Инструктор Гагарина

Первый летный инструктор Гагарина до сих пор работает в Центре подготовки космонавтов.

10 апреля первому летному инструктору Юрия Гагарина, Ивану Федоровичу Крючкову, исполнилось 83 года — он был младше Гагарина всего на месяц и один день, но уже учил его летному делу. Теперь Иван Федорович называет своего ученика Юриком и рассказывает о том времени, на каких самолетах летал, каких космонавтов готовил. Уже почти 50 лет он работает в Центре подготовки космонавтов. Сейчас Крючков — ведущий инженер со скафандрами «Сокол» в ЦПК. «Реактор» встретился с Иваном Крючковым в Звездном городке и поговорил о Юрие Гагарине.

— Здравствуйте, могли бы вы дать трубку Ивану Федоровичу?, — спрашиваю я.
— Ему не очень удобно говорить сейчас, он за рулем, — отвечает женский голос. Это Валентина Алексеевна, жена Ивана Крючкова.

Иван Федорович Крючков пришел к нам после занятий с космонавтом-испытателем Александром Мисуркиным. Крючков отлично выглядит, не носит очки, водит небольшой джип, тренирует космонавтов, занимается подготовкой скафандров, часами рассказывает про свою жизнь и травит байки.

Пожалуй, любимая фраза Крючкова про свою жизнь: «Столько не живут». В начале нашей встречи Иван Федорович передал нам сканы рукописи автора, который хотел написать о нем книгу, но не успел — умер раньше своего героя.

«Что можно сказать об Иване Федоровиче? Учитель в душе. Старательный, преданный делу авиации человек. До сих пор продолжает свою летную деятельность. Заслуженный летчик Советского Союза, полковник, — вспоминает летчик-инструктор Ядкар Шакирович Акбулатов. — Когда он обучал Юрия Алексеевича Гагарина в 1955–1956 годах, то был обыкновенный летчик-инструктор и вел свою программу как и со всеми курсантами, так и с Гагариным до конца ее прохождения. Налет тогда составлял на учебных самолетах 40–50 часов».

Первая встреча Крючкова с Гагариным

— После моего выпуска из летного училища 18 человек оставили инструкторами, я попал в их число, — рассказывает Иван Крючков. — Каждому новоиспеченному летчику достается группа, состоящая из 5-6 человек-курсантов. А мне не досталась — оставили запасным инструктором. Командир эскадрильи успокаивал меня, говорил, что быть запасным — очень почетно. Именно они в любой момент могут подхватить любую группы и продолжить учить с любого места. Но это было неинтересно, потому что за группу платили 300 рублей, а запасному летчику не доплачивали. Тогда мне очень нужны были деньги — жена была беременна.

Потом мне повезло: министр обороны приказал летчикам, у которых нет завершенного среднего образования, обязательно окончить школу. Тогда принимали в летное училище даже тех, кто отучился всего четыре класса в школе, ведь техника была несложная, не надо было знать всю физику. И всех, кто полностью не окончил школу, отправили доучиваться. В том числе инструктора, в чьей группе был Юрий Гагарин. Меня вызвал командир и сказал, мол тебе досталась группа, я же говорил, что запасной инструктор без дела не останется. Всегда выделяешь одного-двух из группы, которым уделяешь больше внимания, а Гагарин был уже старшиной эскадрильи и старшиной группы, которую мне дали обучать. Еще Юрка аэроклуб «прошел». Я думал, кого «брать» первым, обратил внимание на Гагарина, решил, что с него и начну готовить.

Обучение Гагарина летному делу

— Между инструкторами всегда было негласное соревнование — кто первый выпустит своего ученика в самостоятельный полет. Конечно, мне хотелось выпустить Юрку, но не тут то было. Первый раз я представляю его главному проверяющему, чтобы тот оценил, способен ли Юрий Гагарин самостоятельно летать. Оказалось, что нет, проверяющий сказал, мол Иван Федорович, сделай еще четыре полета вместе с ним. Сделали, все отработали. Второй раз я представляю Юру, а проверяющий говорит, что все исправили, но «вылезло» что-то новое, еще три полетика совершите вместе. Представляю Гагарина на третий раз, а про себя думаю, что все уже летают самостоятельно, а мой ученик нет. «Не надо за нами тащиться, — говорит мне проверяющий. — Они медведя научат, а ты только начинаешь».

В итоге выпустили Юрия Алексеевича самостоятельно.

Получилось так, что в училище образовалась «дыра» — некому было выпускаться, многие задерживались, рожали детей, заводили семьи и писали рапорты, а учреждение должно было выполнять ежегодный план по числу выпускников. А я Юрке говорил, что пока не окончишь училище, никакой семьи. Вот руководству училища и сказали, чтобы отобрали отличников в теоретической части, чтобы те за зиму освоили все системы самолета МИГ-15 и в конце года стали выпускниками. То есть за год прошли программу двух-трех лет. И Гагарин попал в эту группу, у него с теорией было отлично, он вообще всегда так учился, а вот летные работы он не очень усваивал. Гагарин старался, но сложно ему давалась посадка самолета.

Как вспоминает Ядкар Акбулатов, налет Юрия Гагарина к моменту выпуска на учебных самолетах «был раза в два меньше по сравнению с другими курсантами, значит и опыта меньше. Ему труднее давались полеты, особенно основные элементы: взлет, расчет, посадка».

Встреча в Польше

— Поляки его пригласили к себе сразу после полета в космос, и встречаться с Юркой в Польше мне приказали сверху. Но поляки не хотели, чтобы я с ним встречался, потому что время Гагарина было расписано буквально по секундам. И мы с моим начальником Семенихиным решили попасть к нему на встречу через областную газету, которая была в программе на посещение. Обо всем договорились с главным редактором газеты, все было на мази.

Накануне прилета Юрия Алексеевича мой начальник едет в газету, и девушка-редактор встречает его со слезами. Она сказала, что посещение газеты отменили, да и не только его, потому что ничего не успевают. Но в редакции смогли достать мне билет для фотокорреспондентов на стадион.

И вот утро, Гагарин приезжает. Я стою на ступеньках у входа, один в военной форме, а Юрка проходит мимо меня, даже не замечает. При этом сопровождающие его подталкивают, потому что все люди вокруг хотят с ним пообщаться, притронуться к нему, о чем-нибудь спросить. И он прошел мимо меня и даже не заметил — много всего вокруг. А редактор газеты уже договорилась о встрече на самом стадионе, где 20 000 человек и даже переговорила об этом с Гагариным. Он сам ей это предложил. Пока он произносил речь, мы съездили в редакцию, дали материал. Когда приехали обратно, Юра речь уже заканчивал. Он наконец увидел меня, позвал к себе на трибуну, и когда люди немного расступились, давая мне дорогу, я увидел его глаза. Зрительная связь произошла, и я понял, что он рад встрече со мной. Ведь первого инструктора летчик помнит всегда.

Мы обнялись, поговорили немного, а в это время по громкоговорителю было объявлено, что встречается первый космонавт со своим первым инструктором. Юра позвал меня с собой дальше ездить. Я сказал, что если возьмут, то конечно поеду. Юру забрали на вертолете прямо со стадиона, а меня никто не забрал, и все корреспонденты со всех стран начали на меня нападать с расспросами. Редактор газеты сообразила, что можно сделать пресс-конференцию. Я удивился и ответил, что у меня никогда такого не было, и я ведь ляпну чего-нибудь, а меня потом в тюрягу посадят. Семенихин меня успокоил, сказав, что будет выручать и отвечать за меня. На деле так и было. Моею пламенной речью было «ммм», «эээ», «ааа» и тому подобное.

Гибель Гагарина

— Так получилось, что пришлось мне Юрия Алексеевича выпускать в первый самостоятельный полет в училище в 1957 году и в самый последний полет, когда он погиб в 1968 году.

Я с ним шел буквально до самолета. И говорил ему, мол, Юра, если хочешь сегодня летать самостоятельно, будь осторожен. С ним полетел Серегин. Договорились, что он с ним слетает, даст разрешение, а Гагарин выйдет из самолета и пересядет в боевой, делает два традиционных круга и больше ничего. Надвигался холодный фронт, и я говорил Юре, что погода ухудшается.

Перед вылетом Серегин повздорил с Кузнецовым, и я бы будь моя воля не допустил никого из них к полетам в этот день. Они обсуждали, кто будет проверять Гагарина на предмет самостоятельного вылета. Начальник сказал, что он специально создал полк для космонавтов, пусть командир полка Серегин и проверяет. Я предложил им слетать мне с Юрой, но мне не разрешили, и полетел с Гагариным Серегин.

Я говорил Юре, чтобы он не задерживался, быстро слетал. Я не мог сказать другого или приказать — рядом со мной были генералы, полковники, которые хотели, чтобы Юра летел.

Юрка успел бы слетать самостоятельно в хорошую погоду, куда торопиться в мирное время. Не война же.

Автор: Анастасия Сваровская

Фото: Слава Замыслов

Источник