Гений

Это было задолго до войны. Летом. Я жил у тёти в Тбилиси. Мне было 12 лет. Как почти все в детстве и отрочестве, я пописывал стихи. Каждое стихотворение казалось мне замечательным. Я всякий раз читал вновь написанное дяде и тёте. В поэзии они были не слишком сведущи, чтобы не сказать больше. Дядя работал бухгалтером, тётя была просвещённая домохозяйка. Но они очень меня любили и всякий раз, прослушав новое стихотворение, восторженно восклицали:"Гениально!"

Тётя кричала дяде:"Он гений!" Дядя радостно соглашался:"Ещё бы, дорогая. Настоящий гений!" И это ведь в моём присутствии, и у меня кружилась голова.

И вот однажды дядя меня спросил: - А почему у тебя нет ни одной книги твоих стихов? У Пушкина сколько их было... и у Безыменского... А у тебя ни одной...

Действительно, подумал я, ни одной, но почему? И эта печальная несправедливость так меня возбудила, что я отправился в Союз писателей, на улицу Мачабели.

Стояла чудовищная тягучая жара, в Союзе писателей никого не было, и лишь один самый главный секретарь, на моё счастье, оказался в своём кабинете. Он заехал на минутку за какими-то бумагами, и в этот момент вошёл я.

- Здравствуйте, - сказал я

- О, здравствуйте, здравствуйте, - широко улыбаясь, сказал он. - Вы ко мне?

Я кивнул.

- О, садитесь, пожалуйста, садитесь, я вас слушаю!..

Я не удивился ни его доброжелательной улыбке, ни его восклицаниям и сказал: - Вы знаете, дело в том, что я пишу стихи...

- О! - прошептал он.

- Мне хочется... я подумал: а почему бы мне не издать сборник стихов? Как у Пушкина или Безыменского...

Он как-то странно посмотрел на меня. Теперь, по прошествии стольких лет, я прекрасно понимаю природу этого взгляда и о чём он подумал, но тогда...

Он стоял не шевелясь, и какая-то странная улыбка кривила его лицо. Потом он слегка помотал головой и воскликнул: - Книгу?! Вашу?! О, это замечательно! Это было бы прекрасно! - Потом помолчал, улыбка исчезла, и он сказал с грустью: - Но, видите ли, у нас трудности с этим... с бумагой... у нас кончилась бумага... её, ну, просто нет... финита...

- А-а-а, - протянул я, не очень-то понимая, - может быть, я посоветуюсь с дядей?

Он проводил меня до дверей.

Дома за обедом я сказал как бы между прочим: - А я был в Союзе писателей. Они там все очень обрадовались и сказали, что были бы счастливы издать мою книгу... но у них трудности с бумагой... просто её нет...

- Бездельники,- сказала тётя

- А сколько же нужно этой бумаги? - по-деловому спросил дядя.

- Не знаю, - сказал я, - я этого не знаю.

- Ну, - сказал он, - килограмма полтора у меня найдётся. Ну, может, два...

Я пожал плечами.

На следующий день я побежал в Союз писателей, но там никого не было. И тот, самый главный, секретарь тоже, на его счастье, отсутствовал.