Лилия Гущина. Закопайте еще раз на "бис"

В крохотном провинциальном городке покончил с собой заслуженный учитель. В городке его знали все, поскольку почти в каждой семье был кто-то, кого он учил. Кого-то недавно, кого-то полвека назад.

Есть учителя талантливые, а есть учителя милостью божьей, что не одно и тоже. У первых получается настраивать мозги. У вторых получается настраивать еще и души. Первых – уважают, вторых – любят. Самоубившегося учителя вроде бы любили, хотя периодически и прессовали. Впрочем, это не опровергало факта любви, а, напротив, служило ее лишним доказательством, потому что формула – "раз бьют, значит, любят" есть наша универсальная формула.

Лилия Гущина Лилия Гущина – Кэрри Брэдшоу "московского Манхэттена". Только в отличие от героини "Секса в большом городе", Лилия – не выдуманный, а настоящий журналист. Автор книг "Когда любовник моложе...", "Мужчина и методы его дрессировки", соавтор (вместе с Ириной Хакамадой) бестселлера "Sex в большой политике", поэтесса, эссеист, эксперт программы "Я сама", создатель двух документальных фильмов, Лилия с подросткового возраста много и плодотворно думала о любви и сексе. Накопленными мыслями, наблюдениями, опытом готова поделиться с посетителями www.gzt.ru

Прежде чем прыгнуть, учитель долго стоял на перилах, прижимаясь спиной к стене: смотрел на задранные к верху лица. Тремя этажами ниже занималась домашними делами ни о чем не подозревающая жена. Никто не поднялся ни к нему на двенадцатый, ни к ней на девятый этаж – видимо, не хотели пропустить самое интересное. После прыжка на балконе черного хода осталось пальто. К тому моменту, когда наверх поднялась милиция, кто-то уже вывернул у пальто карманы и забрал мобильник. На следующее утро коллеги натурально передрались в учительской, выясняя, кому достанутся освободившиеся часы. Однако на похороны пришла тьма народу. Поменьше, конечно, чем к Людмиле Гурченко, но, полагаю, причина не в разных масштабах личности, а в разных, сугубо территориальных масштабах известности. Потому что мы одинаково бескорыстно любим зарывать в землю любые таланты, хоть всероссийского, хоть районного значения. Потому что только у нас мог сочиниться анекдот: "Кого похоронили? – Такого-то артиста(поэта, правителя, певца и т.д.). – Вот деньги. Закопайте еще раз на "бис"".

Люди отстояли огромную очередь, чтобы проводить в последний путь свою любимую актрису - Людмилу Гурченко Источник Александра Гавычева / GZT.RU

В позапрошлом веке эта любовь к зарыванию талантов имела драматические последствия. Во-первых, потому, что кроме царей, многолюдно погребали лишь литераторов, и не всех подряд, а только тех, кто методично хамил власти. Во-вторых, похороны, в отсутствие передачи "Школа злословия" и рекламы в метро были единственным публичным свидетельством славы.

Двигался какой-нибудь юноша в густом потоке за траурными дрогами и страстно жаждал очутиться на месте покойника. Чтобы ради него, обычного, как ни крути, смертного, жались к тротуарам дорогие экипажи и незнакомые барышни всхлипывали в кружевные платочки. Стишками про любовь такого эффекта было не добиться, ими получалось разве что охмурить парочку совсем уж дремучих провинциалок — и то при личном знакомстве. Тогда непременно требовалось сочинить что-нибудь эдакое, чтобы багровым государям ставили пиявок, а виновника переполоха, с интересной бледностью и желательно в кандалах, сажали в жандармскую карету под причитание дворни и шепоток все тех же неизменных барышень. Обыски, ссылки, "и какое им дело, есть ли ум под нумерованной фуражкой и сердце под толстой шинелью?", скоротечная чахотка, имя на обломках самовластья и, наконец, долгожданные похороны с гневными речами, студенческими волнениями и дамскими обмороками…Дивная участь!

Похороны Н.А. Некрасова. (Гравюра К. Крыжановского по рисунку А. Бальдингера, 1878 год Источник family-history.ru

Сегодня незаурядный человек в гробу перестал быть вдохновляющим примером для молодежи, но остался зрелищем, в котором наш обыватель не может себе отказать. Он по прежнему готов стоять в мавзолейной очереди, давиться, теряя пуговицы и сознание, в толпе, коченеть на морозе. Все эти мелкие неудобства с лихвой окупаются редкой, по сути единственной возможностью испытать свое неоспоримое превосходство над покойником: вот ты хоть и личность, да мертвая, а я, хоть и никто, ничто и звать никак, да, слава те господи, живой. Похороны незаурядного человека – звездный час, момент торжества обывателя.

Наверное, в этом имеется своя справедливость: все нуждаются в оправдании и утешении. И закамуфлированное под скорбь удовлетворение миропорядком не худший вариант сатисфакции. Есть и другие. Например, можно оправдать незамысловатость отдельной жизни и посредственность ее владельца объявив избранным сразу весь народ, или особым его путь, его миссию. Или можно поступить как поступил Карл Маркс, назначивший пролетариат – могильщиком буржуазии. В результате, когда этот самый могильщик стал правящим классом, он создал государство, больше похожее на контору ритуальных услуг с выставочными образцами в витрине центрального офиса.

Могильщик буржуазии создал государство, похожее на контору ритуальных услуг с выставочными образцами в витрине центрального офиса.
Источник pavelfadeevvideo

Но возвращаясь к незаурядному учителю и незаурядной актрисе: обоих зарыли. Публика разошлась довольная.