стройбат

       Нежданно негадано, лриехал полковник из Управления Военно Строительных Частей: с проверкой. И хотя был дородного телосложения. Он не поленился подняться на наш забытый богом и людьми в погонах с офицерскими звездами, четвёртый этаж. Тяжело, с надрывом дыша и утирая пот со лба, со скрипом открыл дверь. В расположение нашей роты. Но думаю, знай наперед, к каким последствиям это приведёт, он бы подумал семь раз и возможно открывать бы не стал. Первым что бросилось ему в глаза, была валявшаяся недалеко от стены тумбочка дневального. Опрокинутая два месяца назад. И по той причине, что проход она не загораживала, так не кем и не поднятая. Левее находился дверной проём, в Ленинскую комнату. Напротив лежала дверь. С которой были сняты петли, понадобившиеся при монтаже клетки для дневальных. И хотя брошена она сразу не была, а напротив, ответственной рукой была прислонена на прежнее место. Через несколько дней, безответственная рука попыталась её открыть. И она рухнула, оповестив об этом громким грохотом. Внимание звук привлёк. Даже выяснили причину. А поднять попросту поленились. Далее ходили прямо по ней. Она никому не мешала и спокойно пролежала три месяца на месте. Так ни кем и не потревоженная. Наверное, в ожидании полковника. Кстати сказать, уборкой в эти месяцы ни кто, так-же, не злоупотреблял. А если признаться, не делали её совсем. Равно как не выносоли и мусор. Которого, в помещении скопился стратегический запас. Судя по реакции полковника, его было несколько больше, чем он мог себе представить. Он заорал: «дневальный!». На крик как не трудно догадаться, никто не откликнулся. Возмущённый полковник закричал пуще прежнего. И снова остался без ответа. Хотя у вопиющего, в пустыне на ответ шансов было столько же. Его слышали. Просто никто не изъявлял желания, персонально, любезно объяснить, что с дневальным он немного разминулся. Но если бы заглянул к нему, на несколько месяцев раньше, ну непременно бы застал. Явно не довольный, что не застал. С физиономией, не предвещавшей раздачу орденов, медалей и прочих поощрений. Он, обернувшись к сопровождавшим его офицерам, которые сами были несколько обескуражены и со страхом в глазах припоминали, когда были здесь в последний раз. Спросил: «Я где?». Командиры, когда проверяющий двинулся на четвёртый этаж. Конечно, подозревали: благодарность им сейчас объявлена не будет. Но увиденного, явно не ожидали, и ответить сразу не могли. Находясь в состоянии глубокого оцепенения. Первым самообладание начало возвращаться к замполиту части. Который с робкой надеждой в голосе произнёс слово: «Ремонт». Полковник, повернувшись к нему, заорал: «Какой на х..... ремонт, где командир?». Замполит понял: выдать, «это», за запланированное мероприятие, нет ни какой, технической возможности и онемел. Обернувшись на тишину. Командиры части поняли что наш, непосредственный ротный начальник замполит, покинул делегацию, по Английски: не попрощавшись. Офицеры без команды, слов и промедлений. Организовали поиски: во главе с комбатом одновременно вышли в одностворчатую дверь. При выходе образовалась давка без соблюдения субординации. Через мгновение полковник остался в гордом одиночестве. Такой быстрой эвакуации полковник не ожидал и, обведя удивленными глазами пустоту холла, двинулся в сторону спальни. Скажу честно порядка, он не обнаружил и там. Поэтому на обратном пути, явно хотел высказаться. А ввиду отсутствия слушателей, с досады, от всей души атаковал ногой, опрокинутую тумбочку. Сделанную из декоративной рейки. И в очередной раз убедился, что первое впечатление бывает обманчивым. На самом деле она была только обклеена декоративной рейкой.

Внутри замаскировался несгораемый сейф, весивший несколько десятков килограммов. Вскрикнув от боли, полковник по инерции споткнулся и растянулся, на бетонном полу опрокинувшись через неё.        

Тишина разразилась хохотом, прятавшихся обитателей помещения. Наверное, полковник был человеком интеллигентный и потому до этой минуты не матерился. Но изменил этой манере, ввиду явной невозможности иначе передать свои впечатления и ощущения. Которые можно сказать били из него ключом. От души выматерившись, поднялся. Водрузил на голову фуражку. Найденную, в куче мусора на полу. И двинулся в сторону выхода, слегка волоча ушибленную ногу. В этот момент в дверном проеме появился замполит нашей роты, стимулируемый несколькими парами рук старших офицеров. Появился один. Видимо остальные общаться с полковником не захотели из скромности. Тем более что имели на то уважительную причину. Надо было искать командира роты. Нисколько не смущаясь тем фактом, что он уже два дня лежал в госпитале. По причине фурункула поразившего его правую щёку. Несмотря на травмы, полученные в схватке с тумбочкой. Полковник воспрянул духом и многообещающе спросил: «Как вы это, можете объяснить товарищ старший лейтенант?». И был немало обескуражен, когда лейтенант парировал, ровным, спокойным голосом: «Товарищ полковник я сугубо гражданский человек. Командовать не умею и не желаю. О чём уведомлял рапортом Министерство обороны». И задал вопрос: «Вы умеете?». Удивленный полковник машинально кивнул. На что лейтенант, по-отечески снисходительно произнёс: «Можете начинать, я в принципе не против». Полковник был впечатлён! Впечатлён, настолько что, издал стон. Схватился за сердце. И хватая воздух ртом, словно карп, извлечённый из воды. Рухнул под ноги лейтенанту. Лейтенант никак не ожидавший что его слова  будут приняты так: «близко к сердцу». Закричал не своим голосом: «Врача». И через несколько секунд появилась, ховавшаяся на лестнице, вся поисковая команда, во главе с комбатом. Офицеры, отталкивая друг друга. Стали оказывать начальнику первую неотложную медицинскую помощь. Местами неся, а местами таща волоком. То вперёд ногами, то вспомнив плохую примету, назад. Уложили полковника в ближайшую, койку. На перенаселённый, изголодавшимися бельевыми вшами, матрац. Побрызгали водой. Позвали по званию и имени отчеству. А когда предпринятые реанимационные меры результата не дали. Для очистки совести полили водой основательно: из ведра. Но видимо в санчасти опроишествии стало известно. Через несколько минут явился старший лейтенант медицинской службы. С двумя санитарами и носилками, по такому торжественному случаю.           

Врач сунул под нос пациента, пузырёк с нашатырём. Полковник, не вскочил. После чего был погружен на носилки, далее в автомобиль и увезён в госпиталь. К чести медиков, не могу не отметить: что, путём совместных усилий при транспортировке по лестнице его уронили всего один раз. При этом ничего ему, не сломав. Санитар, сопровождавший полковника в госпиталь и слышавший диагноз врача. По возвращению сообщил: что с ним приключился приступ со страшным названием и теперь он, возможно, будет комиссован по здоровью. С последующим пенсионным содержанием и соответствующей компенсацией за преждевременную потерю здоровья при выполнении служебного долга по защите рубежей нашей родины.