Даже пандемия не мешает тратить деньги на войну

Интересы Москвы и Анкары вновь пересеклись — на этот раз в Ливии, где они, похоже, попытались «переиграть» битву за сирийский Идлиб.

Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель не так давно призвал мировое сообщество даже на фоне коронавируса не забывать о событиях, происходящих в Ливии. Европейский политик оказался более чем прав. Новости о пандемии затмили все остальные, в том числе и про ожесточенные бои, которые две последних недели идут в Ливии между силами, верными Правительству национального единства (ПНЕ), возглавляемому Фаизом Сараджем и войсками генерала Халифы Хафтара, командующего Ливийской национальной армией (ЛНА). Борьба между этими двумя лидерами и подконтрольными им формированиями в богатой нефтью североафриканской стране идет уже не первый год. Однако в последние дни она резко обострилась.

ЛНА Хафтара, поддерживаемого Россией, начала штурм столицы Триполи, контролируемого ПНЕ Сараджа, на стороне которого выступает, кроме прочих, Турция, имеющая свои экономические интересы во всем Средиземноморье.

Судя по последним сообщениям, Хафтар потерпел под стенами ливийской столицы серьезное поражение и не последнюю роль в этом сыграли поставленные Правительству национального единства турецкие беспилотники, уничтожавшие тяжелую технику войск ЛНА.

Все это, во всяком случае внешне, напоминает не столь давние события, развернувшиеся в феврале — марте этого года в Сирии, где в ожесточенном сражении за провинцию Идлиб сошлись пророссийские и протурецкие формирования. Там, как известно, войска президента Башара Асада потерпели тяжелое поражение от турецкой армии союзных ей вооруженных формирований сирийской оппозиции.

Напомним, что незадолго до этих событий в Идлибе турецкий президент Реджеп Эрдоган заявлял, что в Ливии действуют сотни российских наемников, и что для Анкары это абсолютно неприемлемо. Кремль эти заявления турецкого лидера опроверг и даже попытался в экстренном порядке пригласить обоих лидеров, противоборствующих в ливийском конфликте, в Москву, однако за стол переговоров в российской столице они так и не сели.

Похоже, что российско-турецкое противостояние перекинулось из Сирии в Ливию. Соответственно, возникает вопрос — насколько в этой североафриканской стране вероятно такое же столкновение пророссийских и протурецких (а также собственно российских и турецких) формирований, как это имело место в феврале — марте в Сирии?

Эксперт по Ближнему Востоку Михаил Магид считает, что российско-турецкое противостояние одновременно охватывает, и Сирию, и Ливию. Причем Ливия, по его мнению, «даже более важна и для Москвы, и для Анкары». Во-первых, напоминает он, «Ливия — это огромные запасы нефти, несопоставимые с тем, что есть в Сирии. Во-вторых, это морские ворота в Европу для беженцев из Африки. Кто контролирует Ливию, тот получает дополнительный рычаг для шантажа Европы, угрожая открыть клапан для беженцев». В то же время, полагает эксперт, «вероятность прямого столкновения (России и Турции) невелика, но гарантий, что там не погибнут российские наемники, нет».

Комментируя последние бои в Ливии, Магид отмечает существенную роль турецкой техники в успехе ПНЕ и, в частности, беспилотников. По его словам, это контрнаступление сил ПНЕ привело к крупным поражениям ЛНА и ее командующего Халифы Хафтара. «Отмечают, что сыграл роль и фактор амазигхов-ибадитов. Речь идет о берберах Ливии, исповедующих особую форму ислама — ибадизм. Их отряды присоединились к операциям ПНС».

«Важнейшим фактором, вероятно, стало развертывание в Ливии турецких дронов, которые воюют на стороне ПНС и уничтожают формирования Хафтара точно так же, как в Сирии они нанесли огромные потери силам Асада», — отмечет Магид.

«Тем не менее не все так просто, — продолжает эксперт. — В отличие от Асада, Хафтар и его ЛНА тоже располагают неплохими боевыми дронами (их поставили ОАЭ), так что и ПНС несут серьезные потери. Тем не менее, турецкие дроны „Байрактар“ оказались эффективны, ликвидируя тяжелую технику и штабы Хафтара в районе Триполи. Одновременно здесь присутствуют турецкие ВВС и ВМС, причем последние уже открывали огонь по силам Хафтара».

Кроме того, отмечает эксперт, «Турция привлекла к боевым действия сирийских антиасадовских боевиков. Возможно, Анкара доставила в зону конфликта от нескольких сотен до двух тысяч бойцов. Конфликт интернационализируется — Асад пытается налаживать отношения с Хафтаром и уже обсуждается отправка к нему на помощь проасадовских боевиков».

В какой-то мере, считает Магид, это продолжение той войны, которую мы видели в феврале — марте этого года в Сирии. «Парадоксально, — отмечает он, — но при этом ни у РФ, ни у Турции нет желания втягиваться в прямой конфликт. Между странами ведется обширная торговля (ее оборот около 30 млрд долларов), и они скорее хотели бы поделить Ливию и Сирию, чем воевать там. Но амбиции сторон и тех, кого они поддерживают, привели к затяжному, дорогостоящему и опасному конфликту, который к тому же развернулся на фоне расширяющейся пандемии и экономического кризиса в Турции и России».

«Между тем, высокоточные бомбы и ракеты, снаряды и дорогостоящие беспилотники, это — непостроенные где-то больницы и научные медицинские центры, необученные где-то врачи, невыплаченные кому-то пособия, недоступные для кого-то препараты и инструменты. Поэтому тем простым людям, которые поддерживают свои правительства в таких войнах, стоило бы крепко задуматься. Очень может быть, что именно они могут стать их жертвами. Если не прямыми, то косвенными», — сказал Магид.

«Конечно, конфликты в Ливии и Сирии взаимосвязаны, но говорить о том, что в Ливии происходит российско-турецкое противостояние, наверное, сложно, потому что здесь действуют несколько иные правила», — в свою очередь отмечает эксперт Российского совета по международным делам Кирилл Семенов. По его мнению, «и в Сирии, и в Ливии Россия и Турция пытаются разделить сферы интересов, возможности влияния на те или иные силы в этих странах».

В то же время эксперт говорит о том, что «само по себе вовлечение России в ливийский конфликт очень сильно отличается от сирийского». «Если можно говорить об однозначной поддержке в Сирии Башара Асада, то в Ливии Москва не поддерживает Хафтара, хотя, как мы все понимаем, именно ему в большей степени она оказывает помощь. Однако официально этого нет. Здесь Россия отказывается признавать свою роль в поддержке ЛНА», — пояснил он.

Об этом же, напоминает Семенов, заявлял и президент Путин, отмечая, что в Ливии нет российских наемников. «Скорее всего, так и сеть, потому что определенные группы русскоязычных наемников, которые действуют в этой стране, Хафтару оплачивают из тех денег, которые поступают от других его союзников», — добавил эксперт.

Естественно, при таких раскладах, рассказывает Семенов, «скорее всего, доходит и до прямых столкновений между русскоязычными наемниками и теми, которых направила туда Турция. Конечно, такие стычки происходят — и те, и другие действуют на одном фронте».

Нужно также учитывать и тот факт, что Россия для Хафтара находится не на первом месте среди государств, которые его поддерживают, продолжил Семенов. По его словам, среди таких стран можно назвать Объединенные Арабские Эмираты, Саудовскую Аравию, Францию, Египет.