Совсем

И выгнутся ветви упруго.

Тебя я услышу за тысячу верст

Мы эхо, мы - эхо,

Мы - долгое эхо друг друга.

И мне до тебя, где бы я ни была,

Дотронуться сердцем не трудно.

Опять нас любовь за собой позвала.

Мы - нежность, мы - нежность,

Мы - вечная нежность друг друга.

И даже в краю наползающей тьмы,

За гранью смертельного круга,

Я знаю, с тобой не расстанемся мы

Мы - память, мы - память,

Мы - звездная память друг друга.

Р. Рождественский

склоня колена и плеча,

напьюсь я хладного сверканья

у придорожного ключа.

И запыленный и счастливый,

лениво развяжу в тени

евангелической оливы,

сандалий узкие ремни.

У той оливы при дороге,

беспечной радуясь судьбе,

без удивленья и тревоги,

быть может вспомню о тебе.

И пеньем дум моих высоких,

в лазури лиловатой дня,

в знакомом платье, незнакома

пройдешь ты не узнав меня.

В. Набоков

слова Р. Тагор, перевод А. Адалис

Ветер ли старое имя развеял?

Hет мне дороги в мой брошенный край.

Если увидеть пытаешься издали,

Hе разглядишь меня,

Hе разглядишь меня,

Друг мой, прощай!

Я уплываю, и время несёт меня

С края на край,

С берега к берегу, с отмели к отмели...

Друг мой, прощай!

Знаю, когда-нибудь с дальнего берега

Давнего прошлого

Ветер весенний ночной принесет тебе

Вздох от меня.

Ты погляди, ты погляди,

Ты погляди -

Hе осталось ли что-нибудь после меня?

В полночь забвенья, на поздней окраине

Жизни твоей

Ты погляди без отчаянья,

Ты погляди без отчаянья:

Вспыхнет ли, примет ли облик безвестного образа,

Будто случайного?

Примет ли облик безвестного образа,

Будто случайного?..

Это не сон, это не сон,

Это - вся правда моя, это истина,

Смерть побеждающий вечный закон -

Это любовь моя,

Это любовь моя...

Какое благо - рисовать

и не уметь? А ту тетрадь

с полузабытым полусловом

я выброшу! Рука вольна

томиться нетерпеньем новым.

Но эта женщина в лиловом

откуда? И зачем она

ступает по корням еловым

в прекрасном парке давних лет?

И там, где парк впадает в лес,

лесничий ею очарован.

Развязный! Как он смел взглянуть

прилежным взором благосклонным?

Та, в платье нежном и лиловом,

строга и продолжает путь.

Что мне до женщины в лиловом?

Зачем меня тоска берет,

что будет этот детский рот

ничтожным кем-то поцелован?

Зачем мне жизнь ее грустна?

В дому, ей чуждом и суровом,

родимая и вся в лиловом,

кем мне приходится она?

Неужто розовой, в лиловом,

столь не желавшей умирать, -

все ж умереть?

А где тетрадь,

чтоб грусть мою упрочить словом?

Б. Ахмадулина

Когда б я знала, что исправить можно,

То, что тебе и мне мешает жить...

Но стих для этого предлог ничтожный.

Когда б звучал в твоих словах вопрос...

То мой ответ, конечно, был бы верным.

Я не нужна тебе. Стоят под снос

Кварталы памяти. И ты в них будешь первым.

Вот мальчики - им хочется в походы.

В апреле изменения погоды

объединяют всех людей с людьми.

О новый месяц, новый государь,

так ищешь ты к себе расположенья,

так ты бываешь щедр на одолженья,

к амнистиям склоняя календарь.

Да, выручишь ты реки из оков,

приблизишь ты любое отдаленье,

безумному даруешь просветленье

и исцелишь недуги стариков.

Лишь мне твоей пощады не дано.

Нет алчности просить тебя об этом.

Ты спрашиваешь - медлю я с ответом

и свет гашу, и в комнате темно.

Б. Ахмадулина

Рождаемые светом ближних фар.

Проси любви! Походы лишь на время!

Любовь же - для любого вечный дар!