Фантастическое падение цен на нефть обойдет стороной Россию

Обвал американской нефти WTI в понедельник, 20 апреля 2020 года, более чем на 300%, до минус 40 долларов за баррель, несомненно, войдет в историю. Ситуация выглядит невероятной, экстраординарной, уникальной и т. п., говорят эксперты. Каким же образом невозможное все-таки стало реальностью – и как происходящее скажется на России?

Для начала поясним, что нефть отличается по марке, коих очень много. Есть американская марка WTI, эталонная марка Brent, русская марка Urals. На рынке торгуются фьючерсные (на будущие поставки) контракты, которые делятся на поставочные и расчетные. Порядка 80–90% фьючерсных контрактов остаются расчетными, то есть бумажными. Это так называемая бумажная нефть, объемы которой на бирже многократно превышают реальные объемы нефти. Расчетные контракты не имеют отношения к физической поставке нефти покупателю. И только 10–20% таких контрактов, торгующихся на бирже, становятся поставочными. И когда СМИ пишут о колебаниях цен на нефть, то, как правило, речь идет о расчетном фьючерсе сорта Brent, а не о цене на реальные поставки.

Отрицательная цена сложилась на поставочный фьючерс на нефть сорта WTI с датой закрытия сегодня и с поставкой на май. «Обычно чистыми покупателями на рынке фьючерсных контрактов являются спекулянты, чистыми продавцами – коммерческие трейдеры, то есть фактически компании-производители, которые хеджируют продажей фьючерсов будущую цену продажи. Очень малая часть контрактов исполняется и по ним проходит реальная поставка. Большинство хеджеров выкупают проданные фьючерсы перед экспирацией (истечением его срока), т. е. спекулянты имеют возможность продать ранее купленные контракты», – поясняет Василий Танурков, директор группы корпоративных рейтингов АКРА.

Суть поставочного контракта на WTI в том, что если покупатель не продал контракт перед истечением его срока (экспирацией), то он получит поставку физической нефти. Как происходит обычно? Спекулянт продает нефтяной фьючерс и вкладывается в новый с более долгим сроком, например с поставками в июне. Однако на этот раз все пошло не так: никто не захотел покупать этот контракт. В месте поставки этой нефти в США не было резервуара для хранения сырья. Дефицит мощностей для хранения на фоне падения спроса на нефть – это глобальная проблема.

В итоге купленный когда-то спекулянтом поставочный контракт мог обернуться для него физической поставкой нефти. Но спекулянты работают только с бумажной, а не с реальной нефтью. Поэтому цена на контракт начала падать в надежде, что хоть кто-то клюнет. Но даже когда цена упала до нуля, покупателя все равно не было. И она улетела в минус 40 долларов за баррель. Отрицательная цена означает, что спекулянты готовы были заплатить за то, чтобы эту нефть у них забрали.

Но только этого объяснения недостаточно. «Это все-таки не объясняет того масштаба отрицательных цен, что наблюдались вчера. Падение до почти минус 40 долларов за баррель – это уже неэффективность рынка, связанная с психологией и нехваткой ликвидности у трейдеров. Странно выглядит и решение CME (американский рынок), разрешившее выставление отрицательных цен. Дело в том, что отрицательные цены на рынке физической нефти на отдельных месторождениях случались и раньше, когда производитель был готов временно доплачивать за то, чтобы покупатель забрал добытую нефть, но отрицательная биржевая цена – это нечто беспрецедентное», – говорит Василий Танурков.

Иными словами, непонятно, почему торги на бирже не остановились, как только стоимость упала до нуля, а то и раньше. Оказалось, что технически уход биржевой нефти в минус возможен. «По всей видимости, операторы торговых площадок, в том числе Чикагской товарной биржи, предвидели подобный сценарий и заранее настроили алгоритмы так, чтобы участники торгов могли покупать и продавать фьючерсы по отрицательной цене», – полагает председатель правления банка «Фридом Финанс» Геннадий Салыч.

Есть мнение, что вся эта история могла быть специально срежиссирована некими крупными спекулянтами.

 

Так считает главный аналитик «БКС Премьер» Антон Покатович. По его словам, мир наблюдал беспрецедентную спекуляцию на нефтяном рынке. «Эти спекулятивные действия могли быть реализованы в целях исполнения стратегии, поддерживающей интересы определенных бенефициаров, которые также могли получить масштабные прибыли за счет использования таких инструментов, как финансовые свопы. Направление движения котировок вниз, по нашим оценкам, было четко заданным, а его реализация могла осуществляться за счет применения различных решений алгоритмической торговли», – отмечает Покатович.

Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков также считает, что свистопляска с майскими фьючерсами на нефть WTI – это спекулятивный и чисто торговый момент, не нужно придавать ему апокалиптическую окраску.

Кто же пострадает от отрицательных цен на сырье? «Отрицательная нефть – новый феномен рынка деривативов. Но это не отражает фундаментальную стоимость нефти, которая никуда не делась. Она по-прежнему включает в себя издержки на добычу, оплату труда нефтяников, исследователей, трейдеров, транспортных рабочих и множества других людей.

Но в условиях бесконечной цепочки отложенных во времени поставок произошел сбой, вызванный карантином и, как следствие, затовариванием, которое не удалось вовремя остановить», – поясняет председатель правления банка «Фридом Финанс» Геннадий Салыч.

Поэтому, говорит эксперт, пострадают от этого главным образом спекулянты и инвесторы, которые входили в нефть в феврале в надежде на ее быстрый рост. Реальные производители ни в США, ни в России, ни где-либо еще не обязаны отгружать нефть по минус 40 долларов за баррель или вообще кому-либо платить за возможность ее продажи, говорит Салыч.

Между тем уход котировок в отрицательную зону вскрыл одну из критических проблем нефтяного рынка – проблему ценообразования котировок и масштабы влияния на цены различных сторон, указывает Покатович. По его мнению, инвесторы могут опасаться повторения таких «ценовых манипуляций» в нефтяных фьючерсах в целом. Если они активно начнут распродавать фьючерсные контракты не только на июнь, и не только на WTI, но и на другие нефтяные сорта, то это обвалит цены. Покатович не исключает роста волатильности нефтяного рынка в ближайшее время: котировки Brent могут снижаться существенно ниже 20 долларов за баррель, WTI могут уходить ниже 10–13 долларов. Более того, возможны новые эпизоды «спекулятивного вмешательства» и ухода WTI в июньском контракте в отрицательную зону, добавляет он.

До начала действия соглашения ОПЕК в мае и начала снятия карантинов в мире нефть будет оставаться под давлением, возможны очень резкие колебания, соглашается Василий Танурков из АКРА. Однако есть надежда, что постепенно ситуация начнет нормализоваться.

По словам Тануркова, поддержать нефтяные цены могут, во-первых, США и Китай, когда они начнут пополнять нефтяные резервы. Во-вторых, Саудовская Аравия, если она раньше начнет сокращать свою добычу в рамках сделки. В-третьих, американский Техас, если местные нефтедобытчики примут решение о сокращении добычи. «Если спрос восстановится после снятия карантинов и выполнения сделки ОПЕК+, то до конца года цены заметно восстановятся – до 40–45 долларов за баррель марки Brent к концу 2020 года. Это, вероятно, отразится и в укреплении рубля», – прогнозирует Танурков.

Геннадий Салыч ожидает еще большего восстановления цен на нефть к концу 2020 года – выше 55 долларов за баррель, и курса рубля в диапазоне 60–70 рублей за доллар. Профицит нефти, по его мнению, будет краткосрочным, и если мировая экономика сократится лишь на 2–3%, то падение спроса на нефть будет нивелировано сокращением добычи в рамках сделки ОПЕК+. «Приблизительно такое же ограничение добычи производителями происходило в 1973 и 1978 году. В результате цена на нефть за год–два выросла в три раза», – указывает эксперт.

Что касается цен на российскую нефть Urals, то они никак не зависят от цен на сорт WTI,

 

говорит младший директор по корпоративным и суверенным рейтингам агентства «Эксперт РА» Филипп Мурадян. «В ближайшие месяцы на рынке будет высокая волатильность, и нетбэки по Urals (цены за вычетом пошлин и затрат на транспортировку) могут заходить на отрицательную территорию, как они уже делали в марте», – говорит Мурадян. Однако речь шла о биржевой цене в моменте времени. Это не имело отношения к реальной стоимости продажи и покупки российской нефти, которая формируется на основе средних цен на бирже за определенный период (например, месяц).

«Цены на российский сорт Urals являются расчетными (а не поставочными), и если в какой-то момент и возникнут отрицательные цены, то это скорее вопрос к методике расчета цен. Российские же добывающие компании вряд ли будут осуществлять реальные поставки по отрицательной цене», – говорит Танурков.

Падение котировок на российскую нефть марки Urals до уровней 1998 года тревожит, так как последствия далекого дефолта россиянам сложно забыть.

Однако сейчас ситуация и с нефтью, и с российской экономикой серьезно отличается.

 

«В отличие от 1998 года мы, во-первых, не зависим от нефтяных фьючерсов. Не забываем, что это спекулятивная цена на бирже, а не стоимость реальных поставок российской нефти. Второе – у нас совершенно другая нефтянка. Она более структурирована, и производство российской нефти обеспечено долгосрочными контрактами на поставки в Европу и Китай. Россия отличается от других игроков наличием собственной системы доставки – трубопроводной. Именно по трубам течет основная доля российской нефти с привязкой к европейским и белорусским НПЗ, а на поставки танкерами, в отличие от других игроков, приходятся несоизмеримо меньшие объемы», – отмечает политтехнолог Марат Баширов.

Поэтому опасения, что мы потеряем часть доходов бюджета, напрасны. Россия подготовилась к новому шторму. «Мы накопили огромные резервы и у нас очень низкий внешний долг. Наконец, гибкая система управления налогами, которая помогает нефтяникам», – заключает Баширов.