«Ради поправок кому-то придется умереть»

Мы не первый раз перед этой дилеммой. Пойти, зная, что это ни на что не повлияет и что даже число сказавших «нет» они не назовут. Или остаться дома, не участвуя в обмане, но понимая, что твой бюллетень уже лежит в нужной стопке. Мы не первый раз решаем нерешаемую задачу — уговорить всех действовать консолидировано. Это ситуация экспериментального невроза — выработанные способы адаптации ведут к проигрышу. Последствия — не только политические, но и человеческие — унижение, ощущение, что тобой попользовались. Надо вырваться из ловушки, играть не по их, а по своим правилам. Это возможно.

Но сначала, надо признать, что ни у кого нет права принуждать. Нельзя требовать не идти — могут быть жизненные обстоятельства, зависимость от начальства например. Нельзя требовать пойти и сказать «нет». Идти может быть опасно из-за вируса, а сказать «нет» — из-за контроля сверху. Нельзя требовать участия в протестах — рисковать можно только собой. И, вообще, мы же за свободу. Значит, и за свободу не участвовать в борьбе.

А вот тем, кто не желает подчиняться требованию сказать, под каким наперстком шарик, когда его там вовсе нет, важно понять мотивы противника.

Чего они возбудились? «Что вы так озверели, что людей едите?» — спрашивает герой анекдота, узнав, что у захвативших его людоедов не было ни революции, ни индустриализации с коллективизацией.

Ответ в самой сути режима. Макрон или Зеленский — президенты, потому что за них проголосовали. За Путина проголосовали, потому что он президент.

Их легитимность — в выборах, его — в долго державшемся ощущении элит и значительной части народа, что он ровно то что надо, что ему нет альтернативы, что он крутой, победитель и так далее. В этой системе устойчивое падение рейтинга вгоняет начальство в панику.

Парадоксальная ситуация. Мы знаем, что выборы — фикция. А они их смертельно боятся — понимают, что при любом послаблении терпят поражение. И пока не поздно, они решили изменить всю политическую систему, отбросив еще остававшиеся в ней демократические украшения. И срочно приняли — уже приняли — новую Конституцию. Голосование — не про Конституцию. Это пропагандистский акт.

Цель этого цирка не формальная победа — она гарантирована. Цель — убедить растущее число уставших от Путина граждан, не связывающих с ним никаких надежд, а только опасения, относящихся к нему с иронией или ненавистью, — убедить их всех, что они в меньшинстве. Поверив, они должны согласиться, что в рамках наших традиций у них нет вообще никаких прав, что они должны сидеть тихо и благодарить за возможность дышать — через раз и неглубоко.

Победа вождя призвана убедить всех в тщетности попыток добиться перемен — народ за Путина!

Голосование «за» лишь манифестация лояльности — не высовывайся, пойди и проголосуй, за что — неважно, не в первый раз.

Многие это сделают. Люди не могут возмущаться уничтожением Конституции и государственным переворотом — страна никогда почти не жила по Конституции, интереса к ней у граждан быть и не может. Люди убеждены, что написанное там никак на их жизнь не влияет — начальство при любой Конституции сделает что хочет. В жизни рядового гражданина Конституция играет не большую роль, чем сборник сказок народов мира. Так почему не проголосовать?

«Содержательная» часть кампании — защита домашних животных, Бога и русского языка, борьба с гомосексуалами и злодеями, отрицающими победу, — вторична и необязательна, представляет собой лишь радостное распиливание бюджетов. Да и не работает это. Среди проголосовавших «за» вряд ли будет хоть один, кто поверил, что теперь-то будет нормальная медицина. Традиция — лозунги одно, а жизнь — другое. Конечно, обещанный этими роликами мир ужасает, так мы давно к нему идем. Интересно, что тему «обнуления» они из своей пропаганды убрали, — понимают, что апелляция к образу президента контрпродуктивна. Что это «за Путина», они вспомнят после 1 июля.

Время против них, с каждым днем растет число понимающих, что это голосование именно за сохранение нынешнего порядка вещей. Осенью настроения будут более жесткими, возможны сюрпризы. Надо успеть сейчас, ради этого кому-то придется умереть — на войне как на войне.

Им все равно, придем ли мы и как проголосуем. Они нарисуют и численность, и результаты.

Они объявят победу — мы не можем предотвратить этого. Зато можем помешать заставить общество поверить в их победу — а именно в этом их цель. Мы должны не убеждать друг друга идти или не идти, а предоставить доказательства фальсификаций. Не суду — людям.

Надо все разъяснять — и всерьез, и высмеивая их методы, чтобы было понятно, что это жульничество. Тогда никакие цифры не будут работать

Говорят об альтернативных опросах. Отлично, правда, не понимаю, как это сделать.

А можно — и это реально, хотя тоже требует координации действий оппозиции, но в достижимом масштабе — выбрать в Москве и в других мегаполисах две-три сотни участков и организовать там экзитполы. На них надо агитировать за явку — там участие осмысленно.

Если экзитполы провести удастся, то окажется, что по стране объявили, допустим, 68 %, а на этих участках получилось, условно, 9.

А если экзитполы не допустят, то обществу также будет ясно, что все сфальсифицировано. Люди готовы в это поверить, им надо только немного помочь.

Мы боремся сегодня не за цифры, которые будут объявлены, а за то, как воспримут это наши сограждане.

Если хотя бы те, кто против, поймут, что власть проиграла голосование, это приблизит момент, когда Конституционное собрание России примет (восстановит?) настоящую Конституцию страны.