Шампанского на пьедестале не обещаю, но вырулим.

Дорогие друзья, сегодня ночью всем было темно и страшно. Поэтому наш коллектив в самоизоляции решил связаться с руководством. После азалептина, настоянного на корне валерианы, настоянном на валокордине, настоянном на папаверине, мы легли спать, кто где - и почти сразу же оказались вместе в весенней степи, изумрудно-зелёной и усыпанной искрами маков, у большой белой юрты.

Из юрты к нам вышел приветливый В.В. Путин, одетый в слегка помятые доспехи и опираясь на меч.

- Владимир Владимирович, - начали мы, но президент, разглядывавший себя с интересом, прервал нас и спросил:

- А почему кираса французского образца и восемнадцатого века, а меч вообще из возвращения бомжа?

Мы переглянулись. Не ожидали, что наш национальный лидер втайне от нации является заклёпочником.

- Ну ладно, ладно, идею я понял, - смягчился Путин. - Усталый старый рыцарь посреди очередной тяжелейшей битвы. Что вас волнует?

Он пригласил нас присесть на выстроившихся полукругом галапагосских черепах. Леди Гага и Грета Тунберг в кружевных фартуках принесли чай, и мы спросили:

- Вам самому-то не тревожно? Ведь никто не же ожидал.

Путин щелчком пальцев вызвал ссылку на нашу предновогоднюю встречу, повисшую в воздухе, и указал на неё. Мы начали читать вслух то, что Владимир Владимирович нам тогда сказал:

«- Жизнь есть испытание, поверьте мне. Кое-какие испытания, ждущие Россию в 2020-м, мы уже озвучили, другие не озвучиваем, потому что не хотим им помогать реализоваться. Некоторые мы уже предотвратили. Кое-какие - упустили из-за дятлизма ответственных. Некоторые - просто не в состоянии ни предотвратить, ни предвидеть. Всё как обычно».

- Ну да, вы это говорили, согласились мы. - но всё-таки? Вы двадцать лет строили стабильность, и вот страна перед лицом таких неприятностей.

- Знаете, в чём проблема молодых? - ворчливо сказал Путин. - Им всё кажется, что есть какой-то окончательный финиш, за которым только пьедестал почёта, позирование в медали, шампанское и лестница в облака.

А на самом деле нет никакого окончательного финиша. Будет следующий заезд, забег, заплыв и матч. Нельзя победить навсегда - однажды что-нибудь да проиграешь. Нельзя всю жизнь быть любимым всеми - однажды да наскучишь. Победа не всегда в том, чтобы граждане нашей страны в каждый следующий год были толще, розовее и счастливей, чем в предыдущий. Победа иногда уже и в том, чтобы у граждан был этот самый следующий год. И чтобы они по возможности использовали его с максимальной пользой.

Что касается «строил двадцать лет, и вдруг» - никакого «вдруг» не происходит. Думаете, меня сильно ранит, что меня будут проклинать Танька с Моховой и Игорь из Пензы за то, что они в этом году никуда не слетают?

- А что, совсем не ранит? Как вы вообще относитесь к критикам?

Путин легко рассмеялся.

- Представьте себе, дорогие друзья, что вы ведёте блог, на который подписаны полтораста миллионов человек.

И из них миллионов десять каждый день пишут тебе в комментарии, что новый пост ещё хуже предыдущих и что ты полный кретин. А ещё миллионов двадцать-тридцать-сорок их периодически лайкают.

И они репостят тебе в комментарии ссылки на внешние ресурсы, где тебя обзывают по-всякому. И разводят километры и миллиарды километров флуда. Плюс тролли, хейтеры, хомячки, которые бывают хуже хейтеров, и вся такая вот публика.

А ты никого даже забанить не можешь. Тут или станешь стоиком, или просто сойдёшь с ума. С ума сходить мне никак нельзя - у меня ведь не блог, у меня целая страна с живыми людьми.

Нам стало стыдно, но мы всё-таки спросили:

- А скажите... мы выкарабкаемся из этой истории?

- Конечно. - сказал Путин. - Куда денемся. Шампанского на пьедестале не обещаю, но вырулим.

Мы хотели спросить ещё о чём-то, но Путин действительно выглядел устало, и мы вежливо откланялись.

Попрощавшись, он вошёл с Гагой и Гретой в юрту, после чего та выпустила закрылки, плавно поднялась над степью и улетела на север.

А мы отправились досыпать по домам.