудов, чей мозг ни рождал бы военные планы, вина или награда всегда ложатся на главного, ответственного за всё руководителя.

Почему Николай II не прошёл сурового испытания? Он наделал много ошибок, но кто из правителей не ошибался? Он не был ни великим вождём, ни великой личностью. Он был лишь честный, бесхитростный человек средних способностей и доброй натуры; опорой всей его жизни была вера в Господа. Но от него ждали тяжких, важнейших указаний. Он был вершиной, где все решения сводятся к кратким «да» или «нет»; где мало обычных способностей человеческих; где будущее темно; где надо давать ответы. Он должен был указывать направление, словно магнитная стрелка компаса. Война или мир? Отход или наступление? Направо или налево? Свободы или твёрдая рука? Уйти или остаться на троне?

Так выглядело бранное поле Николая II. Почему он не стяжал на нём чести? Жертвенная атака русских армий, спасшая Париж в 1914; выход из агонии безоружного отступления; медленное восстановление военных сил; победа Брусилова; начало кампании 1917 года с непокорённой, сильной как никогда страной – разве здесь нет и его заслуг? И, несмотря на все ошибки, огромные и страшные, его власть, режим, олицетворённый в нём, возглавляемый им, движимый, электризуемый персоной императора Николая – выиграл к началу 1917 года войну для России».

Теперь ему предстояло пасть. Чёрная судьба явилась поначалу в балаганном обличье. “Долой царя. Разрушим, уничтожим его самого, всё, что он любил. Его труды ничего не стоят, его поведение предосудительно, память о нём противна…” Но постойте, скажите нам – кого вы нашли подходящим? Кто или что будет управлять Российским государством? Люди одарённые и бесстрашные; люди амбициозные и пылкие; отважные и повелительные – в них не было недостатка. Но никто из них не смог ответить на несколько простых и жизненно важных для России вопросов. Страна дотянулась до победы, и пала наземь, пожираемая заживо червями, как Ирод в древние времена.

Но храбрые дела её не рассыпались тленом. Насмерть поражённый гигант успел в последний миг, на последнем вздохе передать факел через океан восточному соседу – новому Титану, воспрянувшему к оружию из маеты долгих сомнений. Российская Империя пала 16 марта; 6 апреля в войну вступили Соединённые Штаты».