Видимо в тот день смыло последние остатки совести.

Путину боялись сказать правду, примерно начиная с 2000 года.

Боялись его непредсказуемого ответа, бреющего как бритва, боялись его могущества, боялись его чекистского прошлого, боялись угрожающего света его харизмы.

Многие люди, которым впервые довелось с глазу на глаз беседовать с Путиным, собирались ему прямо сказать все, что думают о нем и его политике, но в последний момент как–то тушевались, робели.

«Я хотел, я готовился, но не смог и сказал совершенно другое, полнейшую чепуху» – так они оправдывались потом друзьям и знакомым. И их не винил никто, так как считалось невозможным сказать Путину правду.

Чары прищура пронзительных чекистских глаз давлели, оказывая гипнотическое воздействие удава на кролика. И хитрейший тролль Познер, своими невинными вопросами умеющий легко размазывать собеседника по стенке, тушевался перед Путиным, робко блея наиболее нейтральные и удобные вопросы.

И пусть настоящие чекисты говорили – «да мы вообще не знаем такого человека», миф рос и креп, отвердевал в глазах граждан, наполнялся смыслом. Смысл был один – «все, что бы не делал Владимир Путин – это все правильно».

Когда Путин понял, что он способен управлять массами и отдельными личностями, его энергия выросла в разы. Ведь он питался этой энергией как вампир, именно она, энергия неизвестных и известных людей, позволяла ему безнаказанно творить со страной все что угодно. А загипнотизированная пипла все хавала и хавала, хавала и хавала. Его величие раздувалось как воздушный шар, но шар имеет обыкновение сдуваться или вовсе лопаться.

Шар лопнул, да так оглушительно, что да самых краев страны докатился этот взрыв. Это случилось в ноябре 2011 года, в спортивном комплексе "Олимпийский".

Путин пытался сказать что–то на бое Емельяненко–Менсона, ему не давали сказать, зал свистел. Путин дрогнул и готов был убежать и убежал бы, если бы не рука боксера, которую он опрометчиво сжимал в своей резко вспотевшей ладони.

Мир увидел, что Путин боится не терроризма, не внешних врагов, а высмеивания себя. Все парчовые одежды, наверченные на глаза телезрителя умелыми политтехнологами – расползлись на лоскуты и свернулись как лягушачья кожа, и весь мир увидел – а король то голый.

Обычный хулиганский свист разрушил имидж Путина, прежде всего, в его собственных глазах. Он снова для самого себя превратился в никчемного серенького человечка, который рад подобострастно прислуживать и служить, довольствуясь крошками с барского стола.

И хоть это затмение длилось всего несколько неприятных, но долгих секунд, говорили, что Владимир Владимирович в тот день не оправился, его самолюбию и его комплексам неполноценности был нанесен мощнейший колоссальный урон. Однако на следующий день, как ни в чем не бывало, гарант продолжил нагибать страну. Видимо в тот день смыло последние остатки совести.

Кто это помнит сейчас? Да никто. Не зря Владислав Сурков как-то проговорился, что у нашего народа память, как у рыбки.