Какая такая Конституция? Все забыли о поправках — кроме тех, кто осваивает бюджеты

Анастасия Миронова <small class="_2AcGa">журналист</small>

Вечер 22 апреля. После очередных сводок о числе заболевших и умерших Илона Броневицкая с двумя псами призывает нас с экрана телевизора голосовать за поправки в Конституцию, потому что важно защищать животных. Олег Газманов зовет на участки, так как его мама воевала под Халхин-Голом. А Сергей Безруков — потому что верит, будто русский язык самый богатый.

Да не самый он богатый, Сергей Витальевич, вы просто в Школе-студии МХАТ языки нормально не учили. Но не в этом суть. Зачем вас вообще включают?

Какие поправки, какая Конституция, кто об этом помнит? Три месяца прошло от первого их упоминания, а никому уже дела нет. Все померкло на фоне возможной гибели и потери работы.

В начале эпидемии я вдруг подумала: неужели коронавирус спасет русскую демократию?

А заодно и белорусский суверенитет, ведь ясно же стало, что не до голосования нам в апреле будет и не до «присоединения Батьки». Многие тогда гадали, чем же обернется конституционная авантюра, уперевшись в неблагоприятный эпидемиологический прогноз. Вариантов было два: людей погонят на участки вопреки опасности или же перенесут голосование на необозримое будущее. Никто не предусмотрел, что людям станет не до Конституции. Пикантность ситуации придает еще и тот факт, что поправки-то давно приняты, они одобрены всеми ветвями власти, Госсовет уже работает. Наши с вами голоса нужны были только в качестве украшения. Сбоку бантик. 22 апреля должны были установить декор, но в текущих условиях конструкция сбрасывает все неконструктивные элементы.

Самые смелые прогнозисты фантазировали, как власть выкрутится из положения, если экономический провал и коллапс медицины будут настолько очевидны, что никакими приписками, никакой пропагандой невозможно будет уже обеспечить видимость поддержки. И никто, похоже, не угадал, что народ может про поправки просто забыть.

Думаю, даже в самом Кремле не верили в такое счастье. Потому до сих пор крутят по телевизору певцов с актерами и призывают неизвестно когда приходить на голосование.

Люди забыли, ну так не злите их? Лучшее, что власть может сейчас придумать, это снять всю поправочную агитацию, вывести из эфира агитаторов и строго-настрого запретить упоминание Конституции. Никто за вечного кремлевского резидента голосовать сейчас не пойдет. Зато у многих на фоне нервного срыва и безденежья могут появиться справедливые вопросы:

во сколько обошелся созыв конституционного ансамбля песни и пляски, много ли заработали на агитации актеры, будут ли они эти деньги возвращать?

Огромное число людей  только в Москве остались без работы или без зарплаты. Шутки кончились — зачем нам Безруков с его могучим русским языком? Уберите его, не напоминайте о нехорошем. Мы же видим, как взлетела его карьера после выбора правильной политической позиции: чуть не в каждом сериале играет. И все мы знаем, как обстоят дела с карьерой десятков миллионов остальных. Можно нам в столь сложные времена Безруковым в лицо не тыкать?

Огромное упущение Старой площади — вовремя не сняли агитаторов с эфира. Снимайте быстрее, убирайте их назад в пыльный угол, откуда вытряхнули. Сидите тихо, молчите, свечки ставьте, благодарственные акафисты шепчите. Вам повезло — люди про вас забыли.

Но не факт, что навсегда. Как еще в конце февраля никто не думал, что и нас может коснуться изоляция с остановкой экономики, так сейчас ни один эксперт не допускает, что через месяц-два положение в стране может быть настолько тяжелым, что Кремль сам все поправки отменит, объявит решение ошибочным, поддержавших их чиновников обвинит в перегибах на местах, а актеров с певцами заставит рассказать, будто агитировали бесплатно. Или и вовсе попросит передать гонорары на спасение голодных — в них скоро недостатка не будет.

Два месяца назад никто не знал, что народ забудет про Конституцию. А теперь никто не знает, о чем он еще через два месяца вспомнит. И не придется ли, пока одни делают ноги, другим делать вид, будто они нас никуда не звали.