Эпидемократия, или Кремль как бункер

Государство повело себя как папаша из анекдота, потерявший работу: «Папа, теперь ты будешь меньше пить?» — «Нет, ты будешь, сынок, меньше есть». Запахло домашним насилием: Кремль, боясь глубинного народа, готовится к обороне, считает Андрей Колесников

Надзиратель всея Руси Сергей Собянин вошел во вкус: в Москве введены штрафы за нарушение социальной дистанции в общественном транспорте. Наверное, измерять расстояние между горожанами будут казаки — по длине шашек или нагаек. Кажется, наверху уже не знают, что еще придумать, чтобы усилить режим эпидемократии и впрок потренироваться на вверенном населении.

Время предстоит непростое: Кремль и его вооруженные отряды космонавтов и чекистов хорошо знают, что делать с гнилой городской интеллигенцией, а как вести себя с потерявшим доходы и работу «глубинным народом», не очень представляют. Тем более что вождь этого самого народа сильно от него самоизолировался. Но управлять и этой частью населения будут так, как умеют — постом и молитвой, плащом и кинжалом, полицейской дубинкой и арестом. Даже «глубинный народ» поймет, что он, оказывается, этой власти и не такой уж родной. Как сказал один писатель, «мы не в одной лодке, мы в одном шторме».

СТРАХ И ТРЕПЕТ КРЕМЛЯ

Факты прямой цензуры и прямого президентского правления средствами массовой информации стали проникать в открытое пространство. Впрочем, запрет газете «Ведомости», уничтожением которой с сильным опозданием всерьез занялся Кремль, публиковать данные опросов «Левада-центра» — это не проявление силы, а демонстрация абсолютно зоологического страха.

Страха перед правдой о «глубинном народе», который, оказывается, готов любить вождя и его двор исключительно за деньги. Правду в высших сферах знают, поскольку читают закрытые записки и сводки. Только не понимают, что с этим со всем делать. И пока, судя по всему, просто «стоят-боятся».

Гражданское крыло власти неуклюже цензурирует действительность, а силовое уже готово применить оружие — именно сейчас расширяются права полиции, которая по степени свободы действий может отныне соперничать с ФСБ (ее права последовательно расширялись еще при президенте Медведеве).

К ИДЕЙНОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ОППОЗИЦИИ, К НАВАЛЬНОМУ ЭТО НЕ ИМЕЕТ НИКАКОГО ОТНОШЕНИЯ. НО ПОТЕНЦИАЛЬНО, В БУДУЩЕМ — МОЖЕТ ИМЕТЬ. И В ЭТОМ ОПАСНОСТЬ СПОНТАННОЙ ЦИФРОВОЙ ДЕМОКРАТИИ, ВОЗНИКШЕЙ В ОТВЕТ НА ЦИФРОВОЙ АВТОРИТАРИЗМ

Спонтанные протесты конца апреля первого года эпохи великого обнуления весьма репрезентативны. Это не хипстеры, не интеллигенты, не демократы, не либерасты, не средний класс и даже не националисты и леваки. Это — «глубинный народ» в двух его ипостасях. Кибер-протесты в приложениях «Яндекса» — это выражение недовольства городским классом. Необязательно шибко образованным. Этот класс доселе был совершенно не политизирован, он вполне себе бездумно вкушал сочные плоды собянинского эффективно-менеджерского авторитаризма. И вдруг — никакой помощи ни от государства-отца, ни от богатой мэрии-кормилицы. Одни ограничения. Месседж цифровых протестантов: или дайте денег в ситуации самоизоляции или отпустите нас уже поработать и заработать.

К идейной политической оппозиции, к Навальному это не имеет никакого отношения. Но потенциально, в будущем — может иметь. И в этом опасность спонтанной цифровой демократии, возникшей в ответ на цифровой авторитаризм.

Тот же месседж прочитывается в офлайн-митинге во Владикавказе. Людям просто не что жить. А та самая материальная помощь, о которой каждый божий день твердят в телевизоре, все не приходит. Региональные власти с этим ничего сделать не могут: ну какая работа на дистанции в дотационной республике? Над чем там работать в ноутбуке? Кормить в этой ситуации объективно может только федеральный центр, а он лишь источает благодушие из привычного, как открытка, кабинета в Ново-Огарево с незатухающим экраном пустого компьютера.

Вместо помощи власть отвечает уголовными делами и моральным осуждением: нарушен режим самоизоляции.

ПРОВАЛ ГОСУДАРСТВА-ОТЦА

Государство-отец не выполнило своих обязанностей: наказывать умеет, а помочь не в состоянии. И ведет себя как папаша из анекдота. Папа потерял работу, сын спрашивает: «Папа, теперь ты будешь меньше пить?» — «Нет, сынок, ты будешь меньше есть». Государство-сервис провалилось: оно не выполняет своих бытовых повседневных обязательств, мелкого чиновника днем с огнем не сыщешь — одни надзиратели, наряды полиции (во всех смыслах — наряды у них устрашающие) и Собянин в телевизоре, обращающийся с москвичами и нацией, как с неразумными детьми, которым за хорошее поведение обещано в будущем послабление в режиме.

ТЕПЕРЬ НЕ НАДО ДЕЛАТЬ КНИКСЕНЫ ПЕРЕД ПРЕДСТАВИТЕЛЯМИ ПРИЛИЧНОГО ОБЩЕСТВА И МОЖНО, НАКОНЕЦ, ВЕСТИ СЕБЯ ТАК, КАК ВСЕГДА ХОТЕЛОСЬ. И БЫТЬ САМИМИ СОБОЙ — ШПАНОЙ С ИМПЕРСКИМИ КОМПЛЕКСАМИ И ЧЕКИСТСКОЙ ЧЕСТЬЮ

Какой смысл был содержать это государство на свои налоги, если оно только надзирает и наказывает, но не помогает? Да еще профукало нефть, проиграв в пацанском споре с Саудовской Аравией, хотя заранее было понятно, что в этой «дискуссии» российская сторона будет выглядеть как малахольная шпана из предместий с ножичками против вооруженного отряда безжалостных конных басмачей.

Власть осталась один на один с «глубинным народом». Без нефти и с прохудившимися карманами, без возможности найти козла отпущения — на Макфола и Навального владикавказский митинг не свалишь. Правда, и без связи с реальностью: иначе как объяснить увековечивание нынешнего политбюро в мозаике храма в парке «Патриот» — они явно собираются жить если не вечно, то хотя бы до конца эры великого обнуления в 2036 году.

ОНИ ЭТО СЕРЬЕЗНО?

Один знакомый сырьевой аналитик заметил, что скоро российским нефтяникам придется сжигать добытую нефть — она уже никому не нужна. Жидкость, который мы пропитали целый мир, уйдет в песок, как когда-то это произошло с настоящей империей — Советским Союзом.

Без нефти этот режим разучился жить как минимум с 2003 года, когда решил, что дармовое благополучие — это навсегда. Теперь не надо делать книксены перед представителями приличного общества и можно, наконец, вести себя так, как всегда хотелось. И быть самими собой — шпаной с имперскими комплексами и чекистской честью.

ПОСЛЕ ПАНДЕМИИ «ГЛУБИННЫЙ НАРОД» БУДЕТ ЗАКРУЧИВАТЬ БАНКИ, А ВЛАСТЬ СТАНЕТ КРУТИТЬ ГАЙКИ. ПОДБИРАТЬ К НИМ ПОТЕРЯННЫЕ КЛЮЧИ И НЕГОДНЫЕ ОТВЕРТКИ. РЕЗЬБА НА ГАЙКАХ СВЕРНУТА. И ТОГДА ОНИ СТАНУТ ВИНТИТЬ ВСЕХ ПОДРЯД

Теперь мы нужны только Венесуэле и Сирии.

Так что после пандемии «глубинный народ» будет закручивать банки, а власть станет крутить гайки. Подбирать к ним потерянные ключи и негодные отвертки. Резьба на гайках свернута. И тогда они станут винтить всех подряд, включая представителей «глубинного народа» — и пресыщенных горожан, голосовавших за Путина, выковыривая из зуба фрагмент шашлыка, и обедневших жителей дотационных регионов.

А это же будет не война государства с продвинутым гражданским обществом, а просто гражданская война.

Для того чтобы закручивать гайки, винтить людей и покупать лояльность, нужно много денег. Теперь их не будет в прежних количествах. Можно купить часть населения богом и великой историей в Конституции. Но нематериальные ценности в этом мире работают плохо.

Остается только прятать социологические сводки от самих же респондентов социологов и умирать от страха в своих бункерах, вглядываясь в таблицы и графики социологов.