Бога пропаганды Соловьева всё чаще называют убожеством

Наверное, ничего удивительного в такой оценке, когда она звучит из лагеря оппозиции от Алексея Навального, нет.

Но когда подобное мнение высказывают аполитичные и даже вполне лояльные к власти граждане вроде спортивного комментатора Василия Уткина или известного актёра Олега Тактарова, то это свидетельствует о серьёзных проблемах внутри государственной информационной машины.

Ведь теле- и радиоведущий Владимир Соловьёв - чуть ли НЕ единственный талантливый и умный журналист, освещающий политические вопросы с позиций правящего режима.

Среди скучных и омерзительных типов на федеральном ТВ Соловьёв явно выделяется острым языком, находчивостью, эрудицией.

Если остальные лгут, как правило, грубо и прямолинейно, часто коряво и просто тупо, НЕ особо заботясь о производимом ими впечатлении, то наш герой делает это самозабвенно, артистично, виртуозно.

Недаром за ним закрепилась слава главного государственного враля, щедро оплачиваемого из бюджетной кормушки.

Фонд борьбы с коррупцией давно раскрыл детали сказочного обогащения Соловьёва, который НЕ брезговал попрошайничать квартирами и миллионами, понимая, что на пропагандистском поле равных ему по вдохновенному бесстыдству НЕТ.

Со временем он скопил миллиардное состояние, обзавёлся виллой в Италии, четырёхэтажной бетонной коробкой в Подмосковье, с абсолютной уверенностью полагая, что это законное и справедливое вознаграждение за его непревзойдённое мастерство окучивать легковерных россиян.

Думается, аналогичного мнения придерживается пресс-секретарь Песков.

В моём окружении были вполне приличные люди, которые в тучные годы дорогой нефти регулярно слушали передачи Соловьёва и относили этого персонажа к "государственникам", "державникам". "православным патриотам".

Соловьёв способен умело и изощрённо представить в более-менее выгодном свете или, наоборот, напустить туман на всякую глупость либо операцию по отъёму народных средств, рождающиеся в верхах.

Он готов бойцовым петухом налетать на критиков режима, рождая тысячи забавных эпитетов и оскорблений.

Он может, не краснея, оправдывать любую гнусность и подлость, если они исходят от тех, кто ему платит.

Надо признать, что это действительно непросто.

 Отсюда внутреннее убеждение ведущего, что свой миллиард он заработал - ну, не потом и кровью, зато природным даром капать на мозги и наводить тень на плетень.

Экономическая катастрофа, надвигающаяся последние годы, существенно поистрепала арсенал аргументов пропагандиста.

Он стал чаще сбиваться на крик, прибегать к клоунским выходкам, нести откровенную пургу.

То, что коллегу заносит, заметили даже сотрудники, дистанцирующиеся от политической повестки.

В частности, юморист Иван Ургант назвал его вещание "соловьиным помётом", жестоко обидев товарища по цеху.

Соловьёв начал массово терять зрителей, которые утекали в интернет, на ютуб, где обнаруживали честные новости, достойную аналитику, великолепную сатиру, после которых бог пропагандистов выглядел пустолайкой, умеющей взахлёб оттявкать прохожего, и пустобрехом, что уже НЕ в силах извлечь из пучины собственного вранья ничего похожего на правду.

Озлобленный неудачами журналист начал наносить противникам удары ниже пояса.

В истовом стремлении вернуть утраченные просмотры он опускался всё ниже, искусственно создавал скандалы, дойдя до обзывательств в отношении физических недостатков оппонентов.

Так комментатора Уткина, не угодившего ему проявлением недовольства по поводу скудных мер поддержки населения в период эпидемии, он "уличил" в излишней полноте, произнося ругательства, на которые не решается даже бестолковый школяр, унижающий сверстника.

Словесный "баттл", предложенный оппонентом, Соловьев трусливо проигнорировал, опять разразившись порцией гадостей.

Выглядела эта непристойная картина жалко и убого.

Не случайно определение Соловьёва как "убожества" прозвучало от самых разных людей.

Пример деградировавшего журналиста поучителен.

Он, зарыв имевшийся талант в ворох лжи и пропаганды, растерял остатки уважения.

Это неизбежно.

Такова всегда участь человека, предавшего профессию.