Илья Мильштейн / Святое воинство. Про Путина, которого мы не знали

Владимир Владимирович возражает против того, чтобы его изображение украшало главный храм Вооруженных сил. Художники бунтуют и не желают ему подчиняться. Есть предположение, что он не станет покушаться на свободу творчества

Принуждение к власти — известный сюжет в отношениях российских царедворцев с государем, коммунистическим вождем, президентом. Доходило и до фамильярностей, когда военный губернатор Санкт-Петербурга грубовато подбадривал нерешительного, впавшего в депрессию цесаревича: мол, довольно ребячиться, ступайте царствовать. Случалось, престарелый генсек просился на пенсию, но его не отпускали. А бывало и так, что могущественный региональный руководитель прямо декларировал: спрашивать у гаранта не станем, сами вместе с народом за него сделаем выбор и заставим идти на новый срок. 

Принуждение к канонизации — явление совершенно беспрецедентное.

Имею в виду разворачивающуюся у нас на глазах историю с построением Главного храма Вооруженных сил и мозаиками, украшающими сооружение. Там, на этих панно, помимо традиционных церковных ликов, изображены также политические деятели и военачальники минувших и нынешних времен. Среди них, например, плакатный тов. Сталин, что уже породило широкую публичную дискуссию. В ходе которой обсуждается, например, вопрос о допустимости прославления врага рода человеческого в церковных стенах. Но до конца этот довольно сложный, как оказалось, вопрос еще не решен.  

Особый общественный интерес вызывает та часть композиции, где запечатлены современные россияне. Они празднуют возвращение Крыма в родную гавань, и в толпе триумфаторов, если не считать ликующий народ и как бы охраняющих шествие безымянных «вежливых людей» с автоматами на переднем плане, вырисовываются лица до боли знакомые. Путин, Матвиенко, Шойгу, Лавров, Патрушев, Бортников, Герасимов, Дюмин… Иными словами, эти руководители, полководцы и рыцари плаща и кинжала, ведомые главнокомандующим, зримо излучают святость, что тоже спровоцировало скандал. Сперва морального свойства, связанный с уместностью прижизненного поклонения политикам, воякам и чекистам (а некоторые непримиримые оппозиционеры договариваются до того, что негоже славить в христианском храме оккупантов, поджигателей холодной войны и прочих иродов — Богородица не велит). Теперь, после того как в полемику включился лично Владимир Владимирович, она обрела масштаб необычайный. 

Президент Путин на заданную тему высказался скромно и просто. «Когда-нибудь благодарные потомки оценят наши заслуги, но сейчас это делать еще рано», — в таком духе и с улыбкой, как передает пресс-секретарь Песков, он прокомментировал свежую новость со стройплощадки. А дальше, по законам авторитарного государства, как принято называть путинскую Россию, его пожелание должно было стать директивой для подчиненных. И всем им, немедленно открестившимся от преждевременных воздаяний, следовало заявить протест и потребовать, чтобы художник исполнил волю высшего руководства. И сам живописец Нестеренко, и другие лица, причастные к сотворению мозаики, обязаны были взять под козырек и поправить картину.

Сергей Шойгу (слева) во время осмотра строящегося главного храма Вооруженных сил РФФото: Вадим Савицкий/ТАСС

Случилось нечто противоположное.

Матвиенко, Шойгу и др. герои отмолчались. Художник сообщил, что ничего не знает. Его коллеги, участвовавшие в украшении храма, вообще проявили непослушание и сказали, что никого убирать не станут, потому что освободители Крыма для них «святые». С несогласными солидарен и член патриаршего совета по культуре Калинин, указавший на «железобетонность аргументации» взбунтовавшихся художников. То есть он готов подчиниться Владимиру Владимировичу, но только если из Кремля или от патриарха последует приказ.

Такая вот поразительная история, в которой с полной уверенностью можно предсказывать лишь одно: Кирилл возражать против обожествления Путина не станет. А с ним скопом понесутся в церковный рай и президентские соратники. Что же касается непосредственно главы государства, то проблема, с которой он столкнулся, представляется все-таки не очень сложной. 

С одной стороны, известно, что давить на гаранта бессмысленно — он не поддается давлению и всегда поступает вопреки. Железобетонные аргументы в подобных ситуациях тоже не воспринимает. Примеров немало.

С другой стороны, эта закономерность действует, когда речь идет о врагах. Дерзости, изрекаемые верными, изнывающими от преданности сподвижниками, он с улыбкой прощает — вспомним хоть Кадырова, принуждавшего шефа, в числе многих, к обнулению сроков и в том преуспевшего. К слову, не доведенная еще до завершения спецоперация по продлению президентского мандата тоже ведь содержала в себе элементы прессинга. Когда знаменитая наша женщина-космонавт с думской трибуны возглашала, что Путин прямо-таки обязан подчиниться народному волеизъявлению и как минимум еще две каденции в Кремле отработать. И он, куда денешься, подчинился, уступая даме. Он поддался давлению.

Оттого закрадывается мысль, что и теперь уступит. Даст себя уговорить, несмотря на то, что ясно вроде выразился, уведомив Пескова, что славу намерен обрести в потомках. Или попросту не будет больше вмешиваться в работу художников: вы, дескать, рисуйте, вам зачтется. Не захочет покушаться на свободу творчества. Кроме того, возникает догадка, что все это уже давно отрепетировано наверху, как сенсационное выступление Терешкова с ее конституционной поправкой и скоропостижным голосованием. Так и сейчас: сперва почетные святые на картине, разве что без нимбов, потом скандал и вялые возражения скромняги-президента, молчание элит, взрыв патриотического негодования в цеху мастеров мозаики — и с интригой покончено. Главный храм в подмосковном парке «Патриот» — том самом, кстати, где штурмовали игрушечный рейхстаг, причем успешно — практически достроен и 9 мая укрывшиеся в шлемах от коронавируса «вежливые люди» вместе с Путиным приобщатся к бессмертию.

Впрочем, это лишь догадка — насчет согласованности церковной акции с Кремлем и лично с президентом. В стране хаос, и поди пойми, что сегодня происходит в рамках хитроумного пиара, а что по щучьему велению. В чем нет сомнений, так это в уникальности рассматриваемого явления. Шутка ли, людей канонизируют при жизни, самый главный слабо сопротивляется, но, по всей видимости, перед напором не устоит. Того гляди замироточит.