Борис Гулько: Наши университеты

Чувство свободы — сладостно, особенно на контрасте. Переживая за Америку, в которой прожил 33 года, я с горечью представляю себе расстройство американцев, неожиданно обнаруживших, что свобода мысли и её выражения, записанная в их Конституции, с которой они рождены и жили, исчезла, растворилась в воздухе. Свершили это искусное похищение не бандиты из Антифы и «Чёрные жизни важны» (ЧЖВ), а интеллектуалы, обучающие молодёжь, работники медиа и культуры, формирующие американский национальный нарратив и сумевшие его жульнически подменить. За фразу столь с виду невинную, как «Мужчина — это не женщина», человека изгоняют из социальной сети с приговором «распространение ненависти» и «волчьим билетом». Эта метаморфоза случилась незаметно и без какого-либо сопротивления американцев.

Произошло таким образом разрушение мифа, при котором моё поколение советских евреев прожило более полувека: «советская жизнь воспитывает духовную неволю, а западная — свободу». Припомню историю этого мифа, по крайней мере в моём индивидуальном проживании его.

Я родился в феврале 1947 года. Первые и очень яркие впечатления: мир прекрасен и жизнь — это праздник. А ещё — загадка. От меня что-то скрывают.

Папу почему-то пытались снять с работы — он главный энергетик завода керамических блоков для строительства. С завода уволили четверых евреев, а он — последний, бился. Тогда я впервые услышал непонятное красивое слово «космополиты». Борьба длилась долго и где-то, уже в 1954-м году, папа победил. После чего уволился с завода сам.

Запомнилось начало 53-го года. Радио торжественно сообщило о деле врачей-отравителей. Родители напряжены и что-то тревожно обсуждают. Я пытаюсь подслушать, но они, учуяв меня, замолкают.

Разрешился кризис смертью Сталина. Страна скорбит, но в семье скорби я не ощущал. Вскоре выяснилось, что отравители — вовсе не отравители.

Мы с друзьями играем в войну. Это живая тема — одна только кончилась, ожидалась ещё одна. «Пли по Гитлеру, пли по Трумэну — воплю я как все, носясь по двору». «Вот это, последнее — не надо», — хмуро замечает папа, проходя в дом, наверное, в обеденный перерыв. Кто такой Трумэн — я не знал, но вот же — запомнил на всю жизнь: что-то из принятого окружающими нехорошо.

Следующее яркое воспоминание — конец зимы 1956 года. Мне 9 лет. Папа вернулся с партийного собрания, на котором был зачитан секретный доклад Хрущёва о культе личности Сталина. Папа собрал семью за круглым дубовым столом — единственным достойным предметом нашей мебели, и, волнуясь, пересказал по нелегальным записям — записывать запрещалось, информацию о преступлениях режима, сообщённых Хрущёвым. Потом он снял с гвоздя висевший на нём гипсовый барельеф Сталина — старшая сестра Бэлла, вечная отличница, после каждого учебного года приносила по такому барельефу, дарованному папиным же заводом «за отличные успехи и примерное поведение» — двух Горьких, одного Пушкина, и вот этот — Сталина, и подошёл к печи. Небольшой генералиссимус целиком поместился в папиной ладони кузнеца (в юности он работал в отцовской кузнице), и со всей возможной страстью папа шмякнул Сталина лицом об металлический лист, лежавший перед дверцей печи. Сталин распался в крохи. А я узнал, что по радио и в школе могут лгать, а правительство — быть твоим врагом.

О своём еврействе я узнал в 3 года, впервые выйдя со двора, от мальчиков, побивших меня. Герой нашего народа Иосиф Бегун в своей недавно изданной книге пошутил, что еврей — это человек, которого за это били в детстве. Я к своему еврейству был вполне приобщён постоянными драками, к которым пришлось привыкнуть.

Хрущёвские годы 1956-64 дали моему поколению почуять запах свободы, узнать, что она есть… и понять, что мы её лишены. Эти годы родили героическое движение диссидентства. Дата его рождения — февраль 1966 года, место — суд над Даниэлем и Синявским. Ну что было советским вождям до опубликованных на Западе под псевдонимами книг двух писателей?! Их же в СССР никто не мог прочесть. Похоже, вожди этой акцией сами заботились о нашем воспитании.

Протест против этого суда стал, наверное, первой со времени демонстрации троцкистов 7 ноября 1927 года, оппозиционной режиму акцией в Москве.

Гинзбург и Галансков подготовили книгу о процессе писателей, и их судили за неё в январе 1968 года. О собравшихся протестовать против этого суда — в песне Юлия Кима:

На тыщу академиков и член-корреспондентов,
На весь на образованный культурный легион
Нашлась лишь эта горсточка больных интеллигентов,
Вслух высказать, что думает здоровый миллион!…

Через полгода после этого процесса случилась оккупация советскими войсками Чехословакии. Эта акция похоронила советскую версию марксизма и духовно освободила от неё тех, кто ещё в неё верил, а не прикидывался. На 4-й день после оккупации 8 диссидентов провели демонстрацию протеста на Красной площади. И отправились в ГУЛАГ.

Параллельно, временами пересекаясь с диссидентской, возникла еврейская борьба за право на репатриацию в Израиль. Когда в Израиле вспомнят установить день в честь героизма советского еврейства, то это будет, конечно, 15 июня. В этот день в 1970 году 14 евреев и двое примкнувшим к ним славян намеревались, рискуя расстрельной статьёй, попытаться покинуть СССР, угнав самолёт в Швецию. КГБ проведало о замысле заговорщиков, и те получили долгие срока заключения. А двоих: Эдуарда Кузнецова и Марка Дымшица приговорили к смерти. Искусный политический ход премьера Израиля Голды Меир и диктатора Испании Франсиско Франко спас приговорённых, которым казнь заменили на максимальный срок заключения. Единственный среди угонщиков соблюдающий еврей — рабби (ныне) Иосиф Менделевич написал книгу об этой странице нашей истории: «Операция «Свадьба», в которой рассказал, как немыслимым образом он сумел следовать еврейскому закону в ГУЛАГе.

Пробудило самосознание советских евреев мистическое явление — Шестидневная война 1967 года. Дни, предшествовавшие 5 июня — её началу, были тягостны. Советский официоз самодовольно объявил, что «новоявленное государство» Израиль будет уничтожено. Советские евреи ещё хорошо помнили конец зимы 1953 года, когда они были на волосок от тотального уничтожения. А теперь предвиделись реки еврейской крови в стране, о которой мы почти ничего не знали. 4 большие армии врагов и самое современное советское оружие, которым их оснастили, казалось, не оставляли евреям надежд.

Друзей, готовых хоть как-то помочь Израилю, у него не было.

Но грянуло чудо. Поделив 6 дней войны на 4 армии (в войне участвовала и находившаяся в Иордании иракская армия, совершившая, по репортам иракской прессы, немало подвигов. К счастью, израильтяне их не заметили) мы получаем — по полтора дня на армию. Такого не бывает в природе. Советские евреи почувствовали: мы — не вечные несчастные жертвы погромов, а потенциальные Самсоны, обладающие ещё не прознанной нами силой. Жалкий лепет советских вождей — ведь они тоже проиграли Израилю, лишь усиливал это чувство. Приятно было слышать, как премьер СССР Косыгин с трибуны ООН требовал, чтобы Израиль оплатил его стране 1 млрд долларов за советское оружие, которое тот захватил у арабов.

Начавшаяся после этого борьба советских евреев за свою свободу — физическую и духовную, была многообразна. Иосиф Бегун, видимо самый страшный враг режима — за 17 отказных лет его трижды осуждали и отправляли в ГУЛАГ, в помянутой книге воспоминаний «Скрепляя связь времён…» описал путь неукротимого еврея-борца. Тяжёлое военное детство — от голода умерли его отец и старший брат. В отказные годы я встречал сына Иосифа Борю, державшего долгую голодовку в защиту отца (запомнились его почти прозрачные ладони), но не знал, что парень был назван в честь не пережившего войну дяди. Впрочем, я и сам назван в честь дяди Бориса, погибшего в ту войну.

После войны Иосиф, несмотря на крайнюю бедность, сумел получить хорошее образование, стать кандидатом наук в модной технической профессии. Жизнь для ассимилированного москвича обещала быть простой и приятной. Что повернуло Бегуна в сторону его еврейских корней?

Иосиф нашёл в Москве старого еврея, способного научить ивриту, книги по иудаизму и еврейской истории. Характер борца не дал Бегуну пассивно пережидать «отказ», в который он попал. И в Магадан, после очередного ареста, Бегун возвращался как в насиженное место.

В мои 7 отказных лет я провёл 3 голодовки — дома, предварительно запасясь минеральной водой, которую рекомендовали руководства по лечебному голоданию. И сейчас с ужасом читал, как Бегун, протестуя против изъятия у него книжки рассказов на иврите, голодал более 20 дней в холодном карцере, в который его бросили. Это была не единственная, и даже не самая длительная его голодовка в заключении.

Ежедневная демонстрация московских евреев в защиту Бегуна в январе 1987 года, продолжавшаяся неделю, завершилась успехом, и Бегуна освободили. Пара лишних недель в тюрьме из-за того, что Иосиф не соглашался подписать обязательство «не заниматься антиобщественной деятельностью», которой он и так никогда не занимался (тюремщиков устроил документ с этой констатацией), и Бегун в Москве. Меня поразил конец его советской саги.

Понятно, что отказники не могли не разделиться на разные течения. Натан Щаранский был близок к диссидентам и вместе с академиком Сахаровым организовывал советский Хельсинский комитет по правам человека. У многих мечта была проще — покинуть СССР. Бегун стал «культурником» и, получив разрешение, остался в Москве на 4 месяца, организуя там еврейские библиотеку и музей. 17 лет ждать выездной визы и не спешить использовать её!

За 20 лет борьбы, пока «железный занавес» не пал, сквозь него прорвались около 300 000 евреев. Не все они были героями как Бегун, Щаранский, Менделевич. Но и простая подача заявления на выезд с последующей проработкой на собрании сотрудников, приведшей не к одному инфаркту, являлась серьёзным поступком. Советская система воспитания евреев может гордиться успехами. Она вырастила достойное количество критически мыслящих отважных людей.

Сравним с Америкой, вступившей ныне в свою «культурную революцию». Её система образования, обучающая молодёжь догмам марксизма и прочему левому хламу, воспитала большую армию «хунвейбинов» — злобных, тёмных, зашоренных. Имя ей, «крайне левым фашистам» по определению Трампа — Антифа. Объединившись с погромщиками ЧЖВ, Антифа участвует в грабежах и воюет против культуры и истории Америки, разрушает её памятники.

А что же евреи? В Лос-Анджелесе хунвейбины погромили пять синагог и три еврейские школы, разграбили еврейские бизнесы. В ответ лидеры реформистов и даже модерн ортодоксов призвали свои общины поддержать «борьбу ЧЖВ». Также поступили в «Большом Нью-Йорке» руководители «Ортодокс юнион» (OU) и Yeshiva University (YU), не говоря уж о разных реформистах.

В сегодняшней Америке небезопасно отстаивать своё мнение, отличное от принятого заправляющим в стране левым истеблишментом. Но в ГУЛАГ-то за него не сажают! Покорность американского еврейства мантрам «культурной революции» оглушает.

Объяснение этому парадоксу: воспитанному неволей СССР мужеству советского еврейства и рабской покорности злу нынешней «культурной революции» еврейства американского — таится, наверное, в комментарии многолетнего президента YU рабби Нормана Ламма, недавно покинувшего наш мир, на слова из Торы «Как прекрасны шатры твои Яков, жилища твои Израиль», которыми евреи начинают каждое утро свои молитвы. Слова эти были произнесены нееврейским пророком Биламом, согласившимся за деньги проклясть евреев, но по воле Свыше вместо этого благословившим нас. «Уникальный аспект нашего коллективного характера», объяснял рабби Ламм — «способность вырвать благословение из проклятия. Мы произносим это благословение не несмотря на факт, что оно было замыслено, чтобы причинить нам зло, а именно благодаря этому. Это по еврейски — найти благословение в проклятии, добро в зле, извлечь возможности из катастрофы. Таков еврейский путь — сделать лучшее из худшего, извлечь святость из богохульства… Мы никогда не сдаёмся перед проклятием».

Обретут ли такое умение родившиеся в «свободном мире» американские евреи, неожиданно оказавшиеся в обществе, которому агрессивные силы навязали мораль разрушения морали, культуру разрушения культуры, проклятие всему, на чём было построено великое американское общество? Устоят ли против революции, призванной, по словам президента Трампа, произнесённым им в день независимости США 4 июля, «низвергнуть американскую революцию»? Остаётся надеяться на это.

___
Новая книга Бориса Гулько: Двухтомник «Поиски смыслов». 136 избранных эссе, написанных с 2015 по 2019 годы. $30 в США, 100 шекелей в Израиле. Е-мейл для заказа: gmgulko@gmail.com. По этому же е-мейлу можно заказать и другие книги Бориса Гулько.