Одд Стрелла - с кого сочиняли байку об Вещем Олеге

...  ДРУЗЬЯ  -  вам  хорошо  уже  известно  -  что  я  не  верю  ОФИЦИОЗНОЙ  ИСТОРИОГРАФИИ  ......  и  для  этого  у  меня  есть  весские  основания  ....

И  СЕЙЧАС  Я  ВАМ  ПРИВЕДУ ТАКОЙ ПРИМЕР - почему  я  не  верю  Официозной  Историографии  -  на  примере  летописных  баек  о  некоем  Вещем  Олеге  .....  

О  Вещем Олеге сведения дошли до нас не только в древнейшем летописном своде Повесть временных лет (ПВЛ), который находится в начале большинства русских летописей, но и в Новгородском Начальном своде, находящемся в начале Новгородской Первой летописи (НПЛ). И сведения из НПЛ во многом не совпадают со сведениями из ПВЛ. Вещий Олег, пожалуй, первый персонаж русского летописания, на которого мы имеем возможность посмотреть как бы с двух точек зрения, изложенных двумя летописцами, независимо друг от друга.

Описание призвания Рюрика и описание подчинения Киева Олегом в ПВЛ и в НПЛ, практически, идентичны. Но вот далее начинаются разночтения. Если ПВЛ называет Олега Киевским князем, то согласно НПЛ Вещий Олег князем не был - он там назван лишь воеводой при малолетнем Игоре.

И НПЛ, и ПВЛ сообщают о военных походах Олега и Игоря на Византию. Судя по описаниям, речь в летописях идет об одном и том же походе, но в НПЛ он привязан к 907 году, причем точно указана численность участников похода: 2000 кораблей по 40 человек в корабле. Получается,что в поход на кораблях идут 80 000 человек!

Причем, летописец из ПВЛ пишет про поход "на конях и на кораблях", но в последующем тексте про конных воинов-участников похода не упоминается не словом. Возможно, летописец о конных участниках похода просто забыл, т.к. и весь этот поход им выдуман, либо, что более вероятно, сведения о нем записаны летописцем со слов народных сказителей.

В летописном описании похода 907 года вообще масса красочных сказочных деталей. Корабли Вещего Олега двигаются посуху под парусами на колесах. Олег прибивает щит над воротами Цареграда. Византийцы платят ему огромную дань - по 12 гривен (т.е. по 4 кг!) серебра на человека - на всех 80 000 человек (а были ли столько сереьра во всем Цареграде? А во всей Византии?). Византийцы, якобы, делают для сотне кораблей паруса из паволок (дорогих шелковых тканей), но эти паруса "изорвал ветер".

Набор таких, заведомо невозможных, но метафорически-ярких эпизодов показывает, что история о походе Олега на Цареград была народной сказкой, историей, видимо, вобравшей в себя все прежде известные походы славян "на греков", с прибавлением преувеличений и нравящихся публике ярких поэтических деталей. Летописец ПВЛ, видимо, записал народную сказку про древний поход сказочного богатыря Вещего Олега, распеваемую баянами на потребу публике, приняв её за описание конкретного военного похода древности.

В византийских источниках ни о каком походе 907 года не известно. И в НПЛ о подобном походе не упоминается. А помещенный следом за описанием похода договор, согласно ПВЛ, якобы, заключенный Русью и Византией после похода 907 г., оказался компиляцией русско-византийских договоров 911 и 944 годов. То есть этот договор 907 года был летописцем домыслен, по аналогии с другими, существовавшими договорами.

Согласно же НПЛ Олег не совершал самостоятельного похода на Византию. Согласно НПЛ Олег совершил поход на Византию вместе с князем Игорем, причем только в 920 году. И численность участников похода Игоря, согласно НПЛ более правдоподобна - всего 10 тысяч воинов.

Согласно же ПВЛ Игорь совершил самостоятельный поход на Византию в 941 году, причем повел в поход десять тысяч кораблей! Возможно, описывая поход Игоря и НПЛ   и ПВЛ сообщают об одном и том же походе, просто привязывая его к разным датам. Привязка ранних летописных сообщений к конкретным датам, до конца X века как я писал уже ранее, была крайне приблизительна.

Арабские источники ничего не сообщают нам о походах Вещего Олега, однако довольно подробно пишут о каких-то походах русов на кораблях, как на Византию, так и на страны Прикаспийского региона, куда русы пробирались на судах через Дон и Волгу.

В ходе "Каспийских походов" происходили столкновения русов с и жителями Персии и Закавказья, а на Волге - с хазарами.

Многие историки пытались как-то увязать арабские, византийские и русские летописные сообщения в общую картину военной деятельности русских князей в X веке, но внятной общей картины пока не получилось ни у кого. Опираясь на весь набор этих сообщений можно с уверенностью говорить лишь о том, что с территории Руси в X веке был совершен целый ряд крупных, хорошо организованных военных походов на более богатые южные страны.

В этих похода участвовали тысячи людей. Некоторые из этих походов, особенно, направленных на Византию, оканчивались удачно, военными победами и богатой добычей, что и привело к созданию какого-то народного эпоса о "походах Вещего Олега". Именно отголоски этого эпоса и были, видимо, записаны в ПВЛ в виде жизнеописания Вещего Олега.

 Волхв и Вещий Олег. Картина Васнецова В.М.

Обе летописи - и ПВЛ, и НПЛ сообщают нам одну и ту же легенду о смерти Вещего Олега "от коня своего", известную нам всем еще со школы по прекрасному стихотворению Пушкина.

Интересно то, что точно такая же, в деталях, история есть в скандинавских сагах.

Легендарный герой саг Одд Стрелла (персонаж не исторический, а сказочный, совершающий массу чудесных подвигов, побивающий врагов и чудовищ в доисторические времена), точно так же, как и летописный Вещий Олег получает предсказание (правда, не от волхва, а от колдуньи), о том, что умрет от своего коня.

Он отсылает коня от себя. Через несколько лет вспоминает об этом коне. Ему сообщают, что конь умер. Одд смеется над предсказателями, идет посмотреть на могилу коня, ставит ему ногу на череп, из черепа выползает гадюка и кусает его.

Сюжет про Вещего Олега в саге об Одде Стрелле повторяется во всех подробностях, а это явный признак заимствования сюжета.

                      Вещий Олег над костями коня. Васнецов В.М.

Сага об Одде Стрелле была записана не ранее XIII века, а ПВЛ была написана в конце XI - начале XII вв., так что заимствование сюжета "смерть от коня своего" шло, вероятно, с Руси в Скандинавию.

Однако, наиболее вероятно, что заимствование сюжета скандинавскими скальдами произошло не из русских летописей, а из русской устной традиции.

Ведь, как мы увидели из сказочного содержания историй о Вещем Олеге, ---  он явно был героем былин и сказок, настолько популярным, что попал в летопись в качестве легендарного правителя Руси, "вклинившись" между легендарным Рюриком и уже точно историческим персонажем, князем Игорем.

Согласно ПВЛ, могила Вещего Олега находится в Киеве на горе Щековице.

Согласно НПЛ могила Олега находится в Ладоге, но также новгородская летопись сообщает и о том, что согласно другому преданию, Олег ушёл «за море».

Согласно ПВЛ Олег умер в 912 году, а согласно НПЛ в 922 году.

Взгляд на Вещего Олега "с двух сторон" привел к тому, что этот исторический персонаж стал двоиться и просто исчез. Из исторического персонажа с известными годами правления и смерти, он превратился в героя народных преданий и сказок, вписанного в летопись в более менее произвольному, удобном для летописца, месте.

Неужели же не было на Руси никакого киевского князя Олега? - Был, скорее всего.

Но мы про него ничего достоверного не знаем. Возможно на Руси в X веке было даже несколько князей, носящих имя Олег, или был один Олег и несколько других ярких правителей и военачальников, которые, все вместе, стали прототипами героя русских былин - Вещего Олега.

Некоторые русские историки XIX века даже отождествляли летописного Вещего Олега с былинным героем Вольгой.    Почему бы и нет?

Сказочно-удачливый князь-завоеватель Вещий Олег из былин, истории про которого были записанны летописцами в конце XI - начале XII века, вполне мог к XIX веку, когда были записаны русские былины, переродится в удачливого завоевателя князя-колдуна Вольгу.