Откуда растут ноги у ксенофобии

На модерации Отложенный

 

Откуда растут ноги у ксенофобии

 

В своё время, Юрий Поликарпович Кузнецов, замечательный русский поэт, написал стихотворение «Петрарка». Оказывается, «великий гуанист» был не просто КСЕНОФОБОМ – он был самым что ни на есть РУСОФОБОМ. Об этом убедительно свидетельствует его собственное письмо, цитату из которого взял в качестве эпиграфа Юрий Кузнецов. Петрарка называет Русь Скифией, что, однако не должно ввести нас в заблуждение, ибо вся тогдашняя Европа называла Русь Скифией или Тартарией. 

ПЕТРАРКА

«И вот непривычная, но уже нескончаемая вереница подневольного люда того и другого пола омрачает этот прекраснейший город скифскими чертами лица и беспорядочным разбродом, словно мутный поток чистейшую реку; не будь они своим покупателям милее, чем мне, не радуй они их глаз больше, чем мой, не теснилось бы бесславное племя по здешним узким переулкам, не печалило бы неприятными встречами приезжих, привыкших к лучшим картинам, но в глубине своей Скифии вместе с худою и бледною Нуждой среди каменистого поля, где ее (Нужду) поместил Назон, зубами и ногтями рвало бы скудные растения. Впрочем, об этом довольно»

Петрарка. Из письма Гвидо Сетте, архиепископу Генуи.

1367 г., Венеция

 

Так писал он за несколько лет

До священной грозы Куликова.

Как бы он поступил — не секрет,

Будь дана ему власть, а не слово.

 

Так писал он заветным стилом,

Так глядел он на нашего брата.

Поросли б эти встречи быльем,

Что его омрачали когда-то.

 

Как-никак шесть веков пронеслось

Над небесным и каменным сводом.

Но в душе гуманиста возрос

Смутный страх перед скифским разбродом.

 

Как магнит потянул горизонт,

Где чужие горят Палестины.

Он попал на Воронежский фронт

И бежал за дворы и овины.

 

В сорок третьем на лютом ветру

Итальянцы шатались как тени,

Обдирая ногтями кору

Из-под снега со скудных растений.

 

Он бродил по полям, словно дух,

И жевал прошлогодние листья.

Он выпрашивал хлеб у старух —

Он узнал эти скифские лица.

 

И никто от порога не гнал,

Хлеб и кров разделяя с поэтом.

Слишком поздно других он узнал.

Но узнал. И довольно об этом.