Польское правительство в изгнании. Эмигранты — друзья оккупантов

Тенденции, однако

25 октября 1939 г. германские власти объявили о создании военно-полицейского "Генерал-губернаторства для оккупации польской территории" ("Generalgouvernements für die besetzen pollnischen Gebiete"). Его территория составила лишь около 35 процентов от той, что была оккупирована нацистами в сентябре — начале октября 1939 года: остальные оккупированные ими районы были просто включены в состав Третьего рейха.
 

У польской эмиграции долгие годы был авторитетный покровитель. На фото: Черчилль и генерал Сикорский

Несколько польских президентов и правительств в эмиграции многие годы последовательно обосновывались во Франции и Великобритании. Однако вместо активной борьбы с нацистами, которой от них ждали сторонники, они главным образом продолжали свой навязчивый курс на непризнание новых советско-польских границ. И так продолжалось даже после окончания Второй мировой войны вплоть до самороспуска всех этих «правителей» в конце 1990 г.

При этом новые послевоенные западные границы Польши, как и включение в её состав Гданьска (бывшего вольного Данцига) вместе с соседними районами бывшей Восточной Пруссии, не вызывали у этих деятелей никакого протеста. Но что было до этого? Польские "власти" за рубежом не раз пытались договориться с рейхом для совместной борьбы с советскими войсками. И даже для восстановления восточных довоенных границ Польши…

"Восточный вопрос" для руководящих эмигрантских кругов окончательно стал второстепенным только после 1956 г. Именно тогда параллельно с Венгерским кризисом и развенчанием культа личности в СССР первые крупные антисоветские выступления в ряде польских городов, включая Варшаву, выдвинули на первый план борьбу за удаление коммунистов (ПОРП) с руководящих постов в стране.
 

Правительство Польши в изгнании

Впрочем, эта борьба ограничивалась в основном всяческим содействием самой тенденции, а не какими-то реальными действиями. Как отмечал президент Польши в изгнании (1979-1986 гг.), польский посол в Лондоне в 1930-х Эдвард Рачиньски, "низвержение в 1956 г. Сталина с пьедестала приведёт в дальнейшем к ослаблению и самоликвидации компартийной диктатуры в СССР и Восточной Европе". Как показало время, он был абсолютно прав.

В октябре и декабре 1939 г. эмигрантские правительства и президенты Польши* вполне официально заявляли, что их родная страна остаётся в состоянии войны с СССР и Германией, что все довоенные границы Польши "незыблемы и сохраняют свой статус". То же, как известно, заявлялось польской стороной не единожды намного раньше — в течение 1940 г., в марте 1941-го.
 

Безболезненный развод

30 июля 1941 г. в Лондоне был подписан советско-польский Договор Майского-Сикорского о восстановлении дипотношений и сотрудничестве в войне с Германией и её союзниками. Он вступил в силу с 1 августа 1941 г.
 

Первым пунктом в документе было отражено то, на чём основывалась позиция польской эмигрантской власти насчёт сохранения легитимности восточных границ Польши:

"1. Правительство СССР признаёт советско-германские договоры 1939 года касательно территориальных перемен в Польше утратившими силу".

В 1943 году отношения Москвы с польскими эмигрантскими властями были, как известно, разорваны, но они постоянно апеллировали к этому пункту договора, утверждая, что Москва тем пунктом официально признала Польшу в границах на 1 сентября 1939 г. Поскольку даже после разрыва этих отношений не было официальной отмены Москвой того договора. Что, заметим, было бы нелишним политическим и юридически.


Разработанная 1 октября 1943 г. инструкция эмигрантского правительства для небезызвестной Армии Крайовой содержала такие положения:

«Польское правительство направляет протест Объединенным нациям против нарушения польского суверенитета — вследствие вступления Советов на территорию Восточной (т.е. в границах на 17 сентября 1939 г. — Прим. авт.) Польши без согласования с польским правительством. Одновременно заявляя, что страна с Советами взаимодействовать не будет. Правительство одновременно предостерегает, что в случае ареста представителей подпольного движения и каких-либо репрессий против польских граждан подпольные организации перейдут к самообороне».

То есть к диверсиям и терактам и против советских воинов, что продолжались польскими националистическими группировками ("Армия Крайова"; "НЕТ!") с помощью западных разведок до 1951-го включительно.

15 февраля 1944 г. польское правительство в изгнании заявило о своём несогласии установить будущую восточную границу с СССР по «линии Керзона» (1919 г.).

В заявлении говорилось о том, что "вопрос о границе должен быть рассмотрен в послевоенное время, а во время войны необходимо признать демаркационную линию по границе Польши с СССР, Литвой и Латвией на 17 сентября 1939 г.". 24 июля 1944 года то же правительство направило Великобритании аналогичное заявление уже в виде Ноты, но британские власти отказались её принять.

Такой же была реакция британских властей на аналогичные эмигрантские ноты марта 1946 г., августа 1948 г. и марта 1953 г. Однако в дальнейшем "восточные претензии" эмигрантских правительств сходили на нет. Всё дело в том, что ввиду известных событий 1953 и 1956 гг., на Западе сменились приоритеты борьбы с просоветскими Польшей и другими соцстранами: уже делалась ставка на подрыв изнутри их социалистических устоев.
 

Признание Тайваня

Вскоре после заявления Тегеранской конференции союзников (30 ноября 1943 г.) о "линии Керзона" как о естественной и единственно возможной советско-польской послевоенной границе стало известно о контактах эмиссаров польского эмигрантского правительства (в тот период его возглавлял Станислав Миколайчик) и тогдашнего президента Польши в изгнании Владислава Рачкевича с представителями германского МИДа в Турции и Швеции с конца декабря 1943 г.
 

На этой фотографии польского правительства в изгнании в первом ряду премьер Миколайчик (слева) и президент Рачкевич (в центре)

Речь велась об образовании в Польше некоей "временной польской администрации", чтобы фактически совместно с оккупантами "противостоять большевистской экспансии". Но польская сторона требовала признания легитимности её довоенных восточных границ, а германская — признания нелегитимности довоенных границ Германии с Польшей, признания ею Данцига территорией Германии.

Эти консультации наверняка велись при содействии Вашингтона и Лондона, судя по закулисным переговорам эмиссаров западных союзников и Берлина с начала 1943-го в Ватикане, Швейцарии, Испании, Швеции, Португалии, Турции, Лихтенштейне. Германские же эмиссары были непреклонны по западно-польским границам и Данцигу, потому встречи с польскими "коллегами" прекратились к июню 1944-го.
 

Судьба Польши была решена в 1945 году в Ялте

При этом закордонные польские власти официально отказались признать известное решение Ялтинской конференции союзников (февраль 1945 г.):

«Новое положение создалось в Польше в результате полного освобождения её Красной Армией. Это требует создания Временного Польского Правительства, которое имело бы более широкую базу, чем это было возможно раньше, до недавнего освобождения западной части Польши. Действующее ныне в Польше Временное Правительство должно быть поэтому реорганизовано на более широкой демократической базе с включением демократических деятелей из самой Польши и поляков из-за границы. Это новое Правительство должно затем называться Польским Временным Правительством Национального Единства».

Всё же в июле-сентябре 1945 года Великобритания, её доминионы, США и Франция перестали признавать польские власти в изгнании. Ватикан, Ирландия, Испания и Португалия были последними в Европе, признававшими эти власти до конца 50-х годов. А самым последним "признателем" польских эмигрантских властей была до их самороспуска "Китайская республика" на Тайване.

Но Запад вовсе не сбрасывал со счетов планы реставрации всё той же Польши. Эмигрантские "власти" продолжали функционировать в лондонском районе Челси 43 "Еaton" вплоть до середины декабря 1990 г. И придерживались прежних позиций насчёт восточных рубежей Польши, агрессивно претендовали на Вильнюс и Браслав, но не оспаривали её новых границ с Германией (т.е. с ГДР), передачи Гданьска и южной части Восточной Пруссии Польше.

Словом, советские "подарки" Польше, оплаченные многими десятками тысяч жизней советских воинов, были иезуитски востребованы польскими эмигрантскими властями, столь же иезуитскими. В этой связи характерно, что те "власти" заявили о своем самороспуске почти сразу после избрания Леха Валенсы президентом Польши. Тогда же ему были переданы президентские регалии от Рышарда Качоровского, последнего президента Польши в изгнании (в 1989-1990-м).
 

Рышард Кочаровский, последний президент Польши в изгнании

Как знать, может через какое-то время власти постсоциалистической Польши "вспомнят" о позиции их предшественников-эмигрантов о восточных границах этой страны, т.е. с Латвией, Литвой и теперь уже с бывшим СССР? По крайней мере, это логично с учетом того, что в настоящее время уже выполнена главная задача тех властей и их западных визави: низвержение социалистической Польши. А затем можно бы взяться и за "оставшиеся" вопросы?..