Кто знает - в чём дело? (цикл "Странные бульки")

Кто знает - в чем дело?

Может быть, кто-нибудь когда-нибудь объяснит (пускай даже не мне, которому перевалило уже за 70, а другому, у кого возникнет такой же вопрос), почему я с недавнего времени перестал летать во сне?
       Вырос, наконец, уже?
       Почему в последние месяцы, когда куда-то «собираюсь», или хочу чего/кого-то «избежать», или, наоборот, «привлечь чье-то к себе внимание», не взлетаю вдруг плавно и не начинаю парить в воздухе, или стремительно куда-то нестись, «огибая» препятствия и «уклоняясь» от опасностей?

Почему, когда я куда-то «иду», все чаще приходится петлять по каким-то переходам, нежилым помещениям, продираться по тесным туннелям, щелям?..

Вот сегодня, например, я проснулся с чувством тревоги. Посмотрев на часы, понял, что уже опаздываю к началу урока, поэтому, даже не думая о завтраке, накинул на себя куртку и бросился на улицу. Вокруг ни транспорта, ни людей!
          Вот раньше бы я полетел — и всё! А сейчас — бегом!

Вбежав в вестибюль училища, я заметил, что дверцы лифта открыты, и успел в него заскочить. Нажал на кнопку нужного этажа, но кабинка, не доехав, остановилась на этаже, где расположено общежитие. Почему-то лифт не захотел подниматься выше: дверцы кабинки то открывались, то неплотно закрывались, поэтому я выскочил из нее и бросился к лестнице…

И почувствовал, что больше не могу сделать ни шага: я задыхался, ноги подкосились, сердце колотилось у горла, — в общем, ВСЁ!
         Я выдохся! И никого вокруг!

Хватаясь за металлические прутья перил, я чуть ли не ползком поднялся на нужный этаж и, цепляясь за какие-то скобы на стене (в голове мелькнула мысль: откуда они здесь взялись, ведь портреты не вешают так низко…), буквально на руках тащил свое внезапно отяжелевшее тело по безлюдному коридору к классу.
         С трудом дотянувшись до ручки, я поднялся на ноги, отряхнул одежду и открыл дверь.

Увидев меня, к дверям направилась завуч, которая, как видно, услышав шум в классе, зашла выяснить в чем дело. А в том, что в классе было шумно, сомневаться не приходилось — парты стояли вразброс так, будто ребята гонялись на них друг за другом, как на аттракционных электрокарах.

— Извините меня, я больше не буду опаздывать…», — еле произнес я.
          И чуть слышно добавил:
           —И, пожалуйста, не говорите ничего директору…
            —А какой смысл? Вы с ним свои люди… — ответила она сухо и ушла.

Я не ожидал от нее такого ответа, да еще в подобном тоне — она была очень милой женщиной и я ей симпатизировал. Но, как видно, в данной ситуации она не могла говорить иначе.
          Но почему «свои люди»? Почему создалось такое мнение?

В общем-то, по большому счету, это можно и объяснить — директор, бывший мой пациент, пригласил именно меня вести эти занятия по санитарной гигиене и оказанию первой медицинской помощи на производстве, хотя я не профессиональный педагог, а простой врач-терапевт из участковой поликлиники.

Училище (нет, теперь это называется «колледж», а раньше было профтехучилище) выпускает специалистов ткацкого дела, наладчиков станков и пр., необходимых большому камвольно-суконному комбинату.

В нем учатся, в основном, подростки из окружающих деревень и городков, многие из которых проживают в общежитии. В общем, народ вольный (как парни , так и девушки), поэтому справляться с ними нелегко. Но у меня есть свой подход.

Я кричу: «Перерыв окончен! Объявляется конкурс! Кто быстрее и правильно наложит повязку на коленный сустав, тех не буду опрашивать три дня! Разбиваемся на пары по алфавиту»

Слава богу, все список знают назубок и кто идет после кого — тоже.
          Заодно выяснилось кто сегодня отсутствует.

Но неожиданно я замечаю, что у нас пополнение — в классе сидят двое взрослых парней и о чем-то довольно громко беседуют, не особо выбирая выражения. Это были толстый Абраменко, мой туапсинский одноклассник, и еще кто-то. Лицо знакомое, но не могу вспомнить откуда и что с ним связано.
          Вроде, ничего неприятного. В отличие от Абраменко, который в 6-м классе заложил меня завучу в первый же день моего появления в школе, когда я, чтобы показать, что я «свой», изготовил из деревянной перьевой ручки то, что сейчас известно как «дартс», вставив в расщепленный ее конец оперение, сложенное из бумаги, и удачно метнул ее через проход в доску. Неудачно было то, что, услышав шум в классе, в него в это время вошла завуч.
         Ладно, это дело прошлое. Но осадок все же, оказывается, остался.

Я подошел к ним, поздоровался и спросил — каким ветром их сюда занесло.
         «Слушай, займись своим делом и не мешай!» — неожиданно услыщал я в ответ от Неузнанного.

Мои ученики замерли и затихли.
         Мне стало ясно, что настал критический момент для моего авторитета, и не придумал ничего лучше, чем ухватить грубияна за грудки и швырнуть его в сторону двери. Толстый Абраменко медленно привстал, но тут уже подошли мои ребята, а среди них были и «спортивные» парнишки.

Неузнанный вскочил, что-то выхватил из кармана и прокричал мне какую-то угрозу. Я ничего не слышал и стоял, замерев, так как сам от себя такого поступка не ожидал. Неузнанный бросился к дверям... кто-то из учащихся кинул ему вслед гипсовый лонгет для фиксации предплечья, да так удачно, что попал убегавшему в ноги, отчего тот, запнувшись, сделал еще пару шагов и упал.

Упал, попытался встать... и… заплакал!
          От неожиданности замерли уже все!

Когда я подошел к нему, то увидел, что стопа упавшего подвернута как-то неестественно — очевидно, он ее, как минимум, вывернул.
        Злость моя испарилась мгновенно.
         Мне стало его жалко.
         Ребята  смотрели  на ногу с испугом, но надо было действовать.
         Один ученик побежал в буфет за льдом, другой начал сгибать «шину», девочки начали раскладывать бинты и готовить гипс, так что, после вправления вывиха, к концу урока пострадавшему была, в полном соответствии с Правилами, оказана первая медицинская помощь.
         Неделю я никого не опрашивал. Осваивали накладывание повязки «чепчик» на голову и фиксацию руки «самолетом».

02.04.2020 г.