Почему в смерти и похоронах Сталина мы узнаём путинскую Россию? / О фильме "Прощание со Сталиным"

Фильм Сергея Лозницы «Прощание со Сталиным» (2019) примечателен тем, что составлен полностью из архивной хроники. Роль режиссера свелась к монтажу и подбору звукового оформления, передающего торжественность действия (звучит траурная музыка Моцарта и Шопена, в самом конце — трогательная «Колыбельная» в исполнении С. Лемешева).

Картина выглядит очень необычно: с одной стороны, перед нами документальные свидетельства, с другой — до финальных титров (где скупо сказано о миллионах жертв террора) не отпускает впечатление театральности действия, и кажется, режиссер именно это хотел передать в фильме: как вся страна в каждой своей точке — на земле, под землей и в воздухе, в горах и тайге, на суше и на воде, в селах и городах — в едином порыве разыгрывает горе. Скорбят женщины и мужчины всех возрастов, всех национальностей (чукчи, узбеки, латыши и др.), всех профессий и сословий (крестьяне, рабочие, военные, интеллигенция, даже священнослужители). Во всех точках необъятной Родины проходят траурные шествия и митинги с горами венков, цветов (бедные люди от избытка чувств несут к мемориалу цветы в горшках) и портретами любимого вождя, сочиненными наскоро скорбно-бравурными одами. Самое тяжелое зрелище — нескончаемый плотный поток людей, проходящих через Колонный зал. Пока ноги идут, лица людей неподвижны, завороженно глядят на гроб, почти исчезнувший в завалах венков. На черно-белой пленке он совершенно не различим. Но черно-белая картинка, в которой так много скорбных лиц и белых флагов, сменяется то и дело цветной — и тогда мы видим уже не лица, а то, что вокруг них и за ними — множество ядовито красных цветов, венков, лент.

Трудно сказать, глядя на этот грандиозный спектакль, искренни ли на самом деле чувства людей — они и сами, может быть, не знают, но играют вдохновенно, чувствуя важность происходящего вокруг. Некоторые плачут, другие едва скрывают любопытство — равнодушных здесь нет. Только на лицах совсем маленьких детей, иногда мелькающих в толпе, заметно недоумение и усилие понять происходящее. К середине фильма от мельтешения скорбных лиц становится физически душно (как в каком-нибудь «Трудно быть богом» А. Германа), хочется уже скорее на воздух. Но вот, наконец, наступает время похорон, и действие из пышно-театрального превращается в ритуально-религиозное. С крыши Мавзолея, куда должны внести тело Сталина (на фасаде вместе с Лениным уже выбита фамилия вождя), звучат дежурные речи партийных жрецов. По контрасту с живыми лицами народа властители кажутся совершенно мертвыми, пустыми, деревянными. Ни одного человеческого чувства на лице Берии; тошнит от самодовольного вида Маленкова; пожалуй, что-то человеческое проскальзывает только в голосе Молотова. Затем под залпы пушек и вой паровозов вся страна застывает в торжественной минуте молчания: на заводах, в море, в глухой тайге, в городах и деревнях все замирают в религиозно-мистическом трепете. В небе в полной тишине, шатаясь на ветру и скрипя цепями, медленно проплывает громадный портрет Сталина. Наконец, замирает и он: спускаются на землю крановщики и становятся в строй скорбящих.

Минута эта продолжается вечно, потому что вечно не то, что долго длится, а то, что не имеет конца. Вот главный философский вопрос фильма: когда закончится эта минута? Когда прекратится торжество зла: смерти, унижения, бесправия, нищеты? Предельно внимательно, очень медленно и скрупулезно рассматривает лица скорбящих режиссер: кто эти люди? Эти убогие, уставшие, рано постаревшие люди в телогрейках и валенках, шинелях и платках, чья нищета еще очевиднее в сравнении с изысканными котелками, беретами, дубленками «зарубежных гостей». Многие из них выглядят как мученики, их скорбь возвышенна, другие будто ушли в себя — и не знаешь, скорбят ли они о диктаторе или о своем горе — но все они живые, вот что не удается им спрятать даже в момент полного замирания, вот что бесит даже мертвого кровопийцу. Что требуется от нас в эту вечно длящуюся мертвую минуту (мертвую петлю времени), в момент, когда торжествует убийца? Чтобы мы притворялись мертвыми — и мы пытаемся изо всех сил: нас нет, когда у нас отнимают последнее, пытают и расстреливают ближних; нас нет, даже если мы есть на парадах и похоронах. Возможно, тоже получится раствориться в какой-то смертельной статистике тысяч доносов или миллионов жертв, затеряться в книге памяти, как будто никогда нас не было и мы были не при чем, и только хроника или камеры слежения расскажут потомкам о том, что на самом деле мы были живыми.

Удивительно, что документальной хроникой имеющей прямое отношение к истории советской государственности, чьей преемницей является современная Россия, занимается эмигрант с ярко выраженными оппозиционными взглядами — режиссёр-документалист Сергей Лозница. И делает это беспристрастно, за что ему отдельное спасибо. Казалось бы, столько материала для изучения важных моментов истории собственного государства, бери — не хочу. Вместо этого государственные деньги уходят на художественные проекты сомнительного качества.

Для Лозницы «Прощание со Сталиным» далеко не первая работа с советской документальной хроникой. У него уже была «Блокада» собранная из кадров блокадного Ленинграда, «Представление» состоящая из ритуально-макабрического быта советских граждан, судебный «Процесс» по Делу Промпартии. Однако «Прощание со Сталиным» однозначно самый масштабный и внушительный документальный проект режиссёра. Настолько же масштабный и внушительный, как и культ личности советского вождя. 

В фильме хорошо передаётся мощнейший идеологический импульс, запечатленный в бесчисленных речах, песнях, лицах омраченных глубокой скорбью. Силу этого импульса трудно переоценить, ведь он до сих пор отдаётся эхом в умах многих людей.

Хроника охватывает самые далёкие уголки необъятной территории СССР, показывая полную вовлеченность в похоронный ритуал всего многонационального разнообразия страны. Любопытно наблюдать за траурными демонстрациями в странах, которые на сегодняшний день окончательно порвали со своим советским прошлым — в Польше, в западной Украине, в Прибалтике. 

Показаны лица многих политических деятелей того времени. Звучат речи Берии, Маленкова и представителей советского пролетариата. Советские песни сменяются траурным маршем Шопена, а Lacrimosa Моцарта воспроизводится несколько раз.

Сакральный ритуал достигает апогея в момент грома пушечных выстрелов. Люди замирают, время как будто останавливается и лишь портрет Сталина медленно проплывает по небу. За катарсисом наступает своеобразная разрядка под аккомпанемент «Колыбельной» Матвея Блантера с контрастирующими нежными эпитетами. Пожалуй, звуковое сопровождение — это единственное авторское высказывание, которое себе позволяет Лозница.

«Прощание со Сталиным» — гипнотически-завораживающая документальная хроника, которая своей грандиозностью затмевает юмористические памфлеты вроде «Смерти Сталина» Ианнуччи. Сергей Лозница создал значимый для истории кинодокумент и, самое главное, открыл к нему доступ широкой аудитории.