Убийца

Не прошло и года, как случилось невероятное: Союз писателей организовал туристическую группу для поездки в Швецию и меня с женой включили тоже! Я не верил: впервые в капиталистическую Европу! Свершилось! Группа была маленькая: восемь писателей с жёнами. Шестнадцать человек. И я среди них! Женя Евтушенко на Западе уже бывал, и неоднократно, но радовался за меня и подмигивал поощрительно. И вдруг перед самым отъездом выяснилось, что меня из списка вычеркнули!.. Я чуть не плакал. Я побежал к Ильину - генералу КГБ, который руководил московскими писателями. Он кивнул на потолок и сказал, что в отношении меня передумали.

- Сам виноват, - сказал он с грустью, - поёшь всякие песенки, раздражаешь начальство...

- Да как же так?! - выдохнул я с отчаянием. - Я был так рад... и жена... Я же фронтовик!..

- Ничего, - сказал он неумолимо, - наладь эти дела, и в следующий раз...

И тут вошёл обеспокоенный Евтушенко. Он кивнул генералу, сел напротив без приглашения и сказал мрачно: - Виктор Николаевич, дело в том, что вся Швеция с замиранием сердца ждёт его (кивок в мою сторону) приезда. У них очень большой ажиотаж... - (Я похолодел: впервые слышал о себе такое) - Если он не приедет, разразится международный скандал. Я не знаю, по чьей вине, но объяснить будет невозможно... В конце концов, я беру на себя всю ответственность... Ведь всё было готово, и вдруг такое!

Ильин слушал, кивал, поглядывая на меня, а я сидел ни жив ни мёртв, и что-то такое во мне оборвалось, а в жизни моей было так много подобного - оскорбительных унижений или унизительных оскорблений, или того и другого, да в таком количестве... Ничего, подумал я, не сдохну.

- Ну ладно, - вдруг сказал генерал, - ладно, беру на себя ответственность, чёрт с вами...

Когда мы вышли, я спросил Женю: - Что это ты говорил насчёт ажиотажа? - Какого ажиотажа? - не понял он. - Ну, ты говорил... - А-а, - он махнул рукой и засмеялся.

  На следующий день на Моховой в каком-то учреждении, сейчас уж и не помню в каком, с нами провели собеседование. Я слушал очень внимательно, не пропускал ни единого слова, был крайне возбуждён. В заключение чиновник с холодными глазами суммировал сказанное:

- Запомните: вы едете в капиталистическую страну. В этом мире кишат шпионы и диверсанты. Запомните: особенно опасны хиппи...

- Кто это такие?! - спросил я, теряя сознание.

- Это, - сказал чиновник, - молодые люди с длинными волосами, наркоманы и убийцы.

Радость моя померкла. Напряжение достигло апогея. И мы поехали в Швецию.

В Стокгольме было солнечно и жарко. Город был прекрасен. О, если бы не назойливая мысль о таящихся в нём опсностях!

Если бы не страх, сковывающий наши души!.. Удобная и чистая гостиница, доброжелательное обслуживание, изысканный непривычный ужин, но постоянный озноб, дрожь по коже и мысли об опасности. Из окна четвёртого этажа мы видели чистую улицу и раскованных, хорошо одетых прохожих и чистенькие "мерседесы" и "вольво". Но это с четвёртого этажа.

- А попробуй выйди туда - и сразу что-нибудь случится, - шёпотом сказал я.

Жена кивнула. На первый день никаких коллективных мероприятий не было. Вдруг жена моя поморщилась и сказала мне тоже шёпотом:

- Ну что, так и будем сидеть взаперти? Какого чёрта!.. - и вдруг пошла к двери.

Я потащился за ней. Мы общались только шёпотом. В лифте набилось полно народу. Они улыбались друг другу, хохотали, и слышалась шведская. английская и французская речь. А мы? А мы перешёптывались и презирали сами себя. И когда спустились в холл, жена произнесла громко и отчётливо: - Хватит! Я подумала: или как шведы, или закрыться в туалете на весь срок поездки. Какое я имею отношение к шпионам, а тем более - к диверсантам?! Хватит!

 Мы вышли на шумную улицу. - Посмотри на их лица, - сказала она, - как они смеются, как движутся... Ничего себе шпионы!

- Тише, тише, - шепнул я и напряжённо оглянулся.

Она умолкла. Было душно. Потом сказала с горечью: - Вот потопчемся перед гостиницей, и можно в Москву возвращаться... Господи, как душно!..

И тут я увидел прямо у самого подъезда - автоматы с кока-колой. Мы подошли к ним. Я опустил монету, но автомат не сработал. Я стал нажимать какие-то кнопки - никакого толку. Достал другую монету. Вдруг увидел слева от себя громадную волосатую руку. Она тянулась к моей монете! Я поднял голову и похолодел: рядом со мной стоял высоченный хиппи с волосами до плеч. Он бормотал что-то и тянулся к моей монете.

- Отдай ему, отдай, - прошептала бледная моя жена, - да отдай же!

 Ну вот, подумал я, сбылись зловещие пророчества.

- Лучше отдай, - шепнула жена с отчаянием, - он на всё способен!

 А хиппи что-то бубнил и продолжал тянуться к монете. И я отдал её ему. Я был унижен. Неужели, подумал я, он способен убить из-за такой ерунды? Я показал жене глазами на вход в гостиницу, но она пребывала в столбняке. Я напряжённо следил за хиппи. Я ждал подвоха: без этого не могло быть...

Хиппи опустил монетку в щёлочку автомата, нажал какую-то кнопку, и ледяная бутылка впрыгнула ему на ладонь. Он сорвал пробку, и лицо его расплылось в улыбке. Он протянул бутылку моей жене! И при этом поклонился! И ушёл.. "Бай-бай"...