Однажды летом или По поводу народных примет и поверий-2

Однажды  летом

или

По поводу народных примет и поверий - 2

Ну вот, опять мама решила пока не посылать меня на лето к папе — на море в Туапсе, а привезла в деревню, к матери своей сотрудницы. Говорят — здесь хороший воздух, особенно, для детей с плохим аппетитом. Привезла и скоро же уехала возвращающимся из райцентра автобусом — ей сегодня в ночное дежурство.

Погода сегодня хорошая и я вышел во двор. Он большой и ровный, весь покрытый травой (кроме дорожек к дому и туалету), не то, что наш, городской, — выложенный камнями и булыжником, — такой неровный, что мяч отскакивает от него в совершенно неожиданном направлении, а ноги у нас все время сбиты в кровь от частых падений. А здесь, наверное, даже приятно будет падать…

Попросив разрешения у бабушки Сони (я слышал, как молодая соседка звала ее через забор, называя «Сона-бебо», но я же не могу ее так по-свойски звать! Я обратился — «Соня бебиа»), я вышел на улочку и пошел в сторону, где должна была быть речка, о которой уже слыхал. Через пару дворов, я услышал звонкое «Цып-цып-цып!» и через невысокий даже для меня плетень увидел девочку, которая шла с тазиком в руках, сзывая домашнюю птицу. Со всех сторон двора к ней начали сбегаться куры, петухи, цыплята… И меня почему-то потянуло к забору. Девочка была красивая, правда — немного выше меня, но я уже к этому привык в классе.

Она брала пригоршню зерна из тазика и рассыпала по земле, а птицы клевали, да так быстро, что я диву давался — как они успевали, не поперхнувшись.

На ступеньках лестницы, спускавшейся ко двору, сидела пожилая женщина, бабушка девочки, наверное, и запихивала пойманному индюку зерна кукурузы прямо в рот, заставляя его глотать.

Я вспомнил, как меня по утрам за завтраком заставляли глотать три кусочка масла, и мне стало жаль индюка.

Со двора меня, очевидно, заметили — все же новое лицо в деревне, но каждый занимался своим делом, а я делал вид, что рассматриваю веточки дерева, на котором были ужасно красивые и необычной формы цветки  разно

-красного цвета. Странно было то, что некоторые напоминали по

форме колокольчики, а некоторые — кувшинчики. На одной веточке, рядом!

Откуда-то послышалось мужское пение.

По улочке, вдоль плетня, немного пошатываясь и поддерживая друг друга, шли двое мужчин: один в городской летней соломенной шляпе, а второй — в войлочной, неизвестно как державшейся на кучерявой голове.

Увидев меня, стоящего на их пути, они сделали попытку обойти препятствие. При этом одна из низко свисавших веточек зацепилась за шляпу и смахнула ее с головы. Мужчина что-то бормотнул вполголоса, поднял шляпу, отряхнул от пыли и водрузил на голову.

Но веточка по-прежнему ему мешала и он стал ее обламывать.

Она, изгибаясь, сопротивлялась, и мужчина, так и не оторвав ее, махнул рукой и, подхваченный спутником, продолжил путь.

И тут чёрт меня дёрнул за язык:

— Дяденька, зачем Вы поломали ветку?! Посмотрите, какая она красивая!

Мужчины застыли от неожиданности. «Провинившийся», ничего не говоря, приподнял шляпу, чуть поклонился мне и продолжил путь.

Я заметил, что девочка и ее бабушка, прервав свои занятия видели и слышали все. Мне даже показалось, что девочка как-то особенно на меня посмотрела.

Прошли пара дней. Я уже немного обвыкся и познакомился с ребятами из соседних домов. От них и узнал, что это так цветет гранатовое дерево. И оно будет цвести до конца летних каникул. А из цветков  постепенно образуются и вырастут плоды граната.

Когда ребята решили пойти на речку, то позвали и меня.

На обратном пути, я заметил за одним из плетней какой-то красный цветок. Он торчал один из зеленых зарослей куста, очень красивый. Я подумал, что неплохо бы его подарить Мзие — той соседской девочке, и, дотянувшись до цветка, попытался сорвать.

Но он, изгибая стебель, сопротивлялся и мне никак не удавалось его переломить. Во дворе появился какой-то мальчик и, увидев, что я делаю, побежал в мою сторону, крича: «Не ломай его! Он же такой красивый! Он волшебный! В нем потом вырастет игрушка!»

На крики мальчика из дома выскочил мужчина. Я узнал в нем того, кто был в войлочной шапке. Он молча приближался.

И мне стало так стыдно, так стыдно, что я проснулся.

Вот такой сон мне приснился в ночь с Поликарпа на Никиту Исповедника. Говорят, что эти сны скоро сбываются. Ой, не надо!..

Утро 16.04.2020 г.