Будущая среда обитания

Сегодня, то есть 25 апреля, я пришел в гараж довольно поздно, около десяти часов утра. Хотя, собственно говоря, десять часов в конце апреля, это уже не утро, а самый что ни есть день, поскольку солнце уже давно оторвалось от волнистой линии горизонта и не только светило, но и ощутимо грело. Хорошо.

Прошло более двух недель как я не встречал своего гаражного соседа и даже стал подумывать о самом худшем – восемь десятков лет это уже довольно много, тем более, сегодня, когда вирус заслонил собою почти все, правда, не для всех. Многие, особенно молодняк преспокойно гуляют по улицам, спасаясь бегством от приближающейся опасной для них парочки, в виде служителей полиции и роспотребнадзора.

– Здорово, Михалыч, – радостно поприветствовал я своего соседа, заглянув в открытую калитку его гаража.

– Здравствуй, Григорий, – ответствовал мне Михалыч, прокручивая рукоятку винтового домкрата, который примеривал к машине, надо полагать, собираясь возиться с передним колесом.

– Что, спустило? – спросил я.

– Да нет, – улыбнулся Михалыч. – Надобно проверить состояние тормозных шлангов. Морозы-то у нас были серьезные. Резинки могли и полопаться.

– Как у тебя со здоровьем?

– Нормально, видишь, с машиной пришел повозиться.

– А чего сам-то копаешься? Сгонял бы в автосервиз, пару сотен заплатил бы, всего и только.

– Нет, уважаемый, помимо того, что эти автосервисы вряд ли из-за карантина работают, так я еще не очень-то доверяю их специалистам. Среда в этих фирмах такая, что главное для них бабки срубить, а не твоя безопасность. Уж лучше я сам поковыряюсь – надежнее будет.

– Сам так сам, – пожал плечами я. – А в отношении среды, так она теперь везде одинаковая – главное денег подзаработать. Остальное – уж как получится.

– Вот это и печально, – заметил Михалыч, отставляя домкрат в сторону и присаживаясь на табурет. – Садись, Гриша. Хочу тебе рассказать одну байку про жизнь. Временем-то располагаешь? Никуда не спешишь?

– Вроде бы нет, – ответил я, готовясь выслушать еще одну философскую сентенцию своего соседа.

– Да ты не стой, говорят, в ногах правды нет. Вон еще один табурет, присаживайся. Подождав некоторое время, пока я извлекал из-под верстака табурет, Михалыч спросил меня:

– Как ты думаешь, Гриша, откуда к нам приближается самая большая опасность?

– Ты это, Михалыч, о вирусе что ли?

– Да нет, паря. Вирус это такая мелочевка, что о нем и говорить не стоило бы. Не сегодня, так завтра, ученые найдут против него противоядие или прививку какую-нибудь. Сколько уже этих эпидемий человечество пережило: и холеру, и чуму, и оспу, и еще черт знает что. Переживем и эту заразу.

– Шут его знает, Михалыч, сколько этих вирусов у природы в запасе еще есть. Шандарахнет какой-нибудь необычной заразой и труба нам всем будет.

– Нет, Григорий, природа нас испытывала уже сотни тысяч лет. Не имеется у нее такой цели – погубить нас. Не от нее нам следует ждать опасности, опасности куда более страшной, чем все эти вирусы вместе взятые.

– Ну, Михалыч, ты, наверно, знаешь, так рассказывай, что тут в загадки играть, – заметил я, устраиваясь поудобнее на своем табурете, приготавливаясь услышать нечто с ног сшибательное.

– Я че тебе напомнил о природе, которая всем нам мать. Она нас породила и не дала всякому зверью погубить человека, хотя в сравнении с какими-нибудь тиграми, мы для них совсем легкая добыча.

– Были, – констатировал я.

– Согласен, что были. Теперь они стали для нас если и не добычей, то занятной игрушкой. И это благодаря нашему разуму, который сменил нам среду обитания.

– Как это? – не понял я.

– Ну, раньше мы жили в природной среде, приспосабливались к ней, а теперь живем в социальной среде, которую сами и создали, а заодно и некоторую часть природы под себя переделали. А теперь, внимание: до дня вчерашнего у человека были две среды обитания: природная и социальная. А сегодня у нас, то есть у человека, появилась и третья среда обитания – виртуальная. Понимаешь?

– Не совсем, – честно признался я, еще не улавливая ход мыслей Михалыча.

– Ну, как это ты не понимаешь? Выгляни в окошко, когда будешь дома. Посмотри, как идут мимо тебя люди. Многие из них, чтобы не сказать большинство, ногами находятся в мире реальном, а мозги у них бродят по миру виртуальному. Идет, пялясь в смартфон, и ему дела нет, что вокруг происходит. Социальная среда истончается, а виртуальная набирает все большую и большую силу. Понимаешь?

– Понимать это я понимаю, но к чему, Михалыч, ты ведешь? Вот этого я не понимаю.

– А к тому, молодой человек, что в мире виртуальном человек уподобляется Богам по своему могуществу. Ему там все доступно: хочет – убьет другого, хочет – воскресит его. И все это происходит совсем не бесследно для его психики. Завтра аналогичным образом, не задумываясь, он может тоже самое совершить и в мире реальном. Вот к этому я веду. Опасность для человечества грядет оттуда, из мира виртуального. Тем более, что задатков на пролитие крови ближних у любого человека более чем достаточно, если это приносит ему выгоду.

– Да ну, Михалыч, не верю я в это. Пролить кровь себе подобного … – немного подумав, я продолжил: – Если только на войне.

– А кто войны начинает? Инопланетяне? Да что там говорить. Почитай хотя бы нашу историю – там сплошная кровь не только ближних, но и родственников. Как начали эти Рюриковичи после Святослава долбать братьев своих, так до времен Ивана третьего остановиться никак не могли. И что ты думаешь, человек с тех пор стал другим? Нисколько. Как хотелось ему прежде, в те давние времена, на чужом горбы в рай ехать, так оно и сегодня продолжается. Правда, оформление этого действа иное, только и всего лишь. А мир виртуальный дает этим выродкам рода человеческого такие возможности, что даже какой-нибудь слабак вполне может завалить путем цифровых манипуляций самого Илью Муромца. Мы еще сами не поняли, какой ящик Пандоры этой цифирью мы открываем. Боюсь, когда поймем, будет уже поздно. Ведь по сути дела любым человеком можно будет манипулировать, завлечь его в такое болото, из которого лишь один выход – могила.

– Так что ты, Михалыч, предлагаешь? Выбросить все эти компьютеры, серверы и все остальное на свалку? Вернуться назад в мир живой природы, где нас ожидают проголодавшиеся тигры?

– Это уже невозможно. Нужно думать над тем, как устранить эти издержки цифривизации, используя при этом самые жестокие меры вплоть до смертной казни. Иначе, времена кровавых диктаторов покажутся всем нам детскими играми в песочнице. Главное не упустить время, попытаться договориться между странами, иначе… Продолжать Михалыч не стал.

Разговор наш длился еще долго, но он уже не имел никакого отношения к будущему человечества. А это будущее засело в моей голове, словно гвоздь в армейском сапоге во время марша: идти больно и остановиться невозможно. А тут еще по приходу домой мой сын меня обрадовал – в какой-то игре дошел до какой-то немыслимой степени. Ужас. Так и хотелось отвесить ему подзатыльник, но социальная среда не позволила. Открыл холодильник, смотрю, а там меня поджидала бутылка холодного пивка. Хоть что-то хорошее в жизни случается – супруга позаботилась. После этого будущее, накарканное старым вороном, Михалычем, (да простит он меня за такое сравнение) мне уже не казалось таким мрачным.